Псы войны. Гексалогия

– Я это могу сделать, - заявила Изабо.

– А что, тебя выпустят ночью из миссии? Епископ поставит тебя на всенощную отмаливать грех прелюбодеяния и ещё чего там у Вас?
– Флорис не скрывала свой сарказм.

– А я завтра пойду в миссию. Сегодня я могу остаться с Карло, - парировала монахиня.
– Подумаешь, епитимьей больше...

– Вы ещё подеритесь,- стал подзуживать девушек Шеннон.
– Если Вы будете спорить, я стану лечится у Хаага. И попрошу его взять с собой Беатрис.

При имени товарища по несчастью Изабо поджала губки и энергично замотала головой:

– Зачем нам эта истеричка! Она всё воспринимает очень серьёзно...

– Ах вот как? Давай, рассказывай что там у Вас произошло! Флорис, послушай, тебе это будет любопытно...

– Да?
– заинтересованно произнесла доктор Гейм.
– Это что, какой-то особый ритуал?

– В общем, да,- начала рассказ Изабо.
– Как Вы знаете, мы были отданы майором Буассой одному горному клану в обмен на проводника и продовольствие. По обычаям винду, мы должны были стать жёнами лучших воинов и охотников.

– И тебе, монашке, это не было противно?
– спросила с издёвкой Флорис.

– Представь себе, нет, - смиренно произнесла Изабо.
– Я знала, что нас ждёт. Ведь я здесь родилась, меня воспитывала африканская мамми, да и повидала я многое...

– Это точно!

– Не тебе судить, Флорис! Думаешь, почему я оказалась в монастыре, а? Папа как-то заловил меня с грумом! Так вот, всё было бы ничего, отдали бы Изабо какому-нибудь местному герою, но тут выяснилось, что она -девственница. А для этого есть специальный ритуал!

– Слышала я о нём, слышала. Девушка должна пойти инициацию...

– Угу, точно так, - подтвердила Изабо.
– Только обычно это делают девочки лет двенадцати-четырнадцати под надзором своих мамаш. А тут тридцатилетнюю женщину...

– Представляю, -хмыкнула Флорис.

– Её что пустили по кругу?
– Шеннон не понимал, оч ём говорят женщины.

– Можно сказать и так, - ответила за Изабо Флорис.
– Обряд инициации винду заключается в том, что девственницу помещают в отдельный шалаш вдали от жилья. Там её могут посещать любые мужчины клана...

– Только не все мужчины сензала знают, где этот шалаш находится, а ещё рядом сидит мамми, которая следит что-бы её дитя не было больно...

– Откуда ты знаешь об этом, Изабо?

– А я прошла через это. Когда папа узнал об этом, он был вне себя. Зато я приобрела полезный опыт...

– Какой, если не секрет?

– Плохих мужчин не бывает, есть неумелые женщины...

– Что же могу с этим согласиться, - поддакнула Флорис.
– Так что произошло с Изабо?

– Дело в том, что у неё не было мамми, а шалаш поставили в центре сензала. Так, что в него стояла очередь из мужиков.

– Насколько я знаю, ритуал инициации длится неделю.

– Ты ошибаешься. Он продолжается с момента установки шалаша до новолуния. Для Беатрис это длилось четыре дня...

– А ты с..учка, -заявила Флорис.
– Ведь это ты была её мамми! И ты устанавливала шалаш!

– Да, ну и что? Не надо было ей следить за мной и писать кляузы настоятелю. Ведь она сама напросилась ехать в бому, чтобы следить за мной...

– Ну ты, Изабо, даешь!
– только и смог промолвить Шеннон. Тут в дверь постучали.

– Войдите!

На порге стоял сияющий Фортус Кан. В его петлицах сверкали звёздочки:

– Машина подана, мон колонель! Можем ехать!

– Отлично! Сейчас поедем. Так кто из Вас придёт ко мне вечером делать перевязку?
– обратился Шеннон к женщинам. Те переглянулись и промолчали.
– Ладно, я пошёл!

– Карло, ты напичкан лекарствами, помни тебе нельзя пить алкоголь!
– крикнула ему вслед Флорис.

Наёмник выскочил из госпиталя и залез в "виллис".

– Куда едем, шеф, - спросил Фортус Кан.
– Сначала -- в отель, потом -- к президенту.

– Слушаюсь!

Впереди был ещё долгий день.

Шеннон разместился в своём прежнем номере. Он приниял душ и заканчивал бритьё, когда ему в дверь настойчиво постучали.

– Кто там?
– крикнул он, подходя к двери.

– Открывай, Карло, свои,- раздался из-за двери мужской голос.
– Неужели не узнаешь старого друга?

– Тимон, это ты?

– Да, я. Как только узнал, что ты в отеле сразу направился к тебе. Надеюсь, ты не с женщиной? Ха-ха-ха...

– Подожди, сейчас открою!
– сказал Кот натягивая бриджи. Он открыл дверь, в которую киприот прям0-таки ввалился. Он был одет в лёгкий полотняный костюм, из широких карманов которого выглядывали горлышки бутылок.

– Смотри, что я принёс, - сказал он, доставая одну из них. Этикетка на графине была не знакома Шеннону.
– Что это?

– "Джонни уокер свинг", - гордо произнёс Маршан.

– Что-то я о таком не слышал, - опасливо произнёс наёмник.
– Может какая-нибудь подделка, вроде местного чери?

– Ты, чего? Мне не веришь? Это редкий сорт "джонни уокера". Выпускается стридцать второго года в ограниченном количестве. Смотри какой графинчик, - он поставил сосуд на стол и качнул его.
– Он сохраняет устойчивость во время шторма! Специально сделан для моряков, поэтому так и называется.

Киприот достал из комода стаканы и наполовину наполнил их.

– У тебя есть лёд?

Шеннон отрицательно покачал головой, а Маршан продолжал тараторить:

– Ах, да! Ты только что приехал, понимаю. Сейчас позовём Жоржа, он принесёт.
– Он позвонил портье и заказал лёд. Шеннон смотрел, как его приятель бесцеремонно распоряжается в его номере, и ждал. Наконец, Маршан перестал суетиться и сел напротив:

– Чиерс, - он поднёс к губам стакан.
– Прекрасное солодовое виски. Когда я его забирал, сомелье рассказал как его приготавливают. Представляешь, купаж включает в себя тридцать пять сортов! А ты почему не пьёшь?

– Я напичкан антибиотиками, мне -- нельзя.

– Да брось, ты? Когда тебе давали лекарства?

Шеннон посмотрел на часы:

– Часа два назад!

– Пей, всё уже рассосалось. Это я тебе говорю как британец! Ты попробуй! Восхитительный вкус! Основу составляет продукт из винокурни Гленлоси из Спейсайда. У него специфический сладковатый яблочный привкус, - Маршан опустошил свой стакан и налил себе вновь.- А выдерживают этот напиток в бочках из-под хереса... Э-э-э! Ты совсем не пьёшь, мой друг! Это плохо...