Птица
Шрифт:
– Кётн сгин!
– кое-что по казахски я тоже знала.
Оставив Ленусю и компанию разгребать последствия ее рук, отправилась в туалет посмотреть во что меня превратили. И час оттирала водостойкий макияж. Если ли так отреагировали, то что с Максом и Кашемиром будет? Да и в конце концов это просто обед! Однако, клофелин, крысиные хвосты и визитку психиатра с собой взяла. Мало ли что в жизни бывает...
Седьмой полет
Максим сидел, как на иголках.
Ноги мужчины отбивали под столом чечетку. Пальцы рук выписывали на скатерти замысловатые узоры, изредка на миг замирали и снова пускались в пляс. Лазаров нервничал и не скрывал этого. И не мог успокоиться. А как иначе? Никак, если дело касается Птицы.
С детских лет, в юношестве и во взрослой жизни Птица вызывала одни и те же эмоции. При виде девушки мужчине хотелось прыгать, вертеться на месте волчком, отчаянно видеть хвостом, поставить ей лапы на плечи и облизать все лицо. И нет, Макс никогда не отождествлял себя с собакой, просто нет другой аналогии, чтобы выразить испытываемые к Насте чувства.
Птица это же...
При ее появлении сердце гибнет в пароксизме инфаркта. Горло перекрывает отек восторга. Альвеолы легких лопаются, будто упаковочная пленка, а мозг медленно умирает от нехватки кислорода.
И давно пора бы признаться себе во всем, но так страшно поддаться соблазну и оказаться в дураках с не раненым, но убитым сердцем, искалеченной душой и знать что отныне вместо надежды утешением будет служить память. Лазаров и так корил себя, что поддался уговорам друга, заявившего, что столь уникальный экземпляр, как Птица, необходимо ему продемонстрировать. А вдруг она не появится? А если фортель какой выкинет? Впрочем, в последнем случае 'если' меняется на обязательно.
Прошло пять минут от назначенного времени. Беспокойство усилилось. В голове разъяренной мухой це-це звенел вопрос: а вдруг не придет? И вторил ему: да как она посмела?! А в темной глубине с чертями на троих соображала жалость с самому себе: брошенному и обманутому...
Эхом эмоциям где-то поблизости запиликал похоронный марш на пронзительной расстроенной скрипке.
'Уж не знак ли?' - подумал мужчина, поймал несколько задумчивых взглядов посетителей и укоризненный метрдотеля.
И вспомнил, что сам в поставил марш на звонок Птицы. В воскресенье это казалось смешным - ухохочешься! Сегодня просто пугало до примерзшего к позвоночнику желудка и скукоженных яичек.
– Ты не придешь...
– сказал мужчина, приняв вызов.
– Почему? Я уже у ворот, - последовал ответ.
Произнесенный уверенно и невозмутимо он поднял на ноги в усмерть упившуюся надежду. Та поднялась, приободрилась в мутным взглядом обрела горизонт...– У каких ворот?
– затаив дыхание спросил Лазаров.
– Не знаю. Дизайнерских, кажется, - неуверенно произнесла девушка.
– Здесь море, корабли, спрут... или кальмар... смотря с какой стороны посмотреть...
– Стой, где стоишь!
– завопил мужчина и рванул к выходу. За ним потянулась случайно защемленная скатерть. Побледневший метрдотель, презрев присущую его возрасту степенность, молодым кабанчиком метнулся к столу. И вовсе не кошелек посетителя спасал мужчина, а ценнейшее венецианское стекло и мельхиоровую отделку столовых приборов. Художественное образование человека не позволяло ему потребительски относиться к произведениям пусть и ресторанного, но искусства!
А Максим ни на что не обращал внимание. Он бежал, зажав плечом телефон и слушал тихое дыхание. Мужчина боялся нажать 'отбой' и разорвать единственную ниточку, что связывала его и девушку.
– Птица!
Она обернулась.
Лазаров остановился в шаге от Анастасии. На лице мужчины расплылась глупая улыбка, отчего он утратил всякое сходство с человеком разумным.
– Лазаров, что с тобой?
– девушка окинула его недоверчивым взглядом, явно выискивая признаки болезни. Иначе с чего бы мужчину так перекосило?
– Со мной? Ничего. Просто рад тебя видеть.
– Да? Удивительно!
– фыркнула Птица. Она стянула дубленку, шапку и отдала все гардеробщику. Одернула белый свитер и украдкой спрятала в широкие карманы висящие лямки от комбинезоне.
– А ты разве не соскучилась?
– решил поддеть знакомую Макс.
– На шею мне не бросишься, не расцелуешь в обе щеки?
– Ну, если ты хочешь начать наш совместный обед с острой пищи для ума, а выражаясь конкретно с ссоры, то да - я соскучилась, - Настя повернулась к мужчине и сложила на груди руки.
– Издеваешься?!
– Я никогда над тобой не издевалась!
– от чеканила девушка, воинственно выпятив подбородок.
– Да? И когда вылила на меня ведро грязной воды из окна школьного кабинета?
– сузил глаза Лазаров, вспомнив несколько интересных моментов из общей с Птицей биографии.
– Я просто вылила воду. А ты просто проходил в этот момент мимо!
– Но почему в окно?
– А потому, что кто-то дверь запер!
Бровь Максима дернулась. Он точно знал кто это был. Но ведь он не со зла, а чтобы сюрприз подготовить! А ее запер дабы не сбежала, пока он за забытыми букетом бегал.
– И когда на выпускном мне с Наташкой помешала - не издевалась?