Психология свободы
Шрифт:
Сказать в другом ключе, близость с каждым из трёх – автоматически получается больше, чем с каждым из пяти. При прочих равных, конечно. И потому больше, что внимания, отпущенного на детей, каждому из трёх их достаётся больше, чем каждому из пяти.
Так что получается, что только о дурном былом и помнишь, полузабыв о хорошем. Ибо истероген переодически тебе подкидывает мысли именно о дурном, а ты, как олицетворённая произвольность, клюёшь. И в зоне вним'aния мало жизненаполнительных смыслов, ибо с подачи истерогена ты поотставлял многие, – так что и отвлечь тебя нечему. Отчего и терзаешься той былой дуростью повышенно.
Режим силы – самое время
Так что над собой (и с собой!) активно в виду жизни начать работать, – в этом режим силы.
И первым в этой работе, как ни странно, незабываемость налички у себя жизнеизвинительного момента. Дескать, коли психоперетяжелён, то нечего себя особо и корить – за "не то" и "не так" происходящее в жизни. И уж тем более – за этак напроисходившее в ней. Факт психоперетяжа тут всё извиняет! Понимаешь себя в этакой внутренней шмульности, когда сам себе внутри мешаешь, – откуда и ждать ничего шибко правильного не приходится.
Ещё раз. Совсем не кориться нельзя, ибо будет и дальше всё идти "не так", но и ос'oбо кориться – неадекватность. Уж по крайней мере на пр'oшлые не-так-напроисходившести можно махнуть рукой! То есть до конца отпустить себя в них, полностью перестав вязаться во внутренние реакции их именем.
То есть что? Фактически, это твоя заставившесть истероген работать против него самого! Действительно, чем больше он на тебя действует, в тебя подмешивается, тем больше демонстрирует тебе, что ты внутренне подпорчен, отчего становится и уверенность у тебя больше, что "взятки с себя гладки", В смысле имеемости права уклоняться от м'yчения себя внутренними реакциями по поводу "не так" разворачивающейся жизни.
И последнее. На режиме силы выступает нужным специально принять, что западать на элементы внешнести б'yдешь пока – не на тот, так на другой подвернувшийся. То есть из одной "запавшести" себя вытяни – как неадекватной внутренней реакции на элемент, – так другая норовит создаться! Потому что как смыслонеспецифическая психосверхнабранность – враз никому изжиться не возможно, даром что объявлен себе "режим силы" и изжиться так – как раз стремишься. На фоне этого стремления оказываясь в невольностях западания. Период с коими пока принимаешь – но только для-ради возможности тем изживать их кратчайшим психопутём, не взбрыкивая по поводу каждой очередной. Прежде прочего, на базе этой принимаемости создаёшь условную считаемость, что их нет, запавшестей-то твоих! Ибо нельзя попустительствовать ни одной своей запавшести: при воплотившести неспецифической психосверхнабранности в специфическую (ну, конкретносмысловую) психореакцию – последняя заставляет тебя её нести, вместо чтоб заниматься тебе ликвидом той неспецифической.
То есть что? Психосмыслонеспецифика – готовность внутренне реагировать, и вот залезает она на сверхвысокий уровень, да начинает брать себе за щит смыслоспецифики – внутренне прореагированности твои на что-то из жизни. Брать за щит, ими от тебя прикрываясь! Ставя их меж собой и тобою – как её и их держателя. Так что перестать держать её – тебе возможно, лишь перестав держать их. А попробуй ещё перестань, коли выскакивают они в порядке внутреннего феномена невольности, да ещё и множественные: сверхвысокость реагирования предопределяет искусственность, надуманность их смысла, а искусственности ведь нет предела.
То бишь оказываешься в порочном круге. Иначе говорят – замкнутом: чтоб заняться присадкой сверхвысокой внутренней готовности – нужен покой внутри, при коем она – в тебе обнажена; но для такого покоя нужны щадящие жизнеусловия, позволяющие на жизнь, что называется, не возникать, – и вот где их взять, такие условия, когда сверхвысокость реагентной готовности позволяет "возникать" против самых незначительных жизневоздействий? Нигде не возьмёшь, для этого должна заотсутствовать свервысокая готовность, и этим "должна" круг замыкается.
Вылезти из сей внутренней ситуации возможно только разрывом порочного круга, для того изничтожительно сразу давя и на сверхвысокость своей готовности реагировать, и на следствия из неё – в лице текущих частных внутренних прореагированностей. Сразу на две стороны давим, или сказать – туда и сюда параллельно!
Внутренне-инструментальный подход. Вот чем должен увенчиваться режим силы! Опираешься на понятость себя как психомеханизма, достигнутую саморефлексированием. В такой опоре имеешь возможность произвольно составлять себе удобные и приятные чувства. Как психомастер, их в себе чисто механически собираешь. Ну, психомеханически! Удобные и приятные, и произвольно, вместо чтоб поддаваться недостающее-позитивным – в их спонтанной возникаемости. Перманентная находимость в таком режиме – будет предваряющим нирвану состоянием. Пренирвана! Нечто типа т'eни нирваны, допущенной тобою в себя.
19. С общими разборками закончили, осталась конкретика. Ну, то есть, психовляпываешься, и в ответ тебе "светят" приспособительные и присаживающие отношения – со своею выскоченностью из кармы. Такая выскоченность – обычное следствие вляпанности. Вот и реагируешь на эту выскоченность, в психотехотношении что-то производя – на неё действующее. И вполне конкретное и законченное, иначе действовать не будет. Подходящие тут "производства" даже и перечислим. Перечисляем по-возрастающей – в их психотехнической продвинутости. Первые из перечисленных – совсем дикие, то бишь то, что сам'o в тебе возникает – в ответ на выскоченность из кармы. А там дальше – всё более культурные, то бишь намеренно улучшенные. Итак:
1. Непроизвольная запавшесть в "должны дать!", в смысле что самозащитно должествуешь жизнь "давать" – щадящие жизнеусловия. И далее спонтанная отбиваемость гиндрикованием – от того, что "не дают". В принципе позволяющая суррогатно пребывать в любом месте, и делать худо-бедно любое дело: гиндрикованье штука растяжимая.
2. Компенсационное "сверх-никаких изменений!", реализуемое посредством самозащитной символики, – в ответ на явочным порядком берущееся для пребывания место, когда берущесть та – в силу общей твоей выскоченности из кармы неизбежно оказывается пошедшестью на неприемлемое жизнеизменение.
3. Частный (и частый!) случай – сохранившийся родительский дом как неспециальное "особое место". Ну, неозвученное – себе тобой. По старой памяти, именно в дом этот норовишь влезть – дабы спонтанно прокомпенсировать его до приемлемой "особости" как места. Вопрос: что за компенсации? А всякого рода символические действа, с помощью которых "добираешь" избранное место до вменяемого ему вида. То могут быть действа и над тем местом как целым, и по поводу его частей, и над собой-в-том-месте. Что до конкретики, то если вы набожны, так время от времени можете осенять место крестным знаменем. И в том же духе прочее. Скажем, если под "особое место" взялся дом, сам подходящий, но стоящий в неподходящем месте, то компенсацией может выступить постоянное недопускание, чтоб в дом тот не попадала почва с улицы: мол, не могу улицу эту неподходящую убрать, так хоть элементов её в дом не подпущу.