Пряная штучка

— Роберт, смотри, кого я нашел в твоем особняке, — протянул Брукс, подводя нас к трио.

— Александра Колфилд? — скривила губы певичка, с хозяйским видом держась за рукав моего плотника. — Опять пробралась через черный вход?

— Зачем? Когда мне прислали приглашение, — глядя Этану-Роберту в глаза, мило улыбнулась я. У него на лице дернулся мускул.

— Как вам вечер, дамы? — нашел он все силы проявить гостеприимство.

— Полон удивительных открытий и потрясающих знакомств, — съехидничала я. — К слову, креветки приправлены замечательным перцем. В «Пряной штучке» покупали?

— Роберт, ты, наверное, не в курсе, но Александра — очень известный репортер, а теперь открыла лавку пряностей. Хочу сказать, что смеси «Пряная штучка» — это нечто! — Брукс расхваливал меня так, словно пытался отбить ссуду, взятую на собственное имя для развития моей торговой лавки. — Сестрица заинтересовалась местной кулинарной школой, но когда приехала в Питерборо и зашла в лавку пряностей, то отказалась от учебы. Представляешь? Так и сказала: «Стивен, зачем я буду платить бешеные деньги за то, чтобы меня научили смешивать перец, если я могу купить готовую банку и просто действовать по инструкции»?

Он дословно повторил слова самого Этана, сказанные ночью в кухне «Пряной штучки» после того, как мы с помощью заклинания подвесили на вывеске мальчишку-вора.

— Госпожа Колфилд прямое доказательство того, что талантливый человек талантлив во всем, — закончил Брукс.

— Ну, чтобы писать статейки или продавать перец много таланта не надо, — фыркнула певица.

— Слышала, что в новом сезоне на вас не хватило главных ролей? — не удержалась я от ответной шпильки и немедленно прикусила язык. Не хотелось портить впечатление у королевского закупщика и лишать «Пряную штучку» шанса добраться до королевской кухни только из-за моего вспыльчивого характера.

С Эллионорой Лайт мы сцепились в прошлом году, когда она пыталась побить туфлем подавальщика в столичной ресторации, а я написала статью с хронометражем событий. Скандал вышел отменный, на газету даже в суд подали. Редактор почти месяц находился в радостном экстазе, но случился балерун вместо балерины, и моя жизнь изменилась.

— Почему мне кажется, что вы все знакомы? — Брукс, наконец, почувствовал предельную натянутость разговора.

— Потому что мы знакомы, — согласился Этан.

— Вот как? — растерялся королевский закупщик. — А я хотел посодействовать госпоже Колфилд, ведь ты же известен как щедрый меценат…

— Да неужели? — с яростным огоньком я глянула в лицо Палмера. Притворись он незнакомцем, разозлилась бы сильнее, но, похоже, за время соседства в тесной лавке ему удалось изучить меня, как облупленную.

— А что за молодой человек замер за вашим плечом, господин Палмер? — с елейной улыбкой на устах уточнила Стаффи, и Ирвин чуть не грохнулся в обморок.

— Мой личный помощник, — спокойно объяснил Этан. — Как прошла ярмарка, госпожа Колфилд?

— Оказалась не столь богатой на сюрпризы, как вечер после ее закрытия, — сухо вымолвила я. — Простите, господа, мы сильно устали, а сегодня еще возвращаться в Питерборо. Господин Брукс, спасибо за компанию и хорошие знакомства.

— Нам надо благодарить хозяина вечера. — Бедняга совершенно не понимал, что происходит.

— Мы уж поблагодарим от всей души! — фыркнула Стаффи. — А потом поймаем и еще разок щедро поблагодарим.

Я решительно желала стереть из памяти последние полчаса жизни. Не знаю, кто переслал приглашение на банкет, но поставленной цели он явно добился. Теперь мне было известно, кого именно я привечала в стенах собственного дома.

В молчании мы со Стаффи направлялись к выходу. Спину жгло яростным взглядом хозяина особняка.

— Кошмарный вечер, даже поесть не успели, — пробормотала я. — Единственное хорошо, что хотя бы свалим через парадные двери, как победительницы.

Мне хотелось ударить Этана-Роберта. Очень сильно. И у него, похоже, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, потому что не успели мы выйти из дверей, услужливо открытых лакеем, как Палмер схватил меня за локоть.

— Лучше отпусти, — процедила я, сквозь зубы.

— Нет, — спокойно отказался он и кивнул Стаффи: — Возвращайся на постоялый двор. Тебя отвезет Ирвин.

— Черный властелин, у тебя имеется лишний пособник или этот надоел, раз ты ему смерти хочешь? — подбоченись, деловито уточнила подруга.

— Засужу, — скрипнул зубами Этан-Роберт и, не обращая внимания на удивленные шепотки публики, повел меня через весь зал в закрытые для гостей помещения.

— Ты себя ведешь, как варвар! — прошипела я, перебирая ногами по скользкому полу.

— Меня повысили до черного властелина, — буркнул он, заходя в темную комнату. Крякнула взболтанная магическая лампа, вспыхнул свет и озарил просторную приемную с секретарским столом, шкафами и кожаным диваном.

Мы встали друг против друга на расстоянии трех ярдов, словно готовящиеся к бою противники на боксерском ринге. Оба молчали.

— Скажи, что хотела, — наконец, вымолвил он.

— Откровенно сказать, я планировала объявить тебе бойкот, — ответила я, — поэтому зря ты рисковал репутацией радушного хозяина, чтобы уволочь меня в подсобку при всем честном народе.

— Думал, что ты меня ударишь или выплеснешь в лицо виски.

— Проклятье, я сама так думала!

— Ты злишься, — резюмировал он.

— Заметил, господин очевидность? — огрызнулась я. — Этан — твое второе имя?

Он сглотнул, похоже, искренне сожалея, что не оставил взбешенную даму в покое и не дал переварить случившееся в тихой обстановке. На шее сократился кадык.

— Этан — имя старшего брата Ирвина. Мое второе имя — Эдвард.

— Роберт Эдвард Палмер… Выходит, я залезла в кровать к мужику, чьего имени даже не знала?! Почти дважды! — задохнулась я от возмущения. — Светлый Божечка, думала, что уже ниже падать некуда, а нет — дно провалилось.

— Алекса…

— Ох, помолчи, пока я еще в своем уме! — Я схватилась за голову, кажется, готовую лопнуть от метавшихся мыслей. — Знаешь, чего не понимаю? Если ты можешь позволить себе купить весь доходный дом в Питерборо, то зачем тебе нужна была бесплатная комната в развалюхе с текущей крышей?

— Она уже не течет, — напомнил Этан.

— Вот именно! — заорала, как блаженная, я, но тут же заставила себя убавить тон. — Раз тебе нечего толком сказать, то приходи, когда сумеешь дать внятное объяснение, какого дьявола ты терся в моем доме.