Психикон

TimeVideoGame: Кстати, о стримере Карахане. Он приобрел скандальную известность еще во времена бета-теста игры. В этом году он оказался в центре событий иного рода, и сейчас его имя ассоциируется с открытиями в цифровой психологии. Правда ли, что вы принимали участие в операции и погружались в Психикон?Сергей Дедалов: Да, меня привлекли к этому делу… К сожалению, я не имею права рассказывать подробности, поскольку это врачебная тайна. Могу сказать только, что я получил незабываемый опыт, который изменил мою жизнь.Интервью с Сергеем Дедаловым, ведущим геймдизайнером FVR-MMORPG "Сандарум Онлайн", часть 6/7

Все отлично.

Стрим идет.

За нами остался лабиринт коридоров, усеянный трупами уродливых мобов. В логове алхимика иных тварей и не ждешь. Мы сгрудились перед запертой дверью: я, Розет, Ульрих и Каролос.

Последний склонился над замочной скважиной. Было странно видеть, как жестокий и бескомпромиссный маршал возится с отмычкой, оставив в покое свою саблю и парные револьверы. Каролос цокнул языком, резким движением задрал на затылок черную кожаную шляпу с четырьмя золотыми звездами отличия и вытер пот со лба. Бритая голова блестела, у виска кровоточила ссадина.

– Почти, – процедил он.

Я достал из кобуры кавалерийский пистолет. Под его грозной тяжестью рука стремилась повиснуть вдоль туловища, и я закинул ствол на плечо. Щеку согрело жаром – дуло еще не остыло после недавнего сражения. По моему настойчивому требованию Розет держалась у меня за спиной. Сейчас в ее руке был миниатюрный дамский револьвер с костяной рукоятью, покрытой загадочной резьбой, не знаю, где она его раздобыла. Я видел девушку в бою, и затрудняюсь сказать, чей выстрел смертоносней.

Ульрих повел громадными плечами и поправил ремень огнемета. В отличие от Каролоса, ведущего род от амахагов, Ульрих Янсон прибыл с севера, что легко угадывалось по бледной коже, болезненно краснеющей от солнца вместо загара, и желтым волосам, прямым как спагетти. Только такому здоровяку было под силу таскать огнемет с огромным баллоном. Огонь и серебро – едва ли не единственные средства против порождений темных искусств.

С тех пор, как я вступил в Международную службу маршалов по надзору за темным наследием, эти двое стали моими наставниками и частыми компаньонами в квестах от этой фракции. Разумеется, мои мотивы шли вразрез с миссией службы.

Наконец в замочной скважине щелкнуло, и тут же все прислушались к звукам за дверью. Тишина. Карлос распрямился, руки легли на рукояти револьверов. На правах старшего офицера он скомандовал:

– На счет "три" я врываюсь и отхожу влево. За мной – Ульрих, отходишь вправо. Сэр Карахан прикрывает, затем выходит вперед. Действуем по ситуации. Напоминаю, что мы имеем дело не с рядовым алхимиком. Моррис – важная шишка и может вывести на других чернокнижников, его надо брать живым. Он уже не раз ускользал от нас, но сейчас мы в его главном убежище. Будьте готовы к любым сюрпризам.

Лично я предпочел бы вообще не иметь дел с алхимиками, меня интересуют только заклинатели, такие, как я сам. Работать на службу маршалов – лучший способ добраться до гримуаров с новыми заклинаниями для гоэтии. Трактаты алхимиков тоже ценятся чрезвычайно высоко, но мне они ни к чему. Так что я взялся за предложенный квест без всякого энтузиазма и недовольное выражение не сходило с моего лица.

Привередничать было опасно. И без того подозрительно, когда в логове поверженных заклинателей пропадают гримуары после моего посещения. Ко мне приглядывались с самого начала, особенно Каролос. Кстати, у него тоже нет левого глаза. Я думал, что одинаковое увечье как-то поспособствует нашей дружбе, но старший маршал стал даже более подозрительным. В проницательности ему не откажешь, ведь глаза я лишился, когда в моих руках взорвался зачарованный с помощью гоэтии мушкет.

