Псайкер. Путь изгоя

Юноша рывком вернул их в реальность. Он глубоко и неровно дышал, а она так и осталась сидеть в кресле, вспотевшая, с блуждающим взором. Едва рассудок женщины в полной мере осознал, где оказался, Валерика с ужасающей ясностью поняла, что уже настал тот момент, когда Руксус превосходит её в силе. Пусть контроль юноши до сих пор оставлял желать лучшего, его мощь и уж тем более потенциал превосходили всё, что ей доводилось видеть ранее.

Валерика в полной мере осознала, что такая яркая душа никогда не склонит головы, – даже если сама Вселенная обрушиться на неё. С того момента она больше не заводила с Руксусом разговоров о дисциплине.

–Надеюсь, тебе хватит рассудительности не подставлять других, – со смирением покачала головой женщина. – В конце концов, ты будешь нести ответственность не только за себя.

Руксус, прекрасно понимающий результат своей демонстрации, неспеша направился к выходу.

–В этой Галактике давно нет места слабым, госпожа.

–Удачно провести время, Ламерт.

–Спасибо, Торио.

Он остановился в подъезде, прислушался к двери Сафолка. Тишина. Похоже, дети ещё спят, а отец семейства уже давно ушёл на работу. Впрочем, и ему пора.

Улицы Кардены почти никогда не меняются: всегда теплые на солнце, но прохладные в тени, пыльные, широкие, светлые и достаточно многолюдные, даже в разгар рабочего дня.

Ламерт сел в общественный транспорт, оплатил, занял свободное место, погружённый в собственные невеселые мысли. Отчего-то чувство неизъяснимой тревоги вновь охватило его. Стараясь отвлечься, он поднял взгляд на окно.

Город, чьё белокаменное сердце не останавливалось ни днём, ни ночью, показался Ламерту особенно оживлённым, будто более суетным. Ощущение грядущей опасности словно повисло над Карденой, делая воздух ещё более тяжёлым.

В таком состоянии он и доехал до мануфакторума.

Внутри огромного каменно-металлического блока кипела работа, сотни лазганов покидали производство и упаковывались в металлические контейнеры, чтобы в ближайшее время оказаться на линии фронта. Ламерт с некоторой тоской поглядел за тем, как трудятся его коллеги, после чего направился в раздевалку.

Дециус и Крис оказались там, где он и предполагал. Готовились к смене.

–Эй, Ламерт, дружище! – помахал рукой Дециус, сияющий обнажённым торсом. – Пришёл на нас поглазеть? Мальвия уже не так интересна?

–Да ну тебя, – улыбнулся Ламерт. – Сам знаешь, зачем я пришёл.

–Нас проведать, прежде чем в офис наведаться, к этому снобу Захарию, – ответил за Дециуса Крис.

–Да. Ну, удачной вам смены, парни, – он протянул друзьям руку, – надеюсь увидеться с вами этим вечером.

–Что я слышу? – деланно удивился ухмыляющийся Дециус. – Ты всё же вспомнил про нас? Неужели моя первая догадка была верна?

–Не надейся, – Ламерт вернул ему ухмылку, – просто счёл, что про друзей тоже не стоит забывать. Ну, до вечера.

–Ты кстати слышал? – раздался вопрос Криса, когда Ламерт уже был почти в дверях.

–О чём?

–На Сиону прибыл приказ об формировании полков Имперской Гвардии, – более серьёзным тоном ответил Крис. – Снова нашего брата на войну будут забирать.

Ламерт покачал головой, закрыл за собой дверь.

Может, его интуиция об этом и пыталась предупредить всё это время? Но почему же? Он не в ПСС, призыву не подлежит – но почему же на сердце так тревожно?

Захарий – достаточно пожилой, сутулый, но ещё крепкий мужчина с аккуратной седой бородкой работал в данном отделении мануфакторума главным бухгалтером. Помогала ему в этом деле небольшая команда из трёх человек. Старика мало кто любил из-за его невероятной приверженности правилам и скрупулёзности: он по нескольку раз пересчитывал каждую монетку, и никогда не давал больше, чем было нужно, даже случайно. Получить от него отгул или больничный – целый подвиг. К тому же Захарий отличался сварливостью и придирчивостью к каждому обычному рабочему, хотя те работали в цеху, а он – в офисе.

Очевидно, Ламерту не очень хотелось идти в святая святых старика, однако у него сегодня внеплановый выходной из-за смены графика, и нужно было взять соответствующий документ, прежде чем со свободной душой идти на свидание с Мальвией. Мысленно молодой мужчина уже прикидывал, какие цветы подарит любимой девушке сегодня.

Он постучался. С той стороны раздался такой знакомый хриплый голос Захария.

Внутри как всегда чисто, но не очень просторно, тем более что много места занимали целые горки бумаг. Несмотря на их обилие, лежали они в явном порядке – старик-бухгалтер ни за что бы не потерпел у себя беспорядка.

А вот и он собственной персоной. Несмотря на свои шестьдесят три (Ламерт узнал об этом от коллег), держится он более чем достойно. Кожа смуглая, местами пожелтевшая, длинные волосы и бородка белые, словно пепел, но взгляд ровный и строгий.

Завидев Ламерта, старик почему-то немного опустил взгляд, чего раньше никогда не происходило.

–А, это ты, Рольде. Проходи.

Ламерт всё больше удивлялся. Обычно Захарий почти пренебрежительно называл его «приезжим» или «сельским», но по фамилии - никогда. Непривычно поникший взгляд старика тоже не внушал доверия. Страх стальными прутьями начал сжимать ему сердце.

Ламерт подошёл к его столу, потратив секунду на невольный осмотр.

–Здравствуйте ещё раз, Захария. Я пришел за справкой о внеплановом выходном, ведь иначе мне засчитают прогул…

–Да, я знаю, Рольде. – Старик сидел мрачнее тучи. – Но произошли некоторые накладки. Мне очень жаль.

–О чем вы? – побледнел Ламерт.

Захария потянулся к шкафчику возле себя, достав из него какое-то письмо с алой печатью. Знака он не разглядел, но по качеству пергамента уже почти всё понял.

–Полагаю, ты уже встречался со своими друзьями, Юстианом и Алекто? Что ж, у тебя будут для них дурные вести, как и у меня для тебя. Держись, Ламерт.

Руки его не слушались, но он всё же кое-как открыл конверт. Печать Администратума, а внутри повестка от Департаменто Муниторум. Ламерт отказывался верить тому, что видит.

–Нет, этого не может быть…Я ведь даже не солдат! Не состою в рядах ПСС!

Захарий пожал плечами, но взгляд его выражал искреннее сочувствие.

–Это вопросы не ко мне, Ламерт, но я видел подобное не раз. Администратум порой гребёт всех подряд, не только псс-эсовцев. Чаще всего такое происходит в какие-то критические моменты, когда нужно больше солдат...

Слова старика тонули в его голове, словно в болоте. Захарий встал с места и внезапно чуть приобнял его за плечи.

–Дыши ровнее, парень. Я знаю, это непросто. Ты не первый с нашего мануфакторума, кого вот так забирают.

–Я ведь…я ведь должен был… должен встретиться с Мальвией и ребятами, вечером, после смены. А теперь…

Захарий со всем сочувствием наблюдал за этим крахом всей прошлой жизни и всех прежних надежд. Как бывший работник Администратума, он вспомнил памятку, что часто лежала у него на столе, и которую он прочёл как-то раз: «жизнь имперского гвардейца на фронте составляет в среднем двенадцать часов».