Пройти лабиринт
Шрифт:
"Сегодня выпал снег. Я не заметил, как это произошло. Проснулся утром, а вокруг уже лежит снег".
Он снова стал рыться в портфеле.
– Где же оно! Твою бабушку!
"...Серое небо было затянуто тяжелыми мрачными тучами. Сегодня будет не ахти какая погода. Это я по своим костям чувствую".
Генрих Максимович бегло пробежал по строчкам.
– Когда он успел это написать?
– ему точно помнилось, что ничего подобного в бумагах Андрея раньше не находил.
На другой
Машина стала у приемного покоя.
– Пропал... пропал...
Запричитала медсестра.
– И как это произошло? Забыли запереть двери?
– Нет-нет, Генрих Максимович! Я заглянула под утро, а его нет.
– Да что ж он - Дэвид Коперфильд, по-вашему?
В палате было темновато. Смятая постель... окно заперто... ничего подозрительного...
– Н-да!
– Генрих Максимович нервно заходил желваками.
– Позови мне Олега, - бросил он стоявшей рядом медсестре.
– И почему тут грязь на полу?
– Где?
– Да вон там... Бардак!
Медсестра подбежала к стене и присела.
– Это песок какой-то... и трава...
– Так уберите! Что вы там рассматриваете!
Генрих Максимович резко развернулся и зашагал к себе в кабинет...
36.
Мерно тикали часы. Маша огляделась, но нигде их не увидела.
Она сидела в полутемном кабинете. Воздух был прохладным и очень тяжелым. Но, не смотря на это, Маша чувствовала себя относительно комфортно.
Прошло уже пятнадцать минут, как ее усадили в старое кожаное кресло в углу комнаты. Девушка, секретарь, провожавшая ее в кабинет, сказала, что главврач Сергей Семенович будет через минуту, но, судя по всему, тот не был очень пунктуальным. А, может, это сама секретарь врала. Офисным работникам это не в тягость.
Маша опустила глаза. Тихая атмосфера данной конторы, заставляла человека зевать и мирно подрёмывать. Здесь никуда не спешили. И была в этом такая основательность, что Маша вдруг задумалась над тем, что, пожалуй, это и есть смысл существования.
По коридорам никто не бегал. Можно было подумать, что о посетителе здесь вообще забыли.
Маша вдруг представила ситуацию, как ее закрывают на ночь в этой комнате, а утром с удивлением находят спящую на кресле.
"Да, было бы забавно", - и она рассмеялась.
В кабинет вошел невысокий человек. Он был в белоснежном белом халате. А на ногах сверкали начищенные черные туфли.
"Итальянские", - быстро определила Маша.
– Добрый день!
– голос его был вкрадчивым. И от этого каким-то неестественным.
– Добрый день!
– поднялась Маша.
– Да вы сидите-сидите, - замахал руками главврач.
– Не надо церемоний.
Сергей Семенович сел за свой дореволюционный дубовый стол. Он, не спеша, вытянул из верхнего
ящичка какую-то папку.– Думаю, что вы догадываетесь, почему находитесь здесь, - снова вкрадчиво проговорил он, доставая из кармана позолоченные очки.
– В общих чертах, - Маша снова ощутила, как бешено начинает биться ее сердце.
– Мы нашли вашего мужа, - продолжал Сергей Семенович.
– Как? Где?
– На улице. Он сидел на мокром асфальте и вырисовывал вокруг себя какие-то спирали.
– С ним все в порядке?
– Наши работники трудятся над этим, - главврач посмотрел на Машу поверх очков.
– Позвольте вопрос: как и когда вы в последний раз виделись с Андреем?
– Давно. Зимой. Он пришел с работы уже какой-то смурной.
– Почему?
– Не говорил. А потом на утро собрался. Я думала, что как всегда на работу. А он оделся, вышел... и всё!
– Ничего не объясняя?
– Ничего.
– Так-так, - Сергей Семенович, почесал подбородок.
– А до этого как он себя вел?
– Да, вроде бы, нормально. А что случилось?
– Мы думаем, что у Андрея расщепление личности. Он просит себя называть Велором. Кстати, вам это имя незнакомо?
– Абсолютно... А я могу его видеть?
– Позднее, - нехотя выдавил из себя Сергей Семенович.
Он какое-то время что-то писал, а потом снова спросил:
– Что у него за хобби? Чем он увлекается?
– Какого-либо конкретного хобби я за ним не замечала.
Главврач протянул Маше какие-то листки с распечатками.
– Не знаете, что это?
Маша взяла их медленно пролистала.
"...Лабиринт - первооснова и модель Вселенной, - прочитала она подчеркнутые предложения.
– Его непрерывная линия означает вечность, бесконечную длительность, бессмертие, где нить - это веревка, ведущая к небу, которой связано все и которая пронизывает все в этом мире..."
– Впервые это вижу, - призналась Маша, возвращая главврачу бумаги.
– А что это?
– Нашли у Андрея. Думаю, что это и есть его хобби.
Дальнейшая беседа носила, скорее, общий характер. Сергей Семенович задал еще ряд разобщенных вопросов, при этом, что-то старательно записывая на листе бумаги, а потом неожиданно попрощался.
– Я могу идти?
– Маша даже удивилась.
– Конечно. Разве я могу вас тут задерживать?
– И все же, - Маша поднялась с удобного кресла, - могу ли я увидеть...
– Позже, - твердо ответил главврач...
37.
...За окном тягостно завывал ветер. Мелкие, но частые капельки дождя осторожно стучали в окно.
Готхард говорил не спеша. Обычно быстрый, сегодня он вторил природе. Доклад, вернее медлительность с какой его произносил Готхард, начинали раздражать группенфюрера. Единственное, что на это указывало, было неспешное постукивание пальцев по быльцу кресла.
– Все?
– голос группенфюрера был слишком громким, отчего Готхард даже вздрогнул.