Псайкер. Путь изгоя

Ламерт шагал в одной шеренге с однополчанами, смотря куда-то вперед перед собой. Страх перед грядущим жадно держал за руку переполнявшую его гордость, ведь часть этих восторженных криков, оваций и песнопений предназначалась и ему. Он не мог расслышать ни одного отдельного слова из всей этой какофонии звуков, но видеть эти счастливые лица, смотрящие на него с каждой улицы, и с каждого парапета всё равно было очень приятно. Краем глаза Ламерт заметил, как какая-то молодая женщина лет двадцати трёх бросила к их ногам букет красивых белых цветов.

–Будьте стойкими!! – удалось разобрать хоть что-то среди стоявшего гвалта.

Ламерту хотелось кивнуть, искренне поблагодарить, но останавливаться было нельзя. Бок о бок с такими же напряженными лицами маршировали остальные имперские гвардейцы. Если бы они могли оглянуться, то увидели бы, что процессия растянулась на несколько километров.

Невероятно красивые знамёна разных цветов (в основном красного, чёрного и золотистого), развевались на ветру. Несли их каждые передние колонны Полков, так что зрители сразу могли понять, где начинался один и заканчивался другой. Под каждым гордым полотном, что одним своим видом будто бросал вызов всем врагам Империума, на Высоком Готике были чёрной краской вышиты имена и номера Полков. Ламерт искоса постарался посмотреть на свой, и хоть чётко разглядеть надпись ему не 91-ый Сионский механизированный, так же с колышущимися на ветру красно-чёрными знамёнами.

Так процессия красиво и делилась: пехотные полки сменялись техническими. «Часовые», «Химеры», «Василиски», «Леман Руссы» и прочие машины войны вводили толпу в радостно-религиозный экстаз не меньше, чем сияющая броня и лазганы пехотинцев.

Молитвы, громогласно звучавшие на Высоком Готике были подобны чёрной дыре, ибо поглощали собой каждый звук поблизости. Ламерт мог поклясться, что их было слышно даже в окрестных деревнях.

–И будут они подобны кровавому приливу, что беспощадно смоет каждого врага человечества…- гласили священные тексты. Через мгновение после этих слов воздух разрезал идеально ровный строй самолётов из Империалис Аэронавтика. Толпа возликовала ещё сильнее.

–Ой, какая прелесть!!

–Это наши защитники, о да. Горжусь!

–Империум вечен!!

–Удачи вам, солдаты! Да познаете вы одни победы! Император с вами!!

Ламерт улыбнулся во весь рот. Страх всё же на какое-то время отступил, убежал. Уполз в укромную нору, словно осторожная, хитрая змея.

Руксус, Альберт и Марианна ехали в отдельной «Химере», подальше от людских глаз. За санкционированными псайкерами-примарис приглядывали два офицера, мужчина и женщина, оба средних лет.

–Они едва ли почувствуют использование нами пси-сил, – мысленно обратился Руксус к друзьям. Альберт дёрнулся, мужчина-офицер тоже. На какую-то долю секунды его рука потянулась к кобуре с пистолетом.

–Что-то не так, мутант?

–Да нет, что вы, – Альберт потянул себя за длинный ворот, будто пытался освободить горло от незримых пут. Лицо его изрядно вспотело, взгляд нервно блуждал по всей кабине. – Просто немного переживаю, сами понимаете.

–Нет, не понимаю, – отрезал гвардеец. – И понимать не хочу. Советую не дёргаться, выродок. У меня приказ.

–Да-да, я понимаю…

Офицер поморщился, словно учуял перед носом навозную кучу.

–Жаль, вас нельзя пристрелить на месте.

–У меня от этих ублюдков мурашки по коже, – призналась женщина.

–Понимаю. Но я видел их в деле, так что надеюсь, от вас будет настоящая польза. Вы же не думаете о побеге, правда? – он всё же потянулся к кобуре, достал лазпистолет, проверил его работоспособность. – Эта штука с одного выстрела сделает в вас дыру размером с детский кулак. Неприятно, наверное, как думаете?

«Если попадёшь, тварь», подумал Руксус, уже мысленно мечтающий сжечь солдата на месте.

–Мы ещё даже не покинули Кардену, а ты уже серьёзно рискуешь, – ментально ответила Марианна.

–Просто захотелось попробовать. Тем более мне интересно, что именно происходит там, снаружи. Даже немного неприятно, что все эти восторженные крики адресованы не нам.

–Тем лучше, – вмешался Альберт, который в искусстве телепатии был совсем плох, так что Марианне приходилось подпитывать его собственной силой. – Уж лучше сидеть тут и лишний раз не отсвечивать. Вы же знаете, как они к нам относятся.

–Ублюдки.

Из-за гнева тело Руксуса словно изнутри начало отдавать жаром, и в кабине понемногу поднялась температура. Офицер напрягся ещё сильнее.

–Не смотри на меня, выродок! – не выдержала женщина и больно пнула Руксуса по ноге. Его тяжелый пристальный взгляд сильно действовал ей на нервы.

«Он словно смотрит мне в душу, читает всё, о чем я думаю и что чувствую, проклятый мутант», прочла в её голове Марианна.

–Извините, – процедил Руксус сквозь зубы.

Он искренне старался держать себя в руках, хотя ему ничего не стоило всего за секунду залить изнутри всю «Химеру» огнём, оставив в живых только Марианну и Альберта.

–Мы почти приехали, – оповестил офицер через пару минут. – Скоро приглядывать за вами будут настоящие надзиратели, не то что дилетанты вроде нас.

–Это кто? – преодолев страх, спросила Марианна. Женщина напротив неё усмехнулась сквозь напряжённую улыбку.

–Комиссарам Полка.

Орбитальные челноки почему-то казались Ламерту меньше, чем когда он читал про них, но данные транспортники Империума оказались просто огромными.

Не менее внушительной собралась и толпа вокруг них. Арбитры, солдаты, представители Департаменто Муниторум и бойцы ПСС пытались держать строй, но выходило у них это достаточно посредственно.

Ламерт неловко топтался на месте, переводя взгляд то на сослуживцев, то на орбитальные челноки, то в сторону наступающей толпы.

–Волнуешься? – спросил Торио, стоявший рядом. Лазган за спиной, голову закрывает шлем, лицо немного осунулось из-за интенсивных тренировок, но взгляд достаточно твёрдый.

–Только если немного.

–Надеешься увидеть отца и сестёр?

–И Мальвию. Но сомневаюсь, честно говоря…посмотри вон, сколько людей хотят попрощаться со своими родными и близкими.

–Да, ребята неплохо стоят. Буквально каждому восьмому удаётся прорваться. Оно и понятно – негоже настоящему имперскому гвардейцу переживать по пустякам. Дом должен остаться в сердце, но разум и глаза обязаны смотреть только вперед, на линию фронта. Ничто не должно нас отвлекать, как они считают.

Ламерт посмотрел другу в глаза.