Прыжок ягуара

– Сначала ее, потом их. Никому не дозволено проливать кровь царственных инков, кроме их беспощадных богов. Все, кто так или иначе причастны к гибели девушки, поплатятся.

Лавров долго молчал, глядя на нее как на сумасшедшую, потом язвительно расхохотался.

– Значит, гнев богов обрушится и на меня? Дико звучит, да?

– Дико, – согласилась Глория. – Но в принципе верно. Ты уже это почувствовал. То, что ты жив, просто отсрочка. Готовься к худшему.

Разговор все больше походил на бредовую фантазию, и сыщику хотелось проснуться. Может, он спит после утомительной гонки за призраком?

– И что мне теперь делать?

– У тебя есть шанс избежать гибели, Рома.

– Какой?

– Вернуть кипу тому, кто…

– Хватит! – не выдержал он. – Я не псих, чтобы верить твоим сказкам! Боги инков… какое-то мифическое золото… это уж слишком. Всяким бредням есть предел! Мы в Москве, а не в Перу, если ты помнишь. На дворе – двадцать первый век.

– У некоторых вещей нет срока давности.

Лавров схватился за голову, ощущая звон в ушах и тошноту. Запах омлета, которым угощала его сестра Зорина, смешался с привкусом крови во рту.

– Я не верю…

– Ты умрешь, – с горечью молвила Глория. – Мне будет жаль.

Лавров подумал, что мог бы уже сидеть за решеткой или валяться в кустах с простреленной грудью. Его спасло чудо. Должно быть, он в рубашке родился. Мнимое отравление – последний намек, к которому стоит прислушаться.

– Камилла мертва, – выдавил он. – Где искать остальных наследников, чтобы отдать кипу кому-то из них? Блин… что я несу? Может, у нас обоих крыша поехала?

– Надо найти кипу как можно скорее.

– Как? Где?

– У нас есть ожерелье.

– Лично мне это ни о чем не говорит.

– У женщин инков ожерелья служили не только украшением, но и эмблемой, символом…

Глория закрыла глаза и провела над камешками рукой. Отдельные картинки вспыхивали и гасли в ее сознании. Старые сосны, плакучие березы… деревянный дом… забор…

– Загородный поселок, – уверенно заявила она. – Ты там уже бывал. В доме, где родилась дочь Дворака… Потом он получил квартиру в Москве. Вижу железную дорогу…

– Дворак работал инженером на железке. А у Камиллы есть… была дача в Росинке. Я говорил тебе, что столкнулся там с барменом из «Краба».

– Помню. Какой у них номер дома?

– Одиннадцатый.

Глория пересчитала камни на основной нити, к которой прикреплялись подвески.

– Ровно одиннадцать!

– Значит, кипу спрятано в доме? Поехали туда и…

– Не торопись, Рома. На ожерелье еще пять подвесок. На них тоже нанизаны камешки… Сколько в доме комнат?

– Три, не считая кухни.

– Не подходит. А деревьев в саду?

– Больше пяти.

Лавров тщетно пытался сообразить, на что указывает количество подвесок. Глория задумчиво глядела на ожерелье. В ее голове мелькали стволы деревьев… трава… кусты одичалой малины у забора… колодец… почернелый сарай…

– Пока не пойму, что за смысл в этой пятерке, – вздохнула она.

– На каждой подвеске – разное количество камней, – заметил сыщик. – Но в сумме они составляют девятнадцать.

– Камни, камни… Если в кипу вплетают бусины или ракушки, это указывает на материал, о котором идет речь.

– В доме все деревянное, кроме печки и дымохода. Надо разбирать печку! Ночью, пока новый хозяин не вступил в свои права.

– Как ты себе это представляешь?

– Да… придется повозиться. Ты поедешь со мной и на месте определишь, где спрятано кипу. Тогда мы быстро управимся. Выломать дырку в печной кладке – дело на полчаса.

– Боюсь, это будет непросто, – возразила Глория. – На кипу наложено заклятие. Оно не дается в чужие руки.

– Какое еще заклятие?

– Особая магическая формула, которая оберегает клад.

– Значит, нужно снять заклятие. Ты мне поможешь?

– Инки использовали древнейшую магию, в которой я мало смыслю.

– По твоим словам, я того и гляди сыграю в ящик. Надо ехать!

– Предлагаю не пороть горячку, – усмехнулась Глория. – Оставь мне ожерелье. Я над ним посижу, разберусь с этими камешками.

– Ты же сама говорила, что нельзя медлить.

– Говорила. Но в пустой спешке мало толку. Камилла не была семи пядей во лбу, несмотря на царскую кровь. Следовательно, код зеленых камешков предельно простой. Украшение предназначалось для дочери Дворака, чтобы та, когда придет время, передала его Камилле. Подразумевалось, что обе должны понимать смысл «послания». Авось, я расшифрую его раньше, чем ты…

Она запнулась и подняла глаза на Лаврова.

– Авось?! – возмутился он. – Авось!.. А если не расшифруешь? Тогда что?

– Тогда молись, Рома.

– Кому? Богам инков? Так они без жертвы шагу не ступят. Им свежей кровушки подавай. Кого мне зарезать, чтобы их умилостивить? Человек десять хватит? Или мало?

– Успокойся. Надо было не ввязываться в авантюру с чужой любовницей.

– Кто ж знал ее родословную?

Глория выразительно повела бровями и промолчала. Ее мимика взбесила сыщика.

– Давай, скажи, что все мои беды из-за женщин!.. – выпалил он. – У тебя же это крутится на языке?.. Это?!

Она встала, достала из серванта шнурок с несколькими узелками и вернулась к столу.

– Что у тебя в руках? – с опаской осведомился Лавров.

– Оберег от злого духа. Узелковую магию практиковали еще до инков в древнем Вавилоне. Я прочитала трактат по ее использованию. Придется тебе надеть этот шнурок на шею и носить, пока мы не доберемся до кипу.

– Ты издеваешься?

– Действие талисмана ограничено. Видишь на шнурке три черных узелка, завязанных тройными восьмерками? Всего три! Значит, на три дня и три ночи ты защищен, а потом…

– А если мы не успеем за это время?

– У нас есть только трое суток. Ни часом, ни минутой больше.

– Разве нельзя через трое суток сделать второй такой же шнурок с узелками?

– Нельзя! – отрезала она. – Он будет гораздо слабее первого. И скажи спасибо, что ты до сих пор жив.

– Кого мне благодарить? – вспылил сыщик.