Птичий глаз

За окном продолжала выть буря и шел сильный дождь. Филин сидел на диване, обхватив руками гитарный гриф. Рядом с диваном сидели Дрозд, Соловушка и Скворец. Был слышен треск дров в печи, и этот звук был самым успокаивающим на свете. Казалось, что буря за окном уже ничего не значит и сейчас имеет смысл только этот дом, который скрывает своими стенами и защищает ото всех проблем. Филин закончил настраивать гитару и окинул взглядом своих детей. Они, словно настоящие птенцы, сидели у его ног и, вскинув головы, глотали каждое его слово, будто единственную пищу, приносящую насыщение.

— Милая, споешь нам? — он положил руку на плечо Соловушки.

Девочка улыбнулась и едва заметно кивнула. Она выпрямилась и убрала непослушные волосы за уши. Филин начал играть, перебирая грубыми пальцами податливые струны. Музыка разлилась по комнате, словно теплое молоко, и окутала в свои материнские объятья. Закончив с вступлением, Филин кивнул девочке, чтобы она начинала петь.

— Под небом голубым есть город золотой, — ее высокий мелодичный голос выводил слова, будто кто-то писал текст размашистым каллиграфическим подчерком. — С прозрачными воротами и яркою звездой.

Скворец смотрел на девочку, раскрыв рот от изумления. Раньше он не слышал, как она поет, и теперь жалел, что никогда не просил ее спеть ему одному. В свох фантазиях он уже вообразил, как Соловушка поет те эе строчки, но наедине, когда они рядом ближе дозволенного. Впервые он задумался о происхождении ее клички. В какой-то момент ему показалось, что он слушал песню небольшой птички, что своей трелью завораживала и окутывала присутствующих в сон и забвение. Соловушка сложила ладони и, приподняв подбородок, прикрыла глаза, наслаждалась собственным пением.

— С ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый.

Пальцы Филина продолжали перебирать струны, и Соловушка умело ловила ритм. Их песня звучала как подготовленный номер на концерт. Когда они закончили свое выступление, Скворец еще пару секунд сидел, обвороженный этим мелодичным голосом девочки. Но когда Дрозд начал хлопать Филину и Соловушке, Скворец с радостью подхватил его.

— Пап, почитаешь нам? — девочка расплылась в улыбке.

— Конечно, милая. Пойду, выберу книгу.

— Можно с вами? — Скворец подскочил со своего места.

Филин кивнул и пошел в комнату с книгами. В кабинете Филина стояли большие шкафы с огромным количеством различных книг. Среди них было много классики, детской литературы и огромные сборники стихов и рассказов. Филин запрещал детям находиться в своем кабинете без него, но с удовольствием заходил сюда вместе с ними, особенно если те проявляли интерес к книгам. В основном литературой интересовался Дрозд, но чтобы лишний раз поговорить о чем-то с Филином, Скворец тоже делал вид, что ему интересно читать. На деле он не прочитал ни одной книги. Ему больше нравилось слушать чтение Филина, ведь тогда он мог почувствовать себя причастным к чему-то большему. Тогда он чувствовал себя частью этой семьи.

— Что будем сегодня читать? — Филин обернулся к Скворцу, как только они вошли в кабинет.

— Алиса в стране чудес, — мальчик ухватился за первую книгу, название которой успел прочитать на полке. — Я хотел спросить у вас кое-что.

— Спрашивай.

— У Соловушки такая кличка, потому что она хорошо поет?

— Верно.

— А у меня?

Филин улыбнулся и потянулся за большой книгой на одной из верхних полок. Когда он показал книгу Скворцу, тот прочитал: «Птицы. Детская энциклопедия». Скворец вскинул брови и поднял взгляд на Филина. Тот лишь мягко улыбнулся ему и указал на три разноцветные закладки.

— Открой на зеленой закладке. А после на желтой.

Скворец подхватил книгу и сел на кресло, что стояло в углу комнаты. Он ухватился за зеленую ленту и открыл книгу на пятьдесят первой странице. На ней была большая фотография темной птицы в крапинку и подпись: «Скворец». На страницах было что-то написано о месте обитания, внешних характеристиках и особенностях поведения. Мальчик пробежал по ним вскользь, а после перелистнул на желтую закладку. Фотография почти не отличалась от предыдущей фотографии, но подписана она была как Дрозд. Скворец изумленно поднял взгляд на Филина.

— Я не понимаю.

— Вы с Дроздом и правда, очень похожи, — прежде чем Скворец возмутился, Филин продолжил. — Но это только на первый взгляд. На деле вы абсолютно разные. И ваша схожесть объясняет то, почему вы недолюбливаете друг друга.

— Это не правда, — Скворец опустил взгляд.

— Попробуй понять его и тогда может, он тоже поймет тебя.

Скворец нахмурился, но так ничего и не сказал Филину. Он не понимал Дрозда и даже понятия не имел, как это сделать. Скворцу нравилось дразнить его и выводить из себя, но он ни разу и представить себе не мог, что они вдруг поладят. Они забрали с полки книгу и вышли в гостиную к остальным. Дрозд с Соловушкой сидели в тишине, не переглядываясь друг с другом. Заметив Филина со Скворцом, Дрозд передернулся плечами и выпрямил спину, словно в нее уперся пистолет.

— Какую книгу выбрали?

— Алиса в стране чудес, — Скворец приземлился рядом с ней на ковер.

— Мне нравится эта книга, — девочка улыбнулась и склонила голову на плечо Скворцу.

Когда Филин занял свое прежнее место, то кончиком указательного пальца двинул очки ближе к глазам и прокашлялся. Комнату снова окутал треск дров в печи и низкий и глубокий голос мужчины, что перебирал слова в книге, словно струны гитары.

— То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно, только времени у нее было достаточно, чтобы прийти в себя и подумать, что же будет дальше. Сначала она попыталась разглядеть, что ждет ее внизу, но там было темно, и она ничего не увидела. Тогда она принялась смотреть по сторонам. Стены колодца были уставлены шкафами и книжными полками; кое-где висели на гвоздиках картины и карты.

Скворцу на мгновение показалось, что он сам летит вниз по колодцу. Это падение было мягким и свободным. Оно позволяло ему расслабиться, прежде чем он разобьется о холодные камни на дне. Он никогда не видел дна колодца, но сейчас ясно представлял, как будет больно лежать на этих камнях и смотреть вверх, на свет. Туда, где он сидит в гостиной и слушает сказку Филина.

Глава 5. Гнездо

«…А ты по холоду идёшь

в пальто осеннем нараспашку.

Ты папиросу достаёшь

и хмуро делаешь затяжку.

Но снова ухает труба.

Всё рассыпается на части

от пункта Б до пункта А.

И ты поморщился от счастья…»

Времена и пространства. Борис Рыжий.

— Встаем на пробежку, — кто-то, словно сквозь пелену, сказал это и сразу же исчез.