Пройти лабиринт

– Вычислитель, - рассмеялся Игорь.
– Человек-компьютер, вы хотели сказать.

– Почти, - снисходительно улыбнулся в ответ Баюн, и потом добавил: - Оператор.

– Что же в нашей компании вам кажется странным?
– спросила Лорхен.

– Стороннему наблюдателю это показалось бы подозрительным. Будто мы сговариваемся. Или мы действительно собрались вступить в сговор?

– Да, Баюн, вам палец в рот не клади, - Лорхен, скорее, не хвалила, а уязвлено огрызнулась.
– Возможно, и сговориться. Вы против?

– Против? Против чего? Сути дела мне еще не изложили.

– Каждый из нас принадлежит своему Дому, - начала Лорхен.
– И по идее мы все защищаем интересы этих Домов. Но сейчас сложилось такая ситуация, что, возможно, скоро нечего будет защищать.

Кутх и Баюн переглянулись.

– Да, мои слова сейчас звучат напыщенно, - продолжала Лорхен.
– И, быть может, режут слух. Но факт остается фактом.

– Хотелось более подробно, - проговорил Баюн.

– Речь идет о Михаиле. Опустим предысторию...

– Я слышал, его пророчили в Архитекторы?
– перебил Баюн.

– Готовили, это правда, но только в Архистратиги. Однако Михаил исчез из отражений Лабиринта. Причем из всех.

Лорхен подала знак Игорю.

– Анализируя собранную информацию, - начал тот, чуть откашлявшись, - я пришел к выводу, что Михаил воспользовался артефактом.

– Чуть поподробнее, - подключился к разговору Кутх. До этого момента, он лишь безразлично слушал, итак зная все выше сказанное.

– Не смотря на опыт, - продолжила Лорхен, - вы все мало, что знаете о Лабиринте и его появлении.

– Отчего же!
– возмутился Кутх.
– Всем известно, что первоначально существовал лишь Гиннунгагап - Вселенская Пустота.

– Ага, Мировая бездна, - согласился с ним Баюн.
– Из неё появились первые два "отображения" - Свет и Тьма, Мир Огня и Мир Мрака...

– Хорошо-хорошо, - остановила их Лорхен.
– Это замечательно, что вы знаете... "мифы".

Она скрыла ироничную улыбку в уголках губ. Ей, как более древнему существу, было известно гораздо больше.

– Я, конечно, могла бы вам на примере, скажем, теории Фейнмана попытаться объяснить суть Лабиринта. Взяла бы за основу модель одноэлектронной Вселенной, но это было бы очень и очень ограниченно и примитивно. Пусть будет так, как вы сказали, - продолжала она.
– Речь немного о другом. После войны остался один артефакт. Его еще называют "ключом". Многие о нем слышали, но никто и никогда его не находил.

– Даже Доминаты?
– спросил Баюн.

Лорхен не ответила, а лишь пристально посмотрела на него.

– Мы предполагаем, - снова подключился Игорь, - что Михаил не совсем... как бы это сказать... Не совсем тот, за кого мы его принимали.

– То есть?
– Кутх наклонился.

Лорхен устало потерла глаза. Находиться в постоянно напряжении, и скрывать данную область от взгляда Архитекторов было очень тяжело.

– Есть вещи, - негромко начала она, - которые вам сейчас еще рановато знать. Прошу не обижаться. Я лишь сейчас намекну: когда проходит терминальное состояние, фигура не пропадает из Лабиринта.

В нависшей тишине, Баюн и Кутх долго вглядывались в лицо Лорхен.

– Ты говоришь о Доме Живых Мертвых, или...

– Я говорю о том, что фигура отправляется в "резерв".

– А потом?

– Всех правил Игры я не знаю.

– Если ты хочешь сказать, что этим "резервом" пользуются позднее, - начал Кутх, - то скажу тебе, что ни разу не встретил ни двух, ни трех и ни тысячу абсолютно идентичных фигур.

Лорхен ничего не возразила.

Пару минут она собиралась мыслями.

– Думаю, всем присутствующим понятен смысл слова "архетип"?
– спросила она.
– Так называют первообразы, узловые точки, согласно которым устанавливается ранг фигур.

– То есть?
– не понял Баюн.

– То есть: либо ты ладья, либо ты - ферзь.

– Это как у Карла Юнга, - вступил в разговор Игорь.
– Если вы знакомы с его работами, то слышали об архетипах Анимуса, Анимы, Ребенка, Тени и прочего в таком же ключе. Мы полагаем, что Михаил - архетип Кощея.

– Кого?

Игорь смутился, но Лорхен его поддержала:

– Лабиринт в некотором роде не совсем "правильная" структура. Однажды начав упорядочение, мир приобрел теперешнюю форму. Кощей - это персонифицированный образ изначального хаоса. И чтобы вернуть изначальную ипостась, Гиннунгагап как бы вызывает из глубин Лабиринта свой образ, который и есть Кощей. И из него начинает разупорядовачивать космос. Так отображается борьба с персонифицированным Иваном-Царевичем, то есть Порядком.

– Ну и сложности!
– заметил Кутх, а сам про себя добавил: "Она б еще сюда курочку Рябу приплела и миф о мировом яйце".
– Ты хочешь сказать, что Михаил это снизошедший, так сказать, в наш мир, "образ" Вселенской Пустоты, Хаоса?

– Хочу, - кивнула Лорхен.

– Бред!
– согласился с Кутхом Баюн.

Глаза Лорхен вспыхнули.

– Не надо резких слов, - проговорил Кутх, обращаясь к Баюну.
– Перед нами не простая "дама", а уже "козырная", - намекнул он на карт-бланш.

– Наш мир - Лабиринт, был зачат на "убийстве", - резко проговорила Лорхен.
– Так что по закону воздаяния он обречен на "Судный День". И Михаил, как "орудие возмездия"...

– Ну, вариантов "Судного Дня" существует много, - махнул рукой Баюн, не веря ни в один из них.

– Да, много, - согласилась Лорхен.
– Только все они были прогнозируемыми, а потому управляемыми. Миллионы раз в Лабиринте вспыхивали войны: то из-за амбиций Ординаторов, то из-за раздела влияния за территории, - но все они кончались установлением Порядка. А сейчас мы имеем дело с огромной брешью в ходе Игры...