Проводник
Шрифт:
– Хорошо, Тимофей Иванович. Я все понял. Для страховки я иногда буду тоже ночью выскакивать и проверять калитки.
– Тогда до свидания. Я пошел.
Уполномоченный внимательно глядел мне в след.
Чудо Эдуарда Николаевича запищало тонким всхлипыванием.
– Привет, Тимофей Иванович.
– Здравствуйте, Эдуард Николаевич.
– Тебе наш долг, 50 долларов передали?
– Передали.
– Я хочу тебе сказать одну неприятную новость.
– Слушаю.
– Через ваш поселок будет прорываться колонна черномазых.
– Когда?
– Этого я не знаю. Знаю, что они
– Спасибо, что предупредили, Эдуард Николаевич.
– Я тебе еще одну вещь не сказал. Помнишь, ты недавно колонну выводил до Иртыша. Там был такой Сашка Калмогоров, которого я тебе рекомендовал.
– Я помню его.
– Так вот, он продался черномазым, рассказал все о тебе и выдал наш пароль. На сто процентов уверен, что эти типы явятся к тебе и будут просить перевести за границу.
– Вот, сволочь.
– Надеюсь, ты не сделаешь глупость, не откажешь им? Сопротивляться, как я понимаю, бесполезно.
– Там видно будет. Конечно, я хочу жить.
– Тогда смотри сам. Будь здоров, Тимофей Иванович.
Ай, да мафиози. Хитер, собака.
Они действительно пришли ночью. Меня разбудил стук в дверь.
– Я от Эдуарда Николаевича, - раздался голос с акцентом.
Неужели началось.
– Сейчас. Оденусь.
Быстро одеваюсь и открываю дверь. В дом входят двое. У одного чисто русское лицо, второй кавказец.
– Мы от Сальмы, - сразу начал кавказец, - нам нужно сейчас перевезти груз в Казахстан.
– Именно сейчас?
– Да. У нас много машин.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько платить будете с машины?
– По 15 долларов.
– Нам сейчас тариф увеличили.
– Неправда. Вам увеличили тариф, за то, что вы шли проводником от Рубцовска до Иртыша, а от сюда до Мазурек тариф остался старый.
Смотри ты, все знают.
– Но сейчас ночь, трудней проводить.
– Набавим еще по пять долларов за ночь, - вдруг говорит парень с русским лицом.
– Тогда гоните аванс.
Они переглядываются.
– Хорошо.
Кавказец вытаскивает пачку денег и отсчитывает мне 350 долларов.
– Остальную половину в конце пути.
Я прикидываю, это 35 машин. Хорошая колонна.
– Сейчас приготовлюсь.
Они стоят рядом и следят, как я потеплей одеваюсь, собираю ружье и набиваю карманы патронами.
– Все, пошли.
Выключаю свет и заодно нажимаю на кнопку включения радиостанции. Мы выходим в темноту ночи. Калитку закрываю на засов. Это знак соседям и Кольке, что я вышел на дело... Самое важное, чтобы они заметили вовремя.
Проходим через село, подсвечивая фонариками дорогу и выходим на тракт в направлении Малинового Озера. Через километр натыкаемся на колонну машин. Она стоит возле разгромленного контрольного пункта. Я не вижу в темноте шлагбаума, будки охраны, но в мечущемся луче света замечаю милиционера в нелепой позе, лежащего на обочине дороги.
– Вот сюда, - командует мне кавказец.
Он подводит меня к газику и открывает переднюю дверь. Я сажусь рядом с шофером, мои спутники сзади. Вспыхивают фары задних машин, колонна зашумела двигателями.
– Вперед, - говорю я шоферу.
Мы въезжаем в лесной массив. Дорога очень плохо видна из-за опавшей листвы
и приходится ползти почти на ощупь. Проходит два часа.– Мы уже проехали границу?
– спрашивает кавказец.
– Нет.
– А скоро она будет?
– Этого никто здесь не знает. Пограничные столбы не установлены.
Колонна втягивается в Лисью Балку. Здесь дорога получше и идут сплошные хвойные леса. Зато петляем и крутим по ней так, что у моих соседей сзади, полностью потерян ориентир.
– Скоро до границы?
– нетерпелив кавказец.
– Я же сказал, не знаю.
Едем еще три часа. Начал пробиваться рассвет. Дорогу стало видно лучше и вскоре мы выезжаем на Мазурекскую колею, пробитую беженцами.
– Все, проехали границу.
Сзади спадает напряжение.
– До чего же долго. До Москвы быстрей доехать.
– Попробуй, в темноте различи лесную дорогу, всю засыпанную листвой.
Скоро завал, неужели мужики не заметили сигнал, неужели капитан пограничников не получил шифровки. Может у меня рация не включилась... Словно в подтверждении моих мыслей здоровенная лесина в метрах тридцати, покачнулась и начала медленно падать на дорогу.
– Тормози, - кричу я шоферу и, открыв дверь, вываливаюсь под кроны елей.
Пробегаю десяток метров и слышу сзади.
– Стой. Стой, говорят.
Теперь пора падать. Я это делаю вовремя. Грохот автомата несется со стороны дороги. И тут кругом началось...
Валятся еще несколько огромных елей. Одна падает на первый, идущей в колонне, бронетранспортер и застывает на нем. Стреляют со всех сторон. Второй бронетранспортер начинает палить из пушечки и грохот разрывов потрясает лес. Ко мне от колонны кто то бежит. Я вскидываю ружье и стреляю в появившуюся фигуру. К ногам валиться кавказец, сопровождавший меня. Отбегаю в сторону и прижимаюсь к поваленной ели. За бронетранспортером, поставив на капот ножки пулемета стреляет чеченец. Я его хорошо сбоку вижу, ловлю на мушку и стреляю. Пулемет затихает, задрав ствол к верху. Раздаются гортанные крики. В мою сторону метнулось несколько фигур. Я спешно перезаряжаю ружье и начинаю, отстреливаясь, отбегать от головы колонны. Пули противно воют и свистят среди деревьев.
– Тимоха, стой.
– Салтан, как ты здесь оказался?
– Потом. Я своих привел.
Тут я заметил милицейские мундиры, рассыпанные по лесу.
– Вперед, - орет Салтан.
– Загибайте цепь, не дайте им уйти.
В средине колонны грохнул взрыв, да такой, что пламя взметнулось над верхушками деревьев. На мгновенье стрельба прекратилась, но потом разразилась с еще большей силой. Над нами застрекотал вертолет, появился еще один... Они начали расстреливать колонну и особенно бронетранспортеры.
Чеченцы похоже, решили умереть. Мы их отогнали к машинам и они упорно дерутся. Сзади колонны уже грохотали разрывы гранат, похоже подошли военные. Я опять у газика. Шофер лежит недалеко, неестественно вывернув руку. Салтан и двое милиционеров крадутся рядом и вдруг оживает накрытый елью первый бронетранспортер. Взвыл его двигатель и машина начала шевелится, раскачиваться и дерево медленно сползает вперед. Раскрылась от ветвей башенка с пушкой и пулеметом.
– Ложись.
Я сбиваю Салтана и мы валимся под колеса газика. Тявкнула пушка, ожил пулемет.