Прыжок барса

– Ты знаешь о нем что-то важное?

– Я знаю, что он племянник вашего мужа.

Они переглянулись, хозяйка дома кивнула.

– Я прикажу, ты не будешь ни в чем нуждаться. У дверей будет стоять моя охрана. Без твоего согласия сюда никто не войдет. Ты под моей защитой.

– Почему?

– Такова воля богов. Сегодня пришел человек от провидца, к которому я часто обращаюсь за советом, он сказал о тебе. Я последовала совету оракула.

Эл проводила женщину поклоном.

За комнатой могли наблюдать. Эл улеглась на лежанке спиной к двери и стала рассматривать то, что было за окнами и большим дверным проемом, который запирался массивными дверями на половину деревянными с грубым орнаментом, на половину кованными. В проемы решетки был виден маленький сад обнесенный каменным забором, глухой и не очень высокий. Теперь ей придется ждать вечера.

Тюрьма была в видении, а это место она не знала, забор сада казался знакомым. Эл отдыхала до сумерек. Пришла девушка, зажгла большие светильники на треногах предложила ужин. Эл согласилась. Потом в дверь вошел воин, точнее воительница. Она была одета просто и вооружена. Нагрудник чуть блеснул, поймав свет огня. Эл поняла, кто охраняет хозяйку дома.

– К тебе хочет войти Пталимарх. Он арестовывал тебя. Приказано пускать с твоего дозволения.

– Я знаю кто он, пусть входит.

– Он будет безоружен, я могу быть с тобой.

– Это не нужно, но спасибо.

Она удалилась и скоро высокая фигура встала перед Эл. Она сидела на том же стульчике, который ей понравился. Эл обвела рукой комнату.

– Добрый тебе вечер, Пталимарх. Ты хочешь говорить стоя? Садись. Мне не интересна твоя гордость.

Пталимарх посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был требовательным.

– А. Я же пленница.
– Эл встала.
– Объясни мне, Пталимарх, зачем ты пришел?

– Я хочу увидеть твое колдовство. Я хочу его понять.

– О чем же ты хочешь знать?

– Почему ты так действуешь на меня? Как увидел тебя у храма, не могу забыть твое лицо. Что ты делаешь?

– Тебе сказать правду или красивую ложь?

– Ответь и то, и другое.

– Если бы я хотела сказать ложь, то скала бы, что твое сердце загорелось любовью. Что Афродита решила пошутить над доблестным слугой Ареса и нагнала на него наваждение.

– И это ложь?
– он сказал это удивленно и обиженно.

Эл ощутила, как он странно озирается, словно время от времени теряет чувство пространства.

– Если я подойду и возьму тебя за руку - все пройдет.

Она попробовала дотянуться до его руки, но Пталимарх отшатнулся.

– Видишь? Так ли ведет себя влюбленный мужчина? Я не позволяю к себе прикасаться чужим, я грозила убить твоих солдат, любого. Теперь я хочу коснуться тебя, но ты сопротивляешься. Почему?

– Ты совершенно зачаруешь меня.

– Нет. Пталимарх. Это уцже наваждение. Тобою кто-то управляет.

Эл размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но у Пталимарха сработал солдатский рефлекс, он перехватил ее кисть и вывернул. Эл стерпела боль и ждала, когда он очнется. Его рука дрогнула, кисть чуть разжалась, а потом хватка стала прежней.

– Держишь?
– спросила она.

Он выдохнул.

– Так что ты чувствуешь?
– спросила она.

– Я не понимаю. Как я здесь очутился?

– Тебя заколдовал кто-то. Но не я. Пока ты держишь мою руку, он не властен над тобой. Хочешь я выведу тебя из комнаты и попрошу стражу тебя больше не пускать.

– Тебя никто до сих пор не допросил?

– Обо мне как будто забыли.

– Верно. Диойкет хотел добиться от тебя правды о племяннике. Тебя все равно осудят.

– Меня не казнят, Пталимарх.

– Нет. Такую женщину не станут казнить. На царском рынке ты будешь очень дорого стоить. Из тебя будет красивая рабыня. Будь я богат, купил бы такую.

– Попроси у Юстиниана, он коллекционирует талантливых рабов. Артесий себя еще не выкупил?

– Тебя ждет худшая участь. К своим рабам Юстиниан почтителен, он относится к ним, как к ценности. Если покупает женщин, то не для своей пастели. Возможно, это будет не плохо для тебя. Я похлопочу о тебе, но едва ли он так богат. Он уже заплатил за Артесия. Я бы хотел тебе лучшей участи, Елена. Я уже подозреваю, кто тебя купит.

– Ты действительно уверен, что я попаду на рабский рынок?

– За рану солдата и за сопротивление тебе придется много заплатить. Мужчину по закону ждет казнь. Женщину отдают в услужение раненому солдату. Но при одном воспоминании о тебе и о том, что ты устроила на площади, он отказался от такой цены. И теперь еще юноша, в судьбу которого ты неосторожно вмешалась. Я видел, как ты живешь, в каком доме, на какой улице. Ты не богата. Твой храм не выкупит беглую жрицу. Твоему мужчине и твоему брату тебя не спасти. Если только тебе передадут яд или нож.

Пталимарх увидел, как она ловко извлекла из складок одежды кинжал.

– У меня есть нож. Хочешь забрать? Я знаю очень много способов умереть, лезвие и яд - это слишком просто.

В это мгновение он отпустил ее руку. Еще мгновение. Он попробовал выхватить у нее оружие, Эл бросила его на кушетку.

– Забудь о нем!

Пталимарх снова сосредоточил взгляд на ней, в замешательстве и растерянности.

– Мельзис, оставь его разум! Твоя попытка провалилась!

Пталимарх снова начал озираться по сторонам.

– Э-э. Я...

– Ты хочешь продолжить разговор о моей вине? Мы говорили о моей сестре. Ты что-то хотел узнать.

– Солдаты твердили, что вы на одно лицо. И я помню ее, она сказала дерзкое ругательство на неправильном языке евреев. Она ругалась у храма.

– Она плохо слушается. Она ушла одна, заблудилась и оказалась рядом с солдатскими хижинами.

– Я говорил о твоей сестре?
– с некоторым опозданием опомнился Пталимарх.

– Ты наверное устал, день был трудным. Мы еще говорили о корабле с римскими солдатами, что еще не пришел в гавань.

– Он стоит за мысом в ожидании сигнала с маяка, - Пталимарх снова посмотрел на нее вопросительно и недоуменно.

– Мы читали одни и те же записки Пталимарх. Статуи сами не ходят.

– Ты одна из нас?

– Я не знаю по какую ты сторону? Тебе не жаль Пелия? Мальчик последний из рода Александра. Кому нужна его молодая жизнь? Жизнь того, в ком нет величия его предка.

Пталимарх опять посмотрел с недоумением.

– Зачем тебе, женщине из чужой земли, такие заботы? Кто прислал тебя? Зачем ты здесь?