Птичий глаз

— Мой отец умер год назад. До этого он долго болел, и мать надеялась спасти его. Она влезла в большие долги за его лечение. Должна она была местному авторитету. Когда отец умер, он начал трясти с нее эти деньги. — Щегол оперся головой о стену и прикрыл глаза. — Я устроился на вторую работу, мама брала дополнительные смены, но нам не хватало времени. Он сказал, что если до следующего года мы не вернем долг, он убьет нас. Поэтому я пришел, чтобы убили его.

В комнате повисла тишина, и были слышны только постукивания Чижа по буквам на клавиатуре. Сизый тяжело вздохнул и потянулся в карман за сигаретой.

— Скучно, — выдохнула Сорока.

— И альтруистично, — добавил Чиж.

— Ну и ладно, — Щегол поджал губы и посмотрел на Сизого. — Теперь ваша очередь. Рассказывайте.

— Мы с Сизым пришли вместе два года назад, — Чиж перевел взгляд в их сторону. — Учились на последнем курсе институте. Я тогда…

— Мы влезли в неприятности и на нас хотели повесить статью за причастность к террористическому акту, — Сизый перебил Чижа, зажимая сигарету между губ.

— Потом я узнал о Птицах. Связался с ними и сказал, что могу быть полезным, — Чиж посмотрел на Сизого и нахмурился. — Забрал из дома компьютер и мы поехали сюда. Вот и все.

— Ого, — Щегол посмотрел сначала на Чижа, а потом на Сизого. — По сравнению с вами моя история просто пыль.

— Передайте зажигалку. Я свою внизу оставил. — Сизый хлопнул себя по карманам.

Сорока достала зажигалку из своего кармана, но бросила ее не Сизому, а Чижу, что поймал ее в воздухе. Он нахмурился и посмотрел на Сизого.

— Может, хватит пыхтеть, как паровоз? Воняешь потом жутко. А мы между прочим одну комнату делим.

— Не ругайся, — Сизый уперся подбородком в ладони, не вынимая сигарету из зубов.

Чиж попытался еще немного терроризировать его взглядом, но потом сдался и поднес зажженную зажигалку к сигарете. Сизый прикурил сигарету из рук Чижа, а потом подмигнул Щеглу.

— Сейчас я вам расскажу настоящую историю. — Сорока села на пол и уперлась руками в колени, а Сизый тяжело вздохнул. — Жила я в глухой деревне, недалеко отсюда. У моего отца было еще несколько детей, которых он обычно подбирал на улице. Он запрещал нам выходить на улицу, а если ослушаемся, сильно избивал. Когда мне было пятнадцать, он случайно убил одного ребенка, не рассчитал силу, и мой брат ударился головой о косяк. Было очень много крови, и отец еще долго кричал, чтобы тот поднимался. Я испугалась, что он убьет и нас, поэтому вместе со вторым братом мы сбежали. Мы скитались по заброшенным зданиям и подвалам, воровали на улицах. А потом я пришла к Птицам.

— Что… Ты… — Щегол стоял перед ней, широко распахнув глаза. — А брат твой? Что с ним?

— Брат? — Сорока нахмурилась. — Его загрызли собаки.

В комнате снова наступила тишина, и Щегол побоялся даже вздохнуть. За окном начинала подниматься буря, и небольшие ветки деревьев пролетали прямо перед стеклом. Щегол поежился от мнимого холода и еще раз посмотрел на Сороку. Ему показалось, что они еще ни разу не была такой напряженной. Девушка смотрела прямо на Щегла, сведя брови над переносицей.

— Шутка, — она тут же залилась смехом.

— Как обычно, — Чиж вытянул губы в тонкую линию. — Дурочка ты. Таким не шутят, — он еще несколько раз щелкнул мышкой, а после воскликнул. — Нашел.

— Кого? — Щегол непонимающе взглянул в экран.

— Германа Жукова, про которого вы рассказали на днях, — Чиж снова нахмурился. — Вот черт.

— Что там? — Сорока даже не удосужилась подняться с пола.

— Этот Герман такой же, как и наш Игнат — фальшивка, — Чиж устало прикрыл глаза. — Кто-то хочет поиграть в прятки.

Сизый выругался и поднялся с пола, отправляясь на кухню проверить пирог, который, судя по запаху, уже подгорал. Остальные тоже решили переместиться на первый этаж, потому что кто-то уже вернулся. Дверь распахнулась, и в гостиную залетел ветер, что так отчаянно до этого пытался ворваться в дом через окно. Сразу за ветром вошла Плюша, а следом и Глухарь с уткой в руке. Его лицо было красным от холода, а борода покрыта свежими каплями от дождя.

— В такую погоду даже птицы не летают. — Он отнес утку на кухню. — Только эта бедолага попалась.

Глухарь поставил чайник на плитку и ушел в свою комнату на первом этаже, чтобы переодеться. Плюша прыгнула на диван, притесняя Сороку, и развалилась во всю длину. Собака устало фыркнула, а после прикрыла глаза. Сорока потрепала ее за ухом и поцеловала в макушку.

— Сорока! — Чиж прикрикнул. — Она же вся грязная.

— Ну и что? — Она демонстративно еще раз чмокнула собаку. — Она же своя. Ты вообще со Щеглом в одной комнате живешь, а он не свой.

— Это еще почему? — возмутился Щегол.

— Просто это факт. Смирись. — Она показала язык Щеглу, а после задумалась. — Надо было вместо тебя завести козу.

— Что? — Чиж запрокинул голову и рассмеялся. — Какую козу? Зачем тебе коза?

— Жила бы с нами, как Плюша. Глухарь бы доил ее, и молоко бы было.

— А кормить ее чем? — Глухарь вышел из комнаты. — Кашей, как Плюшу?

— Ой, ну вот будет коза, там и разберемся, — Сорока сложила руки на груди.

— Сизый, приведи ей козу из города, — Чиж продолжал смеяться. — Я тебя умоляю. Будет Сорока ее на поводке выгуливать.

— А вот и буду! — Она подскочила с дивана. — Глухарь с Плюшей живет, вы со Щеглом, Сокол с Ласточкой, а я одна.

— Хочешь себе Щегла забрать? — Чиж облокотился на колени. — У меня вот Сизый есть уже. Еще бы не курил, цены бы ему не было.

— Щегла не хочу, — Сорока бросила на Щегла беглый взгляд и надула губу.

В Гнездо зашел Сокол. Он позвал за собой Чижа, Сизого и Глухаря, оставляя в доме остальных. Они без лишних слов накинули куртки и ушли за ним. Щегла слегка потревожило то, что его не позвали. Несмотря на то, что он принял свое место в Гнезде, не факт, что Гнездо приняло его. И в подтверждение этому слова Сороки. Щегол посмотрел на нее и прищурился. Сорока была примерно его возраста, но появилась здесь раньше Чижа и Сизого. Так во сколько же лет она сбежала из дома?

— Как мне стать своим?

— Тебе? — Сорока поперхнулась. — Никак.

— Это еще почему?

— Своих мне сразу видно. А ты не такой, — она взглянула на свои ногти и улыбнулась. — Ты слишком теплый, спокойный, домашний. Таких птиц не бывает. Только если петухи и то они не спокойные. Получается, ты вообще не вяжешься.

Щегол вздохнул и откинулся на спинку кресла. Ее слова ни капли не внушали уверенности, и ему оставалось только ждать момента для того, чтобы проявить себя как свой. Он не знал, каким должен быть этот момент, ведь до сих пор так и не понял, зачем Сокол набирает людей. Явно же не для того, чтобы отлавливать наркоманов в неблагополучном районе.