Проводник

Спустя пару дней мы уже сидели в вагоне поезда, резво мчащегося домой, в тепло и относительную тишину. Глядя на проносящиеся зимние виды нашей бескрайней родины, я тихонько радовалась. Слава Тебе, Господи, отполомничались! Ходок по святым местам из меня ещё тот! Поехала, намёрзлась и уехала. Очень интересное времяпрепровождение.

Подтрунивая над собой на разные лады, я тем не менее была довольна. Я много успела в своей жизни напутешествоваться, но редко когда с такой нескрываемой радостью возвращалась в родные края. Даже несмотря на то, что дома ожидал ворох нерешённых проблем и куча долгов. Данная поездка в столицу не на шутку меня взбодрила; холод, шум, гам и бешенный ритм этого мегаполиса всколыхнули все мои нервные клеточки, от пяток до макушки, перетрясли все мои застоявшиеся эмоции и основательно проветрили. Почему-то поселилась уверенность, что обязательно что-нибудь случится, и надоевшие уже до оскомины одни и те же проблемы начнут решаться. Казалось, давно покинувшее меня воодушевление, передумало и возвратилось.

Почти сутки я нежилась в малокомфортных условиях русского плацкарта. Главное, было тепло. Остальное мелочи. Занятая своими мыслями и ощущениями, я мало обращала внимания на Наташку. Было, конечно, заметно, что её это путешествие погрузило в некую задумчивость и глубокие размышления, но о чём она думает, было непонятно. А углубляться и не хотелось.

Утром поезд прибывал в конечный пункт назначения. Собрав и приготовив свой компактный багаж, мы сидели, уставившись в окно. Ещё минут двадцать, и мы вдохнём тёплый осенний воздух, а ощущения от морозной столицы полностью останутся позади и перейдут в стадию ненавязчивых воспоминаний.

– Ты знаешь, а мне Москва понравилась… Такой ритм, движение… что-то колоссальное… – нарушив постукивающую тишину, произнесла задумчиво Наташка. Мягко сказать, удивила.

– А-а-а… ну-у-у…

– Это мой город…

– Кхе… ну-у-у…

– Ты хотела бы жить в Москве?

– Я?! Ну-у-у… не знаю…

«Вообще-то, вряд ли», – про себя я была более конкретна.

– Я бы хотела…. И я, наверное, туда и поеду. Поговорю с Ирой, если благословит, то поеду! Поедешь со мной?

Все слова куда-то делись. Я смотрела на неё во все глаза, не веря всем своим ушам. Какая Москва! Куда ехать! Об чём это она?! Шутит, что-ли?!

Но на шутку это похоже не было. С Наташкиного лица исчезла задумчивость и размышляющее выражение сменилось решительным и бесповоротным. По всему видать, она пришла к окончательному выводу.

– Что думаешь? Ведь на самом деле, что нам тут делать?

– А чё нам там, в этой Москве, делать?! – одно воспоминание о морозе приводило меня в судорогу.

– Ну, ты думай. А я для себя уже всё решила…

На желанную родную землю я сходила в наипаршивейшем настроении. Только что, буквально несколько минут назад, было всё вроде бы так хорошо. Вернулись домой после далёкого путешествия на почти радостной волне. И на тебе! А не поехать ли нам обратно, на север, ещё поморозиться! И откуда эта идея вообще могла у неё в голове взяться! Ох, недаром всю дорогу раздумывала… вот и надумала!

Ещё пару дней я провела в раздраженном состоянии. Любая попытка поместить себя мысленно в условия проживания, с которыми пришлось давеча столкнуться, вызывала волну неприятия. Никак у меня не состыковывались в единое целое две картинки: я и столица. К тому же раздражение усиливалось при наблюдении за Наташкиным неприкрыто-радостным возбуждением от принятого решения. Совсем было непонятно, что в ней вызвал этот большой город! И главное, когда?! Мы только и делали, что почти три дня мёрзли и находились в каких-то толчеях. И ей это всё успело понравиться!

Время шло, раздражаться я уже устала. Тему отъезда мы не поднимали, Наташка ждала личной встречи со своей крёстной. Про наше путешествие она ей уже рассказывала по телефону, а про рожденные мысли нет. Я в глубине души, где-то в самом неприметном её уголке, лелеяла слабую надежду, что Ирина Аркадьевна не одобрит Наташкино намерение, и всё само собой обойдется. В моём немного утихомиренном мозгу очень аккуратно и ненавязчиво начали промелькивать предательские мыслишки. А ведь правда, делать мне тут нечего. Впереди очередная беспросветная зима без денег, без деятельности, без интереса. Нужно идти устраиваться куда-то работать. А куда? Зарплаты везде мизерные, перспективы ещё меньшие… Самый лучший вариант – попытать счастья в другом месте, раз уж в этом никак. В Москву? Но там холодно. Зато возможностей гораздо больше. Но всё равно холодно! Но холод же когда-нибудь кончится?!

