Провокатор
Шрифт:
— Полноте, Альберт! В чем тут моя заслуга? — я улыбнулся. — Вы сами добились всего.
— Вы! — Эйнштейн энергично кивнул. — Именно вы, герр Скамов, дали мне место, на котором я смог заработать достаточную сумму для подачи прошения о гражданстве.
Я пожал плечами:
— Ну заработали бы где-нибудь еще.
— Нет, я неоднократно пытался, но ничего не получалось. Так что окончанием Политеха я обязан Марселю Гроссману, который ходил на все лекции и конспектировал их для меня, а вот гражданством — только вам.
— Тогда предлагаю отметить это. Кстати, там пришли заказанные мной статьи Лоренца из журнала голландской Королевской академии, полагаю, вам будет интересно ознакомиться.
И мы отправились в тот же ресторанчик, что и в день нашего знакомства, куда через полчаса примчался и посыльный от Хагена с только что пришедшей телеграммой, отправленной несколько
Извинившись перед Альбертом, я бросил все дела и помчался на вокзал, времени было в обрез.
Поток пассажиров, в основном, немецких ойтландеров из Южной Африки, из дверей портовой таможни, понемногу ослабевал, но наших путешественников пока не было видно, а у меня от волнения даром что не тряслись руки. И то сказать, если они везли алмазы, то везли заодно и будущее русской революции, как бы громко это не звучало.
Вот вроде бы последние, а ребят так и нет…
— Герр Скаммо? — рявкнуло за спиной и меня прошиб холодный пот, но я все-таки сумел обернуться.
За моим плечом скалились двое ребят из группы, Савинков и Красин, на которого я и сорвался:.
— Леонид, мать вашу, вы-то куда? Ладно эти, но вы же на десять лет старше!
Поджилки все еще тряслись, но я матерился, что называется, по обязанности — ребята вернулись живыми и, как выяснилось, победителями.
Что мы и отметили в ближайшем гаштете.
— Черти, одно слово, — кружки с пивом столкнулись с мелодичным звоном, — чуть в гроб не загнали.
Довольно ухмылявшиеся “буры” выглядели как обычные моряки или докеры — крепкие ботинки, штаны из прочной ткани, блузы, куртки и кепки, что неудивительно, из Тоголенда они выбрались, завербовавшись матросами на пакетбот до Гамбурга.
— Городок небольшой, но денег там много, в месяц из “Большой Дыры” добывают двенадцать-пятнадцать фунтов алмазов, Представляете, ямища полверсты шириной и четверть глубиной, — Леонид сложил руки в колесо, — вырыта только кирками и лопатами! Так что в Кимберли есть своя электростанция и даже электротрамвай. Работы хватает, особенно для специалистов, а тех, кто без профессии был, мы определили в горную школу. Сняли домики, месяц смотрели что-где, потом наши студенты составили план, провели две подземные галереи и стали ждать. Родс там постоянно бывал, ему специально показывали “русских”, мы, дескать, приехали знакомиться с постановкой горного дела. А как началась война, явились к тамошнему начальству и заявили, что воевать не будем, а вот строить укрепления, работать в госпитале или тушить пожары — с милой душой. Потом при случае подожгли хранилище, сами же и тушили, заодно рекогносцировку провели. Буры, конечно, те еще вояки, сидеть на холмах да постреливать они могут неплохо, а вот атаковать или штурмовать ну никак.
Красин взялся за кружку промочить горло, и рассказ подхватил Борис.
— А потом Кронье подтянул тяжелые пушки, Long Tom, и начал садить по городу, приходилось прятаться в шахтах и подвалах, а нам оно только на руку. Мы как только обосновались, начали потихоньку таскать динамит — здесь патрон прихватим, там два, так и шло. Нас-то много, а динамита пользуют еще больше, для горных работ. Насобирали изрядно, чтобы потом жахнуть, ну вроде как снаряд разорвался, для прикрытия и концы в воду. В конце января уже ясно было, что британцы пробьются — там целая дивизия ломилась в лоб, невзирая на потери. В общем, наши горняки все рассчитали, при обстреле мы разворотили стену, вытащили черт-те сколько алмазов, полпуда, наверное, — Савинков широко распахнул глаза и даром что не развел руки, показывая размер улова, — но большую часть оставили на мине. Там как рвануло — полгорода алмазами засыпало, динамита не пожалели. Ну и еще двух ирландцев убитых в госпиталь привезли, мы им немного камушков подбросили, а потом “обнаружили” и доложили по команде. А еще через четыре дня осаду сняли, ну и мы такие к начальству “спасибо за хлеб, за соль, пора и честь знать”. Лешу вот только при обстреле, осколком насмерть… двое раненых в госпитале остались, остальные кто куда, Медведник и еще один вон, вообще через фронт к бурам подались, воевать не терпелось.
