Птицы

А что касается мадам Клары Шпигельрабераух из квартиры № 21, няни, а еще, если верить слухам, родственницы домовладельца, то ее квартира была пуста. Младенец, которого она ненадолго оставила в колыбели, был похищен и убит, а сама она, почувствовав это, закричала от невыносимой боли и ненависти.

Ее крик все еще висел в воздухе, словно эхо от него не хотело замолкать, но она уже давно не кричала.

Клара Шпигельрабераух поднялась на четвертый этаж, открыла дверь квартиры семейства Джей, прошла через эту самую квартиру и замерла на пороге комнаты, в которой обитал Сергиус Дрей, мнимый дядя и подлинный злодей.

Финч и Арабелла уставились на нее