Прозрачные воды южных морей

А потом Йонг отмочила...

Прыжок вверх, оттолкнулась от потолка руками чуть в сторону и метнулась к стене. Короткий свист и - чей-то вскрик и хрипение - черная стрелка в чьей-то шее. Толчок от стены в середину комнаты.

Йонг на мгновение застыла, притягивая к себе "спицы" чужих пистолетов... уже трех. Новый рывок в сторону. Три выстрела ожидаемо мимо. И - фьють! Глухой звук попадания. Знакомый. У меня с таким же звуком втыкались в доску метательные ножи, позаимствованные у Йонг для тренировки.

"Спиц" уже две. Йонг снова застывает - одна из "спиц" послушно следует за ней, но другая оказывается хитрее и ловит то место, куда Йонг собирается метнуться... Фьють! Новое хрипение. Но вместо того, чтобы уйти в сторону, под ту самую "спицу", Йонг... падает вниз и откатывается в сторону... увы, в ту же сторону, куда целится последний стрелок.

И она явно не успевает - "спица" неотвратимо опускается на девушку...

Хранитель Черного Веера, ваш выход!

Вскидываю китайскую копию ТТ с глушителем в сторону "основания" "спицы", ощущения от Цели - чьего-то тела - приходят мгновенно... Пистолет - чуть вверх, туда, где голова Цели.

Тихий хлопок (выстрел-то первый, глушитель еще не изношен).

Сухой треск там, куда я стрелял.

Короткая боль в правом глазу - такая острая и неожиданная, что слезы из глаз брызнули. Я даже невольно всхлипнул.

Всё? Всё!

Ай, нет! Не всё!

В этот момент комнату заливает яркий свет от включившихся плафонов. Совсем замечательно! Значит, никто подстанцию из строя не выводил - тупо тумблером щелкнули. А сейчас - щелкнули еще раз.

Комната, в которой мы "веселились"... Довольно большая. Спальня хозяев. Только обстановка совсем не та, что была на плане: тумбочки у полностью стеклянной стены с выходом на балкон аккуратно составлены в баррикаду, кровать сдвинута туда же, освобождая пятачок, на котором мы прыгали... Из-за баррикады торчат чьи-то руки и ноги. На стене за баррикадой - огромная красно-серая клякса.

Чья-то нога дергается. Йонг подходит, наклоняется, тихий хруст... и нога дергаться перестает.

Оборачивается ко мне. И я понимаю, что она растеряна и не знает, что делать дальше. Вот такие, брат, дела! Правда, она тут же встрепенулась:

– Брат... ты плачешь! Ты ранен?!

Я быстро подхожу к стене, нахожу выключатель и выключаю свет.

Ну, вот... у растерявшейся маленькой девочки на старшего брата вся надежда, а старший брат тут сопли и слезы распускает! И как только разглядела мое лицо под сеткой?!

– Ранений нет. Все в порядке.
– Я уже ощупал лицо и убедился, что оно цело и невредимо - глаза видели ОБА. Заодно приказал себе собраться.
– Башкой стукнулся, когда упал... Бежим в окно?

– Снайперы.
– Засомневалась Йонг.

– Они только внизу - вблизи ни одного подходящего здания для размещения снайперских позиций. А за дверь нам сейчас лучше не выходить. Так что окно -единственный выход.

Топот в коридоре, команды, пресловутое "Гоу! Гоу! Гоу!". Ну, совсем, бля, хорошо! Засада! К тому же, нас даже не собираются брать живыми - сразу стрелять начали. А поговорить? Не то, что б мы стремились сдаться, но как-то оно... огорчает. Ни "руки вверх!", ни "бросай оружие! полиция!"

Кажется, Йонг успокоилась. В то время, когда я подпираю двери в коридор огромной кроватью, показавшейся мне в этот момент невесомой, она заканчивает обирать трупы. Кинула мне пистолет... "Беретта-93" с удлиненным магазином. И два магазина.

