Псы войны. Гексалогия

– Откуда Вы знаете?
– нахмурился человек, назвавший себя Смелли.

– Я -- знаю, они -- нет, - важно произнёс журналист и ткнул указательным пальцем в потолок.
– У меня есть!

– Значит утечка информации...

– Ага! Послушайте, Крейг, Вы не тот за кого себя выдаёте!

– Почему же?

– Ведёте себя не как торговец, а как детектив! Всё что-то вынюхиваете...

– Может быть я - журналист, Ваш коллега?

– Нет. Точно нет!

– Это почему же?

– Во-первых, Вас выдают речь и манеры, во-вторых, манеры, ну, а ,в-третьих,...- - Алекс выдержал короткую паузу.

– журналистов не включают в состав таких миссий. Могу предположить, что Вы сотрудник "ми-ай", приставленный следить за конфиденциальностью миссии. Я угадал?

На лице Смелли отразилось недовольство, подтвердившее догадку Алекса. Он процедил сквозь зубы:

– Вы сильно ошибаетесь, я работаю на Форин Офис по контракту...

– Охотно верю, - поддержал игру Смелли Алекс.
– Вы тоже что-то хотите узнать у меня?

– Да. Это касается завтрашних переговоров...

– Извольте.

– Доктор оставил себе портфель министра финансов. Что это значит? Мы до этого вели переговоры с господами Синком и Дусоном и согласовали почти все документы.

– А что Вам сказал Генри?
– Алекс решил козырнуть знакомством. Бенъярда он знал постольку-поскольку, но пару раз оказывался в его компании. Это было ещё тогда, когда в "Индепенденсе" жили Земмлер и Лангаротти.

– Вы имеете ввиду капитана Бенъярда?

– Да, да. Адъютанта президента...

– У нас с ним есть общие знакомые в Лагосе и Луисе. Это нас немного сближает, но он ничего мне не говорит о переговорах.

– Видимо, не в курсе,- предположил Алекс. Он немного поразмыслил и решил выложить Смелли всё, что знает.
– Что же. У доктора есть группа помощников, которых он самолично назначил на должности. Насколько я понимаю, это узкие специалисты своего дела. Один из них, Роберт Шеклтон, либериец, до недавнего времени работал в представительстве ООН и распределял гуманитарную помощь. Сейчас он заведует таможней и портами. Второго Окойе вытащил откуда-то из помойки в Абиджане и поручил заведовать кассой государства и следить за поступлением налогов. Зовут его Жан Рам. С виду -- настоящий наркоман, морфинист...

– Ну а третий?

– Третий - Дэрил Леслин.
– Алекс усмехнулся.
– Учился в Европе на бухгалтера. Очень образован, и весьма циничен. Я его немного знаю -- как-то летели вместе из Кларенса в Лагос. Выпили немного: он разговорился. При прежнем правительстве Дэрил работал в Национальном Банке: рисовал и печатал местные банкноты. Поговаривают, что он лично освоил печатный станок и сильно преуспел в этом деле. Сейчас занимается восстановлением денежного обращения...

– Он дружен с мистером Корнелиусом?

– Представителем КредитБанка?

– Да.

– Нет, что Вы? Мистер Эдвин, - Алекс скривился в отвращении к этому человеку, - папенькин сынок, чистоплюй и скрытый расист. Чёрному он руки не подаст без особой на то нужды...

– А как насчёт местных девушек? Он ими увлекается?

– Сомневаюсь. Мне кажется, он ими брезгует...

– Вот как?
– Смелли пожевал губами, обдумывая услышанное.
– А кто бывает приглашён на его приёмы?

– А, это?
– Алекс расслабился.
– Это - часть тактики его банка по привлечению клиентов. Как правило, туда зовут всех местных толстосумов и приезжих коммерсантов. Этот малый хочет, чтобы все расчёты в валюте шли через его счета...

– И насколько он преуспел в этом?

– Знаете, не могу точно ничего сказать, но обменный курс валют у него лучший в Кларенсе. Причём у него можно получить достаточно крупные суммы!

– Насколько крупные?

– Тысяч сто-двести французских франков.

– Разве это большая сумма?

– Для Кларенса -- очень большая.

– Разве?

– Конечно! Что Вы хотите, Крейг! Доходы от экспорта республики в прошлом году составили тринадцать с половиной миллионов французских франков! Это чуть больше тридцати тысяч в день!

– Тогда понятно, почему он устраивает вечерние приёмы. Он часто туда приглашает смазливых девиц?

– Не знаю. Кажется у него при открытии было в обойме полдюжины дам полусвета, но одну из них выслали, а трёх, говорят, похитили...

– Вы имеете ввиду немецкую яхту, посетившую порт пару недель назад?

– Ага. Я даже послал в свою газету репортаж.

– и что, их никто не ищет?

– Не знаю. Мне кажется, полковник Шеннон предпринял какие-то шаги.

– И как?

– Насколько я знаю, безуспешно...

– Кстати где он?

– Где-то в Стране Винду. Наводит порядок и гоняется за остатками кимбистов. Даже кое-какие трофеи захватил...

– Поговаривают, что полковник Шеннон имеет большое влияние на доктора Окойе.

– Вам лучше знать. Насколько я знаю - он британский подданный. Вы же должны были иметь на него досье?

– Вся проблема в том, что он работал по псевдонимом. Я у знал о нём только прибыв сюда, в Кларенс.

– Ну так запросите его досье!

– А зачем? Насколько я знаю, он действует в наших интересах!

– Действительно, - хлопнул себя по лбу Алекс.
– Как я сразу не догадался! Это же он инициировал реституцию иностранной собственности после переворота.

– Вот как?

– Да. Он главный инициатор этого решения. Лично свидетельствую!

– Значит, менять проект соглашения без его ведома никто не будет?

– Конечно, нет! Что касается остального, - Алекс изобразил на своём лице мыслительный процесс.- Насколько я понимаю Окойе, он после утверждения состава правительства и Верховного Суда назначит на вакантные места в мэрии и парламенте своих ставленников.

– Усилит свои позиции?

– Точно. Только это будет немного позже...

– Позже чего?

– Международного признания нового правительства Зангаро. После сегодняшнего представления это займёт всего пару-тройку недель.

– Полностью с Вами согласен, Алекс,- Смелли пригубил свой джин и , казалось, расслабился.

– Знаете, Крейг, я три года кряду останавливаюсь в Кларенсе в одном месте. Этот дом находится на краю крутой террасы. Её когда-то давно сложили из песчаника рабы. Когда я смотрю в своё окно, в него ослепительно неохватно, без обозначения берега, сразу рвётся Атлантический Океан. Представляете?