Моментами я чувствовала себя отстранённой от собственного ума. Будто со стороны наблюдала за внутренними словесными баталиями. Одна идея, в поддержку своей значимости, выдвигала веские аргументы, другая оппонировала ей тоже внушительными соображениями. Вопреки сопротивлению, неожиданно победило так раздражающее меня решение: надо ехать в Москву. Окончательно сдаться этому решению помогла дружба. Куда ж одной-то ехать?! Надо на пару! Как ни крути, и веселее, и легче…

Аудиенция у Ирины Аркадьевны случилась почти спустя неделю после нашего возвращения из столицы. Мы принеслись к ней, как обычно, на всех парусах и застали её в процессе уборки квартиры.

– Проходите, проходите! – она, обняла приветствуя. – Прибыли, паломники! Раздевайтесь, будете рассказывать!

– Ир, а ты что делаешь?

– Да девочка-помощница не смогла прийти, а грязи накопилось, сил нет!

– И ты что, сама убираешь?! – наше удивление было очень даже объяснимым. Представить, сколько трудозатрат уйдёт у женщины её комплекции на помывку полов, было нереальным.

– Ну а как?! Сама!

– Давай сюда! Вот придумала! Сама! Давай мы…

Через минуту у нас уже был распределён фронт работ, и розданы необходимые чистильные средства. Управились мы довольно быстро. Я вообще не поняла к чему была произнесена фраза «грязи накопилось». То ли Ирина Аркадьевна никогда не сталкивалась с местами проживания, где действительно «грязи накопилось», то ли говорила о чём-то другом, находящимся вне своей квартиры. Хотя, учитывая её характер чистюли, может, вон те, три пылинки и есть – «грязи накопилось!».

– Ир! А мы решили в Москву уехать! – звонко сообщила Наташка в процессе завершения нашей уборки.

В кухонном дверном проёме возникла чуть ли не светящаяся Аркадьевна. Лицо улыбалось, глаза искрили, и не скажешь, что устала.

– Слава Тебе, Господи! Слава Тебе! – она размашисто несколько раз перекрестилась. – Я уж столько молилась! Думала, вы никогда не соберетесь!

По комнате поплыл её переливчатый грудной смех.

– Я уже целый год прошу, ну вразуми их, Господи! Слава Богу!

Невозможно было не заразиться её необъяснимо-радостным настроением. Наташка вторила ей своим звенящим хохотом, я, правда, лишь по-дурацки улыбалась. В моей голове всё в очередной раз зависло. Лавиной хлынули отрывочные восклицания, немые вопросы и бестолковые фразы. Как это – молилась?! При чём здесь вот это вот – прошу, вразуми их?! О чём вообще идёт речь?! Мы пришли вроде бы с неожиданным, даже для нас самих, решением, а она – Слава Богу! Будто всё заранее известно! Или нет?!

Пока одна часть моего мозга бушевала под воздействием хлынувших слов, другая, более молчаливая и спокойная, резюмировала происходившее. Сложилось чёткое понимание, что к принятию нашего, как казалось, индивидуального решения, Аркадьевна приложила не только руку. Наверное, всю себя. В какой форме, было неясно. Ясно лишь одно – наше решение не совсем наше. Хотя доказательств никаких нет.

Мне всегда не очень нравилось быть объектом чужого влияния. И, обнаруживая с чьей-нибудь стороны признаки манипулирования над моей волей, мыслями или действиями, реагировала двумя способами: либо просто разворачивалась и исчезала; либо, безумно злясь, хоть на время, но подчинялась. В любом случае испытывала крайне неприятные эмоциональные переживания, вплоть до бешенного раздражения.

Сейчас, глядя на эту от всей души хохочущую парочку, я удивлялась. Даже уже не тому факту, что меня подвели непонятным мне образом к изначально не нравящейся мне идее, а собственной, новой, не свойственной ранее мне реакции. Несмотря на чёткое внутреннее понимание, что мой выбор стал результатом тончайших и невидимых воздействий со стороны этой улыбающейся женщины, позывов к раздражению даже и не наблюдалось. Более того! Я совершенно спокойно приняла этот факт и удовлетворилась тем, что поняла. Врать не буду, благодарна за такую помощь я не была. Но и отторжения не испытывала.