Пройти лабиринт

Совесть требовала, чтобы он не бросал девушку, а разум говорил, что иначе они подохнут оба.

– А так есть шанс!
– убеждал он.

– Но это не правильно!
– неуверенно проговорила совесть.

– Не правильно? Она тебе кто? Жена? Сестра? Может, мать? Если она не хочет идти, то это ее дело. Её путь. Твой путь - иной.

– А как же милосердие?

– Вот что я тебе скажу про милосердие, - разум усмехнулся: - Возьми вон тот камень и размозжи ей голову. И она не будет мучиться, а ты продолжишь свой путь.

– Миша, ты вообще нормальный?
– совесть аж подскочила.

– Я? Я-то - нормальный. А вот ты, судя по всему, совсем уже!.. Голову напекло?

"Стой! Стой!
– Михаил огляделся.
– Это испытание. Должно быть им. Мне только надо найти правильное решение".

Михаил потер виски. Но решение в голову не лезло.

Хотелось пить. И еще спать.

Когда он снова закрыл глаза, проваливаясь в дрему, в оазис вошли шакалы...

29.

Что влажное прошлось по щеке. Михаил еле-еле смог приоткрыть глаз и увидел острые клыки.

– Охренеть!
– он вскочил, и шакал отпрыгнул в сторону.

Михаил огляделся. Картина была нелицеприятной: четверо тварей терзали тело девушки.

– Пошли прочь!
– Михаил схватил палку и попытался отогнать животных.

Они отскочили, но тут же осмелев от вкуса крови, бросились в атаку.

"Вот тебе и испытание!" - мелькнуло в голове.

Михаил успел отбиться от первого шакала, но второй и третий сбили его с ног, впиваясь зубами в бедро и руку.

Небеса не разверзались, и Лорхен не появлялась. И Михаил ощутил, как ком подступил к горлу.

Дрался он отчаянно. Так отчаянно он не бился никогда. Он уже переступил ту грань, отделяющую его от возврата к жизни, включив все резервы. Михаил это сознавал и потому хладнокровно "разрешил" своему телу включить их. Он был уверен, что когда все закончится, то умрет.

Шакалы отступили с большими потерями: четверо зверей, скрючившись, валялись на песке.

Михаил дождался, когда они скроются, и тяжело рухнул на песок, поднимая в воздух пыль. И тут же на остывающее тело накатилась боль. Болело все: руки, ноги, ребра, спина...

Михаил поднял голову. Дышать было очень тяжело.

"Но ничего, - успокоил он себя.
– Дышать осталось не так уж долго".

Он рассмеялся своей шутке и тут же закашлялся.

Михаил дополз до тела девушки и с удивлением обнаружил, что она еще дышит.

– Помогите, - прохрипела она.

Вытирая кровь со своих глаз, Михаил перевернул девушку.

– Помогите, - снова проговорила она. Смотреть на нее было больно.

В лице ее читалось страстное желание жить. Но помочь Михаил был не в состоянии.

– Чего вы хотите?
– во весь голос заорал он куда-то в небо.

Девушка вдруг всхлипнула и затихла, уставившись на Михаила немигающим взглядом.

– Помогите!
– тихо выдали ее губы.

В голове что-то лопнуло, и обжигающая боль стала рваться прямо в мозг.

Комок подступил к горлу и из глаз брызнули слезы.

Михаил погладил девушку по голове, чувствуя, как к нему подступает темнота.

– Что вы хотите?
– тихо прошептал он.

В памяти снова всплыл образ Майи всё с теми же вопросами: "Кто ты? Куда идешь?"

Глаза закрылись сами собой, и Михаил провалился в воронку.

И уже падая, он услышал знакомый голос: "И дан ему ключ от бездны..."

Перед внутренним взором пронеслись миллионы линий, уходящих в бесконечность. И последнее, что Михаил запомнил, так это то, как некая сила унесла его прочь сквозь эти линии, превратившимися в образы каких-то миров. И "летел" по какой-то спирали громадной Паутины, вырывая и засасывая за собой "детали" этих миров в темную воронку своей сущности...

30.

Наступило утро. В дальней комнате зазвонил будильник. Андрей чисто автоматически посмотрел на часы: семь-ноль-ноль.

За всю ночь он ни разу не сомкнул глаз.

Именно сейчас подумалось, что большая часть жизни проходит в каком-то ожидании. Наиболее запоминающиеся её моменты выглядят на общем фоне яркой вспышкой, словно зажженная спичка во тьме.

Их, наверное, можно было бы пересчитать по пальцам.

Андрей прошел на кухню и поставил на плиту чайник.

"Хотя, - снова подумалось ему, - если бы вся жизнь была бы, как эти спички - то и они бы стали той тьмой, которой мы все окружены".

А вообще-то ему подумалось, что жизнь дана, чтобы получить какие-то знания и навыки, от которых в дальнейшем будет зависеть... Что именно - он не знал.

"Мы словно пешки: идем от клетки к клетке. Сражаемся за туманные идеалы: потому что, якобы, наш враг иного цвета. Смешно, ей-богу!"

– Кто сказал, что все темные силы - это хаос?
– Михаил уже хорошо подвыпил.

Андрей хоть и держал себя в руках, но чувствовал, что скоро и он дойдет до "нужной кондиции".

– И что ж такое темные силы?
– спросил он.

– Это обыденность. Упорядоченная обыденность. Она создана "для храбрости существования". Знаешь, как "для храбрости" выпивают, так и мир вокруг нас строят таким образом, чтобы ...

– Я тебя не понимаю. Изъясняйся, пожалуйста, попроще.