Пряди о Боре Законнике

— Ты дерзок, Бор! Но будь по-твоему. Однако сначала ответь на мои вопросы. Коли верно скажешь, то я проведу тебя, и угощу, но коли нет…

— Ты сам кто таков?

— Мы стражи. Уж много лет следим здесь…

Вновь подул обжигающий ледяным холодом ветер. Слова турза растворились в общем вое.

— Итак, ответь мне, Бор…

— Не люблю загадок, турз. И отвечать не стану.

В то же мгновение я вытянул рог и приложил его к губам.

— Глупец! — виски сжало студёным обручем.

Пора! Я дунул и в тот же момент подлетел вверх. Мир стремительно закружился и в в глаза ударил яркий свет.

Меня трусило от холода. Значит успел-таки, этот турз, «тронуть» меня своим ледяным проклятым дыханием!

Кто это тут? Сутулые? — сквозь яркий ослепительный свет, я смог различить гибберлингов.

— Вот он! — воскликнул кто-то.

Глаза слезились. А ещё меня мутило…

— Эй! — кто-то тронул за плечо.

— Отведите меня к Голубому озеру!

— Куда?

Я не стал повторять, а попытался подняться…

— Мы же говорили, — бубнили над ухом Сутулые. — В этих пещерах сходят с ума… или прозревают… но всё одно сходят с ума.

Наконец-то, глаза открылись и смогли хоть немного сфокусировать взгляд.

— Где мы? — голос будто не мой.

— В хижине, — еле пробормотала Стояна.

Её лицо выглядело несколько измученным. Она попыталась улыбнуться.

— Ты всю ночь бредил, — сухо проговорила она.

Я сел и огляделся. Голова уже не закружилась. Правда затылок немного побаливал.

Ощущение было такое, будто я долго и очень крепко спал. В этот момент живот жалобно проурчал, что он не против подкрепиться.

Я встал и попросил у Стояны чего-нибудь перекусить. Завтрак вышел скорым.

— Нам надо вернуться, — обращался я всем. — Не спрашивайте отчего так, мне не удастся объяснить…

— Вернуться? В пещеру? — вяло поинтересовались Сутулые.

— Да-да… туда… в то место, где вы меня нашли…

Гибберлинги переглянулись и тяжко вздохнули.

— Ты хоть что-то помнишь? — спросили они.

— Отрывками… Отошёл в сторону по нужде, а потом…

— А потом свалился в «колодец». Как только шею не свернул. Там высота саженей десять…

Я присвистнул.

— Как себя чувствуешь? — спросила Стояна.

Выглядела она уставшей. Очевидно всю ночь не спала.

— Не плохо, — бросил я.

Мои мысли были все в копальне. Что-то тянуло меня туда, будто в пещере мёдом намазали.

Наскоро перекусив и одевшись, я первым выскочил наружу и мы потопали к Лысому взгорку.

Небо с утра уже было затянуто серыми тучами. На открытых площадках гулял неприятный холодный ветер. Сегодняшняя погода вообще походила на осеннюю.

После завтрака, я стал чувствовать себя значительно лучше. Все прошлые события казались мне каким-то долгим неясным сном, полным кошмаров.

Я не пытался анализировать. В голове крепко засела одна единственная мысль — надо вернуться в копальню. И ещё было такое ощущение, будто я там что-то потерял… или забыл.

Ни гибберлинги, ни Стояна особо не проявляли желания снова побывать в пещере. Мне даже казалось, что они чего-то боятся.

К обеду мы наконец добрались до копальни, где и сделали небольшой привал.

— Значит, на Корабельном Столбе нет метеоритного железа? — спросил я у Сутулых.

Гибберлинги пожали плечами.

— Где же тогда его искать? На Мохнатом острове?

— Может и там…

Не похоже, что Сутулые хотели на эту тему говорить. Они кинули тоскливый взгляд на чёрный зев пещеры.

— Что-то не так? — спросил я.

— Кажется, нам тут не особо рады. Уже двое заблудились… Наверняка, нам намекают, что лучше тут не лазить… без нужды…

— Кто намекает?

Сутулые вновь пожали плечами. Они подняли взгляд на меня и вновь его опустили, словно опасались смотреть прямо в глаза.

— Так что не так? — насупился я.

Гибберлинги молчали. Они покосились на Стояну, но та тоже опустила голову.

— Да говорите же, Нихаз вас всех дери!

Старший из Сутулых откашлялся и негромко сказал:

— Когда мы тебя нашли… ты сидел на валуне… Мы… мы…

Гибберлинг вновь откашлялся.

— У тебя было мертвенно бледное лицо… Я поначалу подумал, что ты умер. Но твои глаза блестели, словно новые монеты. Губы были искусаны в кровь… Признаюсь, что мы все испугались. Ты пошёл на свет, глядя на него немигающим взглядом, будто был слепцом… И вёл себя, словно одержимый…

— Вы думаете… полагаете, что мой разум… что он… что я…

— Ты видел себя в отражении? — спросил второй брат Сутулых.

— А что не так? — я приподнялся и оглядел всех присутствующих.

— Твои волосы тронула седина, — сказал Стояна. При этом она коснулась своей макушки.

Я инстинктивно схватил себя за волосы.

— В эту копальню почти никто не ходит. Здесь пропадают навеки, а тех, кого всё же находят, рассказывают невероятные вещи.

— Отчего же вы тогда вызвались идти в эту пещеру? — сурово спросил я.

— Дураками были, — едва слышно бросили Сутулые.

Я хмыкнул, тут же вспоминая беседу у Непоседы. Ползуны же предупреждали.

— А что здесь приключилось с «ростком» Черноголовых?

— Откуда ты…

Сутулые переглянулись. Остальные гибберлинги зашушукались и тоже потребовали рассказать.

— Ладно… Ладно! — недовольство Сутулых было очевидно. — Сами пожелали знать.

Последнее гибберлинги сказали с неким злорадством. Видно рассчитывали своим рассказом остудить пыл.

— Давно это было. Очень давно. Жили тогда в Совином преулке Черноголовые. Было их три брата… Одного звали Халмар, второго — Холгер, а третий… хоть убей уже не помню. Ну да бес с этими именами! В общем, жили три брата. Говорят, смельчаки были ещё те! И вот как-то сказали им, что в старой копальне обитает некий злой дух, который губит всех, кто туда спускается. Они поспорили, что отправятся туда и пробудут там три дня и три ночи, и выйдут назад живыми-здоровыми.

Сутулые замолчали.

— Как мы понимаем, — несколько язвительно заявил я им, говоря за всех, — из пещеры они не выбрались. Так?