Я до сих пор не посвятил в свою тайну Розет. Если честно, то мне так понравилось проводить с ней время (да и союзником она была сильным), что теперь я боялся ее спугнуть. Сейчас ее дыхание щекотало мне ухо. Я украдкой обернулся: лицо девушки светились в предвкушении влепить врагу пулю в лоб. То, что идею сражаться с чернокнижниками она восприняла с огромным энтузиазмом, стало тревожным звоночком.

Каролос сосчитал до трех, пинком распахнул дверь и ворвался внутрь лаборатории. Я пропустил Ульриха и, поддерживая ствол пистолета предплечьем искалеченной руки, вышел вперед.

Коридоры, через которые мы проникли в глубины гор Вестмонд, были грубыми и напоминали помещения заброшенной шахты, но эта пещера больше походила на зал шикарного особняка с гобеленами на стенах и роскошной мебелью. Что-то капало и булькало, откликаясь эхом. Вдали стояли стеллажи с загадочными агрегатами, но в первую очередь наше внимание приковало нечто в центре. Я содрогнулся от омерзения и волны безотчетного страха.

Из пола вырастала полусфера диаметром метров семь. Кожистая поверхность лоснилась, просвечивали пульсирующие сосуды. Сфера дышала, раздуваясь и опадая, и когда она сжималась, то изнутри проступали контуры какой-то массивной твари. Мы расходились по лаборатории и осматривались.

У шкафа со стеклянными дверцами я замедлил шаг. Сердце забилось в ликовании, я не поверил своим глазам. Здесь была собрана целая библиотека не только алхимических трактатов, но и гримуаров. Черные корешки с золотыми и серебряными буквами приковали взгляд. С этим сокровищем я смогу изучить заклинания своей ступени навыка, восполнить пробелы предыдущих, да еще и обеспечить себе развитие на будущее! Шкаф был заперт. Я почувствовал на себе пристальный взгляд Каролоса и сделал над собой усилие, чтобы равнодушно пройти мимо и не оглядываться.

В глубине лаборатории что-то шевельнулось. От стола отделились низкая фигура в халате и скрылась за стеллажом. Я знаками показал всем туда, и мы начали окружать то место. Наши ботфорты и туфельки Розет бесшумно ступали по ковру.

Алхимик Моррис вышел из-за укрытия, поднимая руки в жесте капитуляции. Это был полный мужчина с одутловатым и грустным лицом, напоминающим переросший и осклизлый гриб. Рукава халата задрались, обнажая рыхлые бледные предплечья, словно слепленные из сала.

– Не стреляйте, – сказал он невнятным, как у закомплексованного подростка голосом, однако выглядел он лет на пятьдесят. – Только не стреляйте. Я сдаюсь.

– Не шевелись! – сказал Каролос, направляя на Морриса оба револьвера и делая в его сторону осторожные шаги. – Ты обвиняешься в практике темных искусств и пойдешь с нами.

Алхимик пятился к центру зала.

– Стоять! – крикнул Каролос.

Моррис развернулся и побежал к пульсирующей сфере. В его руке блеснул скальпель. Мы открыли стрельбу, но слишком поздно. Пригибаясь и петляя, алхимик добежал до кокона и полоснул по нему скальпелем. Натянутая кожа лопнула, обнажая содержимое. Мокрая туша, покрытая бурой шерстью, поднялась на четырех толстых ногах и отряхнулась, разбрасывая ошметки дурно пахнущей слизи. Взметнулся хобот с пастью на конце, затем еще один… и еще два. Трофф! Я слышал об этой твари, и рассказы были зловещие. Вот только обычно у этого чудовища был один хобот.