Пряная штучка

— Живот урчит, — буркнула Стаффи, оглядываясь по сторонам.

Фуршетные столы были накрыты в соседнем зале, и мы, раскланиваясь с совершенно незнакомыми господами, добрались до еды.

— Ешь побольше! Я этому гаду уже заплатила кучу денег. Чем больше съедим, тем больше отобьем, — велела я подруге на ухо и начала щедро накладывать закуски в тарелку с золотистой каемкой. Креветки в хрустящем тесте, канапе с желтым сыром и виноградом, тарталетки с воздушным муссом из крабового мяса и какой-то зеленью. Зелень я не любила, но пальцами ковырять постеснялась.

— А где горячее? — недовольно пробормотала Стаффи, оглядывая стол с холодными закусками.

— Позже банкет будет.

Подружка положила на тарелку кубик белого сыра с синеватыми прожилками плесени и вздохнула:

— Наш лесной эльф любит сыр с плесенью. Жаль, он не здесь.

— Да, но его дух незримо витает вокруг нас, — с иронией заметила я.

В холле происходило неясное движение, и народ вдруг уважительно примолк. В разбавленной жидкими шепотками, нестройной тишине заговорил голос, отчего-то ужасно напоминавший голос подмастерья:

— Добрый вечер, дамы и господа! Мы рады приветствовать вас на ежегодном званом ужине в торговом Доме Роберта Палмера. Ни в чем себе не отказывайте, веселитесь. Хозяин вечера скоро выйдет вас поприветствовать.

— Слушай, Стаффи, ты за эти два дня так часто поминала Ирвина, что мне уже его голос слышится. Спорим, что он задыхается от икоты…

— Алекса, — перебила меня подруга, толкая локтем в бок, — посмотри сюда.

— Куда? — не поняла я и обернулась.

Взгляд тут же остановился на портрете, спрятанном в нише, а потому не сразу бросавшемся в глаза. Со стены, затянутой в дорогую светлую ткань без рисунка, на нас смотрел Этан. Табличка не оставляла никакого пространства для воображения и четко объясняла: «Основатель торгового Дома Роберт Э. Палмер». Он выглядел серьезным и высокомерным. Не верилось, что в жизни властный человек с портрета сквернословил, как последний грузчик, умел починить холодильную кладовую и целовался так, что у меня сносило крышу.

— Проклятье! Я запрыгнула в постель к Маринованному Огурцу!

— И тебе понравилось, — поддакнула Стаффи, давая понять, что от потрясения я озвучила мысль вслух.

Тут сквозь арочный проем я заметила Роберта Палмера собственной персоной. Вернее, узнала мощную фигуру, подчеркнутую отлично сидящим костюмом. С бокалом в руке он что-то нашептывал на ухо мадам с рыжим волосами, украшенными блестящей побрякушкой. Я моментально узнала певицу Эллионору Лайт, приму столичного театра оперетты.

— Ты смотри, на открытие ярмарки приехать побрезговала, а на креветки с шампанским явилась, как миленькая, — фыркнула Стаффи. — тебе не стоит скандалить на публике, так что хочешь, я сама выдеру ей рыжие лохмы?

— Не лишай меня удовольствия, — процедила я и опрокинула в себя остатки шампанского, позволив на одну сладостную секунду представить, как накидываюсь на столичную гостью и выдираю из выращенных с помощью магии волос блестящую заколку.

Вдруг к парочке сквозь толпу пробрался высокий отлично одетый молодой мужчина. С улыбкой он отвесил поклон певичке, и звон наших со Стаффи челюстей, упавших не пол, не рассыпался по всему залу только потому, что вокруг звучали громкие разговоры. Глядя на Ирвина, я пыталась справиться с жесточайшим когнитивным диссонансом. Было практически невозможно соотнести нашего странного подмастерье в костюме лесного эльфа, вопящего незабвенное: «Где наша вывеска, братья?» или взлохмаченного парня в пижаме, облизывающего перепачканные куриным соком пальцы в кухне «Пряной штучки», и этого уверенного в себе подручного магната.

— Забудь про певичку, — процедила Стаффи и сделала большой глоток шампанского. — Сегодня я уже сохранила жизнь одной паршивой овце, но больше такой ошибки не повторю! Этого точно грохну бутылкой с вином!

