Птицеферма
Шрифт:
Приходит новое воспоминание: Мейси бегала за Ником, добиваясь его внимания, пока он ее прямо не отшил. Прямо и не слишком-то вежливо.
— От суки слышу, — огрызаюсь я из прошлой жизни. Наконец, застегиваю кроссовок, перекидываю одну лямку рюкзака через плечо и быстрым шагом направляюсь к выходу.
— О да, беги на помощь, мамочка, — смеется вслед Мейси.
Замираю в дверях и оборачиваюсь. Ничего не говорю, просто смотрю — и улыбка сходит с алых
— Отвали от меня, — говорю предупреждающе. — И от Ника — тем более.
Покидаю раздевалку, не дожидаясь ответа.
Говорят же, отвергнутая женщина — та ещё напасть. Так к Нику бы и цеплялась. Ему палец в рот не клади — быстро ответит так, что расхочется надоедать, а заодно и повеселит тех, кто окажется поблизости. Но Мейси выбрала своей мишенью меня.
Только она не знает, что девочки из трущоб долго терпят, а потом бьют — без разговоров.
Почти бегом преодолеваю один коридор, другой… Серые стены, полы и потолки с продолговатыми плоскими лампами. Кое-где на стенах красуются все те же эмблемы — белая буква «П» в зеленом круге на синем фоне.
Один поворот, второй…
Память милостиво раскрывается: прежняя я спешит по серым коридорам, а я настоящая уже знает, что Старик на самом деле — мой шеф, полковник Маккален, и злить его точно не рекомендуется. Что Ник творит?
В дверях в приемную начальника сталкиваюсь с его секретарем, Ким. Женщина бледная; из обычно идеально лежащей волосок к волоску прически выбилось несколько прядей.
— О, бог мой, — Ким закатывает глаза к потолку и широко расставляет руки, преграждая мне путь. — Только тебя тут не хватало.
— Что здесь происходит? — требую на выдохе.
Звукоизоляция здесь гораздо лучше, чем хотелось бы: слышны громкие голоса, но слов не разобрать. Но то, что разговор проходит не на мирной ноте, очевидно.
— Валентайн, как обычно, плевать хотел на субординацию. Вот что происходит, — выпаливает Ким и с силой захлопывает за собой дверь, отрезая от нас звуки, доносящиеся из кабинета Старика. — А меня уволят к чертовой матери за то, что пропустила его к шефу в таком настроении, — и запускает тонкие пальцы в волосы. Теперь понятно, почему у нее такой взъерошенный вид.
— Не уволят, — отмахиваюсь. — Старик суров, но справедлив, — а вот Нику может достаться…
— Эмбер, не лезь в это, — Ким шагает от двери вперед — прямо на меня, тем самым вынуждая отступить.
Но я не могу не лезть. У меня вылет на задание на днях, мы долго готовились всей командой. Все думали, что отправится Ник, а Старик выбрал меня. Нутром чую, что дело в этом. А значит, не лезть не могу.
Качаю головой, давая Ким понять, что я ее услышала, но к совету не прислушаюсь, и протягиваю руку к ручке двери.
И тут же отпрыгиваю, потому как дверь рывком распахивается сама.
— Ник, какого?.. — начинаю, но он уже уносится по коридору прочь.
Я сегодняшняя снова не вижу его — на нем толстовка с капюшоном, надвинутым на лицо.
— Потом позвоню, — бросает через плечо и исчезает за поворотом.
— Нас всех уволят, — стонет Ким, прижавшись спиной к стене, будто теряет опору.
— Да прекрати ты, — прошу раздраженно.
Развела панику, будто случился пожар.
Заглядываю в приемную и вижу, что дверь в кабинет шефа приоткрыта. Медлю. Войти или сделать вид, что меня здесь не было?
Сейчас полковник явно зол, поэтому логичнее было бы притвориться невидимкой и исчезнуть.
— Эмбер, зайди! — доносится из-за приоткрытой двери, отрезая мне пути к отступлению.
Чертыхаюсь про себя. Вряд ли шеф читает мысли, да еще и через стены. Значит, поставил камеры в коридоре. Старый параноик.
— А я говорила, — шепчет Ким, делая огромные глаза, и проводит пальцем поперек своей шеи.
Приходит мой черед воздевать глаза к потолку.
— Не драматизируй, — прошу и вхожу внутрь.
Старик сидит за столом, опустив голову и замкнув пальцы рук в замок на своем затылке.
Стоит мне закрыть за собой дверь, как он проводит ладонями по стриженным под «ежик» седым волосам и поднимает голову. У него уставшее лицо, на котором будто пролегли новые морщины.
Довел себя. И стоило так психовать?
— Садись, — бросает шеф коротко, испепеляя меня взглядом.
Выполняю приказ, занимаю стул для посетителей. Сажусь, кладу руки на подлокотники, спина прямая. Сейчас и мне влетит.
Не успеваю и рта раскрыть.
— Молчи и слушай, — тон полковника не располагает для споров. Киваю. — Ты и Валентайн — моя лучшая команда. «Ник-Ник» — знаю, как вас называют. Так вот, я сыт по горло. Ваша результативность больше не покрывает того безобразия, которое происходит по вашей воле в подразделении.
Напрягаюсь. Мне не нравится, к чему шеф ведет.
Повисает пауза.
— И что это значит, сэр? — интересуюсь осторожно.