Ну, и правильно: выданный мне ТТ, конечно, чудо, как хорош, но, во-первых, патронов в нем сравнительно мало, во-вторых, глушитель приварен намертво. Из-за глушителя, кстати, перед каждым выстрелом пришлось бы передергивать затвор вручную, о чем меня и предупредили заранее. Этот пистолет планировалось оставить на месте преступления из каких-то там соображений, о которых нам ничего не сказали. Без проблем - вот прямо сейчас и оставим. Отпечатков на нем (во всяком случае, моих) нет - нам с Йонг отдельно было приказано обработать ладони и пальцы каким-то спреем из той самой синей сумки. Этот спрей застывал на коже почти неощутимой пленкой. Как сказал "родственник", такие же спреи криминалисты используют, чтобы своих отпечатков не оставлять на месте расследования. А перчатки... перчатки, дескать, это "вчерашний день криминалистики", ага.

– Я прыгаю с балкона, ты прикрываешь.
– Шепчет Йонг.
– Потом ты прыгаешь - я прикрываю. Прорываемся к малым воротам. Там ближе всего к спальному району...

Ну, какой-никакой, а план.

Я выстрелил несколько раз в дверь, за которой происходило подозрительное шебуршание. Оттуда тут же раздались крики, призывающие бросить оружие, выходить с поднятыми руками и каяться. Интересно, а если б они начали с этого - каковы были бы наши действия? Подозреваю, что в этом случае Йонг действовала так же... ну и я - за ней.

– Понял. Много не стреляй - скорое всего, там будет оцепление, понадобится большое количество патронов.

– Ты, брат, сейчас - основная огневая сила.
– Даже чуть-чуть удивляется Йонг.
– У тебя - самая большая пушка. Я постараюсь вообще не стрелять без дела.

– Умница. И как только я скажу "Падай" - ты должна упасть. Ладно?

Йонг кивнула. Просто чудо, какая послушная!

Темнота. Ярко освещенное пространство за окнами. То ли фары, то ли прожекторы - бьют в окно, но - снизу. Силуэт маленькой девочки в мешковатом комбинезончике с большой пушкой в руке.

Законы жанра, мать его... Но все равно - красиво!

+++

Двумя часами позже в одном из переулков мы с Йонг освобождали желудки от содержимого. Я делал это мощно и громко, как положено настоящему мужику, а Йонг - деликатно и тихонько, будто стесняясь, как положено скромной девушке. От адреналина не осталось и следа - наваливалась липкая усталость, апатия и, мать ее, депрессия!

Первые убитые. И у меня, и, я таки угадал, у нее.

Когда читал об этом - даже приблизительно не представлял, почему главные герои боевиков и "приключалок" мучаются из-за такой "ерунды". Оказалось, не ерунда. Надо быть полным отморозком или роботом, чтобы не ощутить последствий от убийства.

Дело даже не в страхе перед наказанием, которое общество накладывает на тех, кто убивает его членов. Дело в ощущении от перехода за черту, отделяющую от всего остального человечества. Мы ведь социальные существа и, что б мы там ни говорили, вне общества жить не сможем. А убийство себе подобного - это добровольное, своими руками, самовыведение себя за рамки общества. С его компьютерами, машинами, клубами, кино, телевизорами, чипсами с пивом, ежедневной работой, регулярной зарплатой и уикендом.

Это - чудовищный по силе удар молотом по фундаменту собственной цивилизованности и мировоззрению. По всему тому, что делает нас современными людьми.

А бегство...

Бегство удалось, ага. Прошлись по трупам, что называется.

Я снял двух снайперов и пятерых автоматчиков - благо, балкон был длинный и я смог перемещаться по нему, пока они пытались меня выцелить. После каждого убитого или раненного я ожидаемо ощущал короткий и резкий приступ боли. В том же месте, куда попадал.