Словно почувствовав флюиды гнева, исходящие от закадычной подруги, Ирвин глянул в нашу сторону, и мы, не сговариваясь, повернулись спинами. Судя по гримасе воительницы, она разделала мое недоумение, какого дьявола мы прячемся.

— Пойдем отсюда, — предложила я. — Отметим успех на постоялом дворе.

Надеюсь, она решила, что у меня истерично-истонченный голос не от желания разразиться обиженными слезами, а от крабового мусса вставшего поперек горла.

— Правильно, убьем их дома, — воинственно кивнула Стаффи. — Прикопаем в саду и засыплем перцем с солью, чтобы не вставали по ночам. Упыри!

— Дома? — изогнула я бровь. — ты думаешь, я пущу в наш дом идейного врага? Завтра же поменяю охранное заклятье, чтобы он не смог подойти к лавке ближе, чем на десять ярдов!

Путь к главному входу был перекрыт гадским гадом с подручным и голосистой певичкой, так что мы двинулись в противоположном направлении, намереваясь выйти через банкетный зал в кухню, а потом через черный вход на улицу. Видимо, это была репортерская карма, что, войдя на званый вечер через парадные двери, я все равно покидала праздник окольным путем.

Нам почти удалось уйти незамеченными, но дорогу преградила мужская фигура во фраке с бабочкой. Я подняла голову и обнаружила королевского закупщика.

— Госпожа Колфилд! — обрадовано улыбался он.

— Добрый вечер, господин Брукс, — припомнила имя с визитной карточки.

— Какая приятная неожиданность!

Некоторое время мы молчали, сконфуженно улыбались и втроем переглядывались.

— Вы, верно, в кухню? — после неловкой паузы спросил мужчина. — Решили выразить признательность повару?

— Простите? — не поняла я и тут обнаружила, что по-прежнему сжимаю в руках полную тарелку снеди. Мы словно хотели утащить дорогущий фарфор вместе с закусками. Хорошо хоть под мышкой не зажимали бутылку с шампанским по два золотых за бутылку. Хотя, нет… Стаффи зажимала.

— Вы ведь знакомы с господином Палмером? — не хотел убраться с пути Брукс.

— В некотором роде, — отозвалась я с натянутой улыбкой.

— Тогда мы должны его поприветствовать.

— Нет! — в два голоса выпалили мы со Стефани, и у приставучего собеседника поползли на лоб брови.

— Мы уже собирались уходить, — честно призналась я, — так что нет смысла…

— Вы теряете отличный шанс засветиться! — напирал Брукс. — Госпожа Колфилд, вы же знаете, в нашем мире самое главное — хорошие связи. Где их еще налаживать, если не в особняке Роберта Палмера?

— Вы как будто друзья. — Я растерянно проследила, как он с энтузиазмом забрал из моих рук тарелку. В голове не возникло ни одной мысли, как культурно послать энергичного парня, чтобы не лишиться предложения о сотрудничестве с королевским двором. В смысле, не одной мысли без скверных ругательств.

— Угадали! — улыбнулся Стивен, а потом попытался отобрать у Стаффи бутылку шампанского, но та решительно не желала прощаться с дорогим (и не только сердцу) трофеем.

Некоторое время с дурацким видом они перетягивали тяжелую бутыль. Подруга сдалась. Когда Брукс пристроил конфискованное вино рядом с чашами пунша, неудачливая воровка тяжело вздохнула, словно мысленно прощаясь с лучшей подругой.

Не успели мы опомниться, как, с двух сторон цепляясь за локти закупщика точно одалиски, наряженные в скромные вечерние платья, направились сквозь толпу в сторону хозяина вечера. Этан-Роберт приметил нас издалека. Никто не чувствовал, что в душном, пахнущем благовонием воздухе сгущается напряжение, но мне казалось, будто даже магические лампы затрещали. На Ирвина и вовсе было больно смотреть. Секретарь вспыхнул и сунул за воротничок рубашки палец, словно бабочка на шее превратилась в удавку и начала удушать. Потом схватил с подноса подавальщика бокал вина и залпом осушил.