Прозрачные воды южных морей

Датч едва заметно ухмыльнулся, отвернувшись к приборам.

– Не буду я за это платить!
– Возмутился блондин.
– Это не любовь!

– Ну, тогда дрочи...
– Равнодушно бросила Реви, закрывая глаза.
– Потому что я тебе не дам, даже если мы останемся на Земле одни, и надо будет возрождать человечество.

– "Минус десять" к мужской привлекательности, "минус пятьдесят" к самооценке и самолюбию... Харизма вообще у плинтуса. Очень сильный дебаф.
– Горестно вздохнул блондин и вернул свое кресло на место.
– Качаться надо эльфу... качаться...
– И совсем тихонько добавил.

– И кому ты вообще дала за всю свою жизнь...?

Грохнул выстрел, пуля взвизгнула по переборкам.

– Че ты сказал?!

– Ничего я не сказал!
– Бенни вжал голову в плечи.
– Датч подтвердит!
– И еще тише буркнул.
– Это был глас уязвленной мужской гордости.

– Придурок! Все настроение испортил!

– Минус сотня баксов.
– Пробасил ухмыляющийся Датч.

– С какого ху...?!

– За испорченную переборку!

– ... дожника.
– Реви задумалась.
– В следующий раз надо будет в "мясо" стрелять - переборки целые останутся. А я тряпочкой пройдусь, если чё.

– Попортишь груз или зацепишь Бенни - выгоню нах! Я слышал, Роуэн Джекпот тебе глазки строит и к себе зазывает - на шесте танцевать. Бенни, а если ты будешь ее провоцировать... ну, не знаю... наверно, забуду о своих принципах и стану Черным Властелином!
– И тихо прошептал.
– Детский сад, епрст!

+++

Тишина.

Темнота.

Шепот:

– Ближе, Риточка... Ближе, моя хорошая.

– Да, Лен...
– Тоже шепотом.

– Вот так... Прижмись крепче. Обхвати рукой. Да-да-да, вот так... Не так грубо - с ней надо чуть-чуть поласковее... Да, вот так... Хорошо. Чуть вбок... еще... и вверх... а теперь осторожно работай пальчиком. Нежнее-нежнее... Да-а-а-а... Умница моя!

Сухой щелчок.

– Меняем позицию. Цель условно поражена. В живот. Очень хорошо.

Рита и Балалайка, с разрисованными специальной мазью лицами, в маскхалатах с накинутыми капюшонами, щедро обвязанные соломой и веточками, медленно отползали от "огневой точки". Рита осторожно тянула за собой СВДС с ночным прицелом, а Балалайка - столь же осторожно тянула свою "Канарейку" и какой-то навороченный прибор ночного видения.

В четырехстах метрах находился ярко освещенный дворик перед смутно белеющим в темноте зданием монастыря Церкви Насилия. Во дворе монастыря какие-то люди возились с разгрузкой армейского грузовика.

"Снайперская подготовка рядовой Вайс" длилась уже пятый час. И все это время они скрытно выдвигались к объекту, готовили "огневую точку", ожидали нужного момента для "выстрела"... и сделали только два "выстрела" - "условно уничтоженными" теперь считалась женщина с оперативной кличкой "сестра Эда" и неустановленный человек в сутане послушника, недисциплинированно куривший в десяти шагах от крыльца. У ног последнего стоял пулемет, направленный в сторону дороги.

Рита, разумеется, не стреляла боевыми патронами. Даже не стреляла холостыми! На стволе ее винтовки был закреплен специальный прибор, работающий по принципу лазерной указки. Он включался на короткое мгновение, а специальный прибор в руках наводчика в тот же момент делал фотографию, на которой была видна точка-зайчик от "пули".

– Новая цель.

– Зашептала Балалайка, когда на новой "точке" Рита расположила винтовку стволом в сторону здания и застыла, изготовившись к стрельбе.
– Мать-настоятельница. Псевдоним - Иоланда. Старая одноглазая волчица. Опытный и хитрый боец. Опасна. Решительна. Осторожна. Характер - уравновешенный...
– Балалайка помолчала "усвоения материала для" и неожиданно спросила.
– Какая дальность стрельбы из пистолета "Дезерт Игл"?

– Пятьдесят.
– Шепнула Рита.

– Если бы... сорок четвертым калибром из "Дезерт Игл" с одной руки эта су... нехорошая самка собаки... поражает грудные мишени на дистанциях до ста метров.

Маргарита еле удержалась от присвистывания. А Балалайка решила:

– Вижу, что со снайперской работой ты, Рит, справляешься. Так что сейчас - полностью сама. От и до.

– Есть.

Полчаса полной тишины. Шепот-скороговорка со стороны Балалайки:

– Первый, вижу цель! Право, шесть. Женщина, повязка на глазу, черная длинная одежда. Подтверждаю цель.

– Цель принята. Ветер?

– Левый-косой, два в секунду. Порывы до трех.

– Принято. Работаю.

+++

Сестра Эда возвратила водителю в промасленном военном комбинезоне уже подписанную накладную на планшете и направилась к настоятельнице.

В этот момент матушка Иоланда вздрогнула и вскинула голову - мурашки прокатились по затылку, рука дернулась к поясной кобуре с пистолетом... и бессильно упала. Остро заболел отсутствующий глаз...

Эда, увидев это, метнулась в сторону, выплевывая бычок, и спряталась за колесами машины, вытащив пистолет:

– Сестра! Ты чего?!

Водитель недоуменно смотрел на происходящее. Впрочем, ничего уже не происходило. Старая настоятельница молчала, напряженно всматриваясь единственным глазом в темноту между освещенным кругом монастырского двора и далекими огнями Роанапра, а молодая монахиня тихарилась за колесом его машины с пистолетом в руках и лихорадочно осматривалась, выискивая опасность.

– А... чё...?
– Выдавил он, оглядываясь.

Матушка Иоланда прислушивалась к своим ощущениям. Странно - ее только что убили. Во всяком случае, таким было... "послевкусие". Такое бывает после того, как тебя подстрелили, но боль еще не пришла - ты понимаешь, что тебя переиграли, что точка, за которой ты еще можешь что-то сделать, пройдена... Впрочем, мать Иоланда никогда не пыталась разобраться в этом чувстве, она лишь запоминала его, считая, что так Всевышний предупреждает свою верную последовательницу о некоторой преждевременности окончания земного существования.

Но сейчас это было не предупреждение, а... уведомление? И опасность больше не ощущалась.

– Ты че, сестра?!
– Повторила Эда.

– Ничего.
– Спокойно ответила Иоланда.
– Что-то сердце прихватило. Господь говорит мне, что нерадива я стала в служении Ему...

– Ха!
– Фыркнула Эда, поднимаясь и пряча пистолет подмышку.
– А все про вред бухла нам втираешь! Пошли, тыдыщнем по вискарику - моторчик сразу заработает по-прежнему! В каком-то псалме об этом так и говорится!