Психология свободы

Не силуешь до конца отыграть (истериковкой) угнетающие и нагружающие психореакции, так что уж и не надеешься на это, и держишься лишь на включённости на отыгровку. В отталкиваемости от её факта позволяя себе брать минимально приемлемое самочувствование. Дескать, не просто так же она есть, включённость эта, что-то же мне всё-таки обещает, коли есть! А самочувствование – это обстановка в сфере чувств. Уж повторимся! А то ведь есть ещё понятие самочувствия – в смысле набора ощущений от тела, в их сопутной оценённости плохими иль хорошими. Такую вот раздифференцировку принимаем для текста.

Итак, самочувствование – в смысле расклада в сфере чувств и мотивов, каким он предстаёт, когда оборачиваешься на свою психику, а самочувствие­ – в смысле расклада телесных ощущений, слитого с оценённостью его в чувствах. Ну, с раскладом чувств, по поводу него неизбежно возникающих.

Гиндрикование и истерикование? Да попросту несистемно снимаешь излишние внутренние реакции! Вовне направленным удовлетворяющим их действом – как действом, поставляющим требуемое ими. Но специфическим: удовлетворяешь лишь намёками на удовлетворение! Удовлетворятельная символика в лице того действа! Демонстрация возможности поставки требуемого, но ещё не сама поставка.

Так что, это получается несистемное (сумбурное) естественное медитирование. Поскольку снятие психогруза – это медитирование, а снятие его удовлетворением требований к внешнести, в нём содержащихся, суть естественное медитирование. Ну, медитирование естественного вида. Это с тем, что И в данном случае удовлетворение поставляется через твои действия – необходимой и достаточной степени развёрнутости. Никому и ничему на откуп не отдаётся.

Истероген – конгломерат психообразований, в отталкиваемости от внешнести время от времени раскручивающихся в тебе до истерик.

У каждого из нас – свой уровень привычной отыгровки. Ну такой, дальше коей не идёшь, принимая за своеобразную норму. У одних сей уровень высок, у других низок, это весьма индивидуально. И желательно находиться в стане тех, у кого как раз высок! Что вполне возможно после этих строк: у многих низок потому лишь, что не осознают глупость такой привычки, а не из-за нехватки сил держать высокий.

Эквиваленты понятия "самочувствование": психоформа – в лице тебя, психорасклад – в лице твоей у себя имеемости, ну и третий – конкретика самопредставаемости.

И в этом контексте истерика – попросту отыгрывается приемлемый психорасклад. Что без излишне гнетущих и "грузящих" внутренних реакций.

Описывавшийся нулевой этап противостоянья психоперетяжу – то этап жизни с психоперетяжем, не соображающимся как объект убираемости. Отчего и борьба с ним – лишь на базальном уровне по выраженности. Наивозможно низком, то есть. Осуществляется за счёт лишь спонтанных психопоползновений. Несистемных, фрагментарных, апериодичных. В общем, "диких", как по-простому принято говаривать. Отсюда и наинижайший результат.

И психоперетяж на таком этапе – обычно доросший аж до уровня психостаза. Когда для каждого возможны два режима: с подчинённым психостазом, и с неподчинённым. Оно ведь что? Если среда тебя задевает на фоне психостаза, возникает психоприпадок. Ведь задетость требует дополнительных – к наличным – внутренних реакций, а в психостазе их лишних не терпишь. Ну, закритично сильно не желаешь: зачем тебе, перегруженному, дополнительный груз! И вот когда психостаз – подчинённого типа, неизменны полноценные отыгровки – вызывавших припадок ситуаций. Отыгрываем истерикой или субистерикой. Достигая приемлемого психорасклада.

Тут надо сказать, что истерика – это спонтанный набор самозащитных демонстраций, облегчающий принимание последней по счёту психореакции, "переливающей через край" в наличном психостазе – как уже набравшести психореакций "под самую завязку". Эта последняя – необходима из-за новой атаки внешнего, в противовес той атаке. То есть внешнее тебя чем-то затронуло, невольно возникает в ответ у тебя реакция непринимания затрагивающего начала, а ты их можешь нести в себе (и принимать!) только сто, реакций-то подобных, эта же последняя – сто первая. Фигурально говоря.

И дальше. Стоит различать простую истерику и истерический припадок. В типовой истерике при начале уверен, что отыграешь задетость тебя средой. Впадение же в припадок этим похвастать не может. Фаталистически не веришь в отыгровку, и орёшь просто потому, что не можешь не орать. И не скакать. И вот неподчинённый психостаз – как раз когда отыграть до конца истерикой ­­не в силах, причём такое – неизменно. А потому – "висишь" по жизни на хроническом "скакании" (то есть перманентной самозащитной демонстрации в "стёртой" форме; латентный припадок, то есть, всё время наличный). Базовую отыгровку тут даёт сама включённость на отыграние. Но только базовую, минимальную.

Так что постоянное гиндрикование, между всплесками ослабленное вплоть до "лишь включённости" твоей на него, но тем не менее наличное

Неизменно не можешь (не силуешь!) до конца отыгрывать раздражающие ситуации, тем на то уж не надеешься и держишься лишь на самой включённости на отыгровку. Где "держаться" – это в смысле обеспечки (взятия себе) по-возможности приемлемого самочувствования. Самопредстатия поближе к нормальному.

И немного предметней – о защитных поведенческих демонстрациях. Более или менее беспорядочные демонстративные действия защитного характера! Как венец нашей реакции на ставшесть внешнести закритично неприемлемой – какой-то её частью. Фишка та, что доводим эту реакцию до символической своей победы: над тем, против чего она была направлена, из-за чего возникла. То есть получается смедитированность естественного типа – за счёт поведенческой самозащитной демонстрации. Сказать шире – удовлетворятельной демонстрации, то бишь несущей удовлетворение. То или другое, в зависимости, как уж там и чем тебя среда затронула. В случае необходимости именно защиты от неё, ч'eм обычно выгорает воспользоваться? Да криком там и тому подобным всем, что способно демонстрировать наше несогласие как с самой защитой, – ну, её необходимостью, – так и с тем, против чего она направлена. То есть крик и его поведенческие эквиваленты – прежде прочего тут позволяют удовлетворяюще побыть в непринимательности нужды защищаться: мол, она не должна была вообще возникать! А попутно и как защита работают – затронувший агент пугают. Коль уж, мол,он есть таки, и девать его тем некуда. В общем, двунаправленное удовлетворяющее датие хода непринимательности. Пусть хоть символическое, лишь демонстрационное, но уже и такое сколько-то удовлетворяет – за несогласностью твоей на настоящее, несимволичное. Излишне признающее необходимость защищаться, которую не принимаешь.

То есть что? Начинаем истериковать, чтоб согласиться с небходимой внутренней работой – в новой защитной реакции, а согласившись – истериковать продолжаем: чтоб достичь субъективной своей победы в той реакции.

18. Так что три возможных психорежима, при психоперегрузе-то. Охарактеризуем их, резюмируя и в чём-то ещё дописывая.

Первым идёт режим слабости, когда втуне согласен не жить по-настоящему, то есть на всё возможное способным, а жить во всяческих самоограничиваниях, перманентно наводящихся от психоперегруза. Или сказать – из-за него. Инспирирующихся истерогеном, то есть. Согласен жить, им как требованиям следуя и перенося то следование как жизненагрузку. И всё именем лучшего времени, когда этого не будет. В будущем, мол, и возможно в другом месте.