— А вы-то как выбрались? — я мысленно перекрестился.
— Да по Оранжевой, сперва в Дуглас, там лодку и припасы купили, и вниз, до немецких владений.
— Там же крокодилы? — я потянулся за кружкой.
— Не, — весело отмахнулся Савинков. —
Холодно им, зато кисленькие арбузы размером с яблоко по берегам, ешь-не хочу. Потом до Людерица с обозом и дальше через немецкие Камерун и Тоголенд.— Ладно, так сколько же? — задал я главный вопрос.
Красин сразу посерьезнел, подобрались и Савинков с ребятами.
— Примерно три с половиной фунта, у нас на четверых два, еще полтора мелкими порциями у остальных…
Глава 21
Зима 1901
Работа-работа, перейди в штат Дакота, из Дакоты в Небраску, с Небраски на Аляску… Типовое проектирование потому и экономит силы, что кто-то приложил их заранее, и этот “кто-то” — я. Всю зиму, не разгибаясь, мы гнали номенклатуру и “Единый каталог строительных деталей”, причем практически с самого начала стало понятно, что для одного отдела задача неподъемная. И я уболтал Бари пойти испытанным путем — создать “Московский союз промышленного строительства”, куда под мою презентацию вписались и хорошо знакомый Шехтель, и Роман Клейн и даже чистые “жилищники” Кекушев и Яков Рекк с его “Московским торгово-строительным обществом” и многие другие. Решение оказалось выгоднее, чем просто “найти толкового заместителя”, поскольку в стандартизации теперь заинтересованы почти все звезды строительства и архитектуры Москвы. Ну а молодые инженеры и техники работали под руководством “самого Скамова”, на чей авторитет немало влияло и размещение мастерских Союза в только-только заселенном Инженерном квартале, и образцовые квартиры, куда кое-кто даже повадился водить барышень “смотреть на чудеса ХХ века”.
Себе большую квартиру я решил завести позже, поближе к центру — слишком много было завязано на мое обитание в Леонтьевском переулке. Пока же ограничился “холостяцкой” в Марьиной Роще, что стало буквально спасением — работали много, с утра и до позднего вечера, когда еле шевеля ногами я поднимался в свою нору и падал на кровать, успевая разве что прочесть газеты.
Год выдался что надо, только успевай — но конгресс 2-го Интернационала в Париже прошел когда я был в Москве. В Китае полыхало в полный рост, начавшись с убийств иностранцев и китайцев-христиан, обстрела Благовещенска и осады посльского квартала в Пекине, боев вдоль КВЖД с разрушением еще недостроенной дороги, и как вишенка на торте, объявлением войны европейским странам. Но что-то у Китая пошло не так, интервенция альянса восьми держав привела к штурму и взятию Пекина, а также оккупации российскими войсками Маньчжурии.
В Италии анархо-индивидуалист Бреши застрелил короля Умберто. Да, вот так просто — приехал из Америки, подошел на курорте и разрядил в него револьвер. Шесть пулек, как в Сараево.
Ну и неуемный Ильич, едва добрался до Швейцарии, бабахнул заявлением от имени редакции, в котором написал бессмертное “Прежде, чем объединяться, нам надо решительно размежеваться” и тем самым положил начало процессу размежевания коммунистических партий до серых мышей.
К февралю от ударной работы я имел бледный вид и даже разок ухитрился не то, чтобы в отключиться, но присесть от головокружения. Сотрудники мои молодые это заметили, засуетились и послали за доктором — в первых этажах сданных домов, помимо магазинов и нашей чертежки, были и кабинеты частнопрактикующих врачей. Примчался эскулап, естественно член жилкооператива, осмотрел меня, послушал деревянной трубочкой дыхание, пощупал пульс и решительно заявил, что мне надо отдохнуть как минимум месяц. Ребята довели меня до квартирки и вызвали на завтра Шухова, который подтвердил диагноз приказом отправится на курорт.
— Владимир Григорьевич, а каталог? А типовые проекты?
— Основу вы уже сделали, остальное закончит молодежь, пусть поработает самостоятельно, это полезно для становления инженера. А за старшего оставьте Александра Кузнецова, он справится. Ну а через месяцок-другой вернетесь и проверите.
Весна 1901
И я отправился на курорт. Швейцарский, разумеется. Предварительно отбил телеграмму римскому корреспонденту “Одесского листка” Владимиру Жаботинскому с просьбой приехать повидаться, был у меня к нему один интересный разговор, хотя ему едва исполнилось двадцать лет. Зато голову Зеев (это его ивритское имя) имел отличную и писал здорово, так что после разговора о положении евреев в России, о моей беседе с Герцелем, о сфабрикованном деле по обвинению виленского еврея Блондиса в ритуальном убийстве и об одесском погроме, моя просьба ничуть его не удивила — я заказал ему серию статей, пропагандирующих переселение евреев в Палестину.