Псы Господа

Ссутулившись, она пошагала по росистой траве. Светлов вспомнил, окликнул – и протянул обернувшейся Таньке кусок стекла – расплавившегося и застывшего в форме пузатого ассиметричного человечка.

– Сувенир. На память.

Она взяла сувенир, не сказав ни слова. И ушла. Светлов вновь вспомнил ту, другую Татьяну, – и отогнал незваные мысли.

…Шлем пассажиру не полагался, водителю тоже. Закинув вещи в коляску, где уже лежало несколько картонных коробок, Александр забрался на сиденье. «Ява» взревела, окутав седоков удушливым сизым дымом, Петр переключил передачу и мотоцикл бодро вылетел из деревни.

Километра через два Петр свернул с грунтовки.

– Тут спрямим, – крикнул он Светлову на ходу.

Сорок километров не расстояние для мотоцикла на шоссе. Здесь же ощущался каждый метр. Но гонщиком-экстремалом Петр оказался неплохим. В отличие от дороги, которая местами напрочь пропадала.

2.

– Там вообще живет кто? – спросил Светлов, когда они совместными усилиями перекатывали мотоцикл через ручей.

– Живут, бляха-муха… – Петр сплюнул.

– Не заметно.

– В смысле?

– Не похоже на дорогу к жилому месту, – объяснил Светлов свои сомнения.

– А… так я ж говорю – мы тут напрямик. Это зимник вообще-то. Весной или по осени – тут никак. Болота. А сейчас ничего. Можно. Кстати, ты пожрать не хочешь? Моя вон бутербродов завернула и чай. Закусим? Быстренько?

– А обычная дорога? Автобус-то туда ходит? – спросил Светлов пятнадцать минут спустя, дожевывая бутерброд с колбасой. Хозяйка щедро намазала хлеб маслом.

– Ходил раньше… Тока не здесь, по большаку… Ты это… не боись, не заплутаю. Доставим в лучшем виде.

– Я думаю – как обратно выбираться? Там есть у кого машины?

– Есть… Только ты, парень, про них сразу забудь. Народишко там… Жлобьё. Снега зимой не допросишься. Одна тока баба путёвая и живет, Веркой кличут. В магазине заправляет… – В улыбке Петра определенно имел место некий намек. – Хм… Слушай, и то верно… Обратно, значит… Ты надолго туда?

– Да и сам не знаю… день-другой.

– Правильно. Делать там нечего.

– Говорят, там озеро есть, – сказал Светлов.

– Есть, бляха-муха… Улим называется. Никчемное оно.

– Никчемное?

– Ну да. Ни искупнуться, ни рыбы половить.

– Большое?

– Не сильно, но глубокое. Бывал я там пару раз. Вода холоднющая, да и место…

– Какое?

– Какое, какое… – Петр зло взглянул на Светлова. – Не знаю какое. Нехорошее. Попадаются места такие дурные… Ладно, поехали.

– Так что насчет обратно?

– Когда те надо? Скажи – подъеду, заберу. Деньги те же, тока полтинник вперед. Ну? – Петр завел мотоцикл.

– На месте определимся, – кивнул Светлов.

– Мне чё, деньги завсегда нужны. Ну, всё, держись крепчее, совсем чуток остался. Без остановок покатим.

Но через несколько километров дорогу им преградила здоровенная упавшая ольха. Ни обойти, ни объехать – с двух сторон к дороге подступал густой кустарник.

Петр, матерясь, слез с мотоцикла, пнул помеху.

– Вот бляха-муха, третьего дня еще не валялось, – сказал он. – Вроде и ветродуя-то с тех пор не было… Знать, внутри струхлявело и срок ему вышел… Чё стоишь, пособи-ка!

Оттащить преграду не удалось даже совместными усилиями – сучья и ветви цеплялись за землю. По счастью, у запасливого Петра нашелся топорик – ствол, и в самом деле сгнивший внутри, поддавался легко… Порядком устав и испачкавшись, Петр и Светлов кое-как расчистили узкий проезд.

– Погодь, схожу, отолью, – сообщил Петр хмуро.

Он быстро скрылся в густом подлеске, окружавшем дорогу. Светлов присел на трухлявый ствол. В принципе завтрашнего дня должно хватить на всё. И господина Новацкого найти, и к озеру сходить. И с местными потолковать. Мертвое, значит, озеро… Безрыбное…

Интересно, удастся связаться из Беленькой с Конторой? Сотовый вышел из зоны приема примерно на половине пути из Плюссы в Щелицы.

Персик вчера включить не удалось. Не до того было после возвращения с прогулки… Работает ли мобильный выход в Интернет – неизвестно.

Светлов прихлопнул комара – отчего-то репеллент из Трех Китов плохо отпугивал крылатых и кровососущих обитателей псковских болот.

Петр не появлялся. Светлов сделал скидку на то, что его извозчик и проводник решил облегчиться по полной программе – дабы не ходить дважды. Потом накинул несколько минут на проблемы с кишечником, отравленным суррогатным спиртом… И еще несколько – на перекур после завершения столь масштабного предприятия…

Ожидание поначалу раздражало, но после получасового отсутствия Петра начало тревожить… Может, он там присел на мягкую кочку и задремал невзначай?

Светлов встал и крикнул, приставив рупором ладони ко рту:

– Эге-ге-гей!!! Петр-о-о-о!

Кузнечики вокруг стрекотали как безумные – не иначе как жаркое летнее солнце напекло им головы… Никакого иного ответа на демарш господина суб-аналитика не последовало. Затем где-то неподалеку закуковала кукушка.

Светлов огляделся, крикнул еще раз – результат тот же. Нулевой…

Может, довелось столкнуться с местным приколом? С незамысловатой деревенской шуткой? Петр сидит в кустах и тихонько давится от смеха, слушая, как пассажир дерет глотку…

– Кончай придуриваться! Ты где?! – крикнул Александр без особой надежды.

Единственный результат – умолкла кукушка. Кузнечики замерли на миг, но потом снова беспечно застрекотали.

Он взглянул на «Яву». Ключи остались на своем законном месте… Не похоже на прикол… В такой ситуации пассажир может ведь и ответно приколоться: заведет мотоцикл да и укатит, выбирайся потом, как знаешь…

Они возились с тяжелым бревном… Жара… Может, Петра удар хватил по изнуренному алкоголем организму? Вот ведь чертовщина…

– Понос у тебя, что ли? – еще раз крикнул Светлов, направляясь в ту же сторону, что и Петр. Пара растоптанных мухоморов указала ему дорогу. Но в лесу следы исчезли, и Светлов завертел головой, пытаясь сообразить, где мог пристроиться Петр.

– Эй! Ты где? – крикнул он на всякий случай. Не хотелось все же застать мужика со спущенными штанами.

Мужика не было. Ни в штанах, ни без таковых… Ни здесь, ни в радиусе двадцати метров, тридцати, сорока… – Светлов начал двигаться по кругу с медленно расширяющимся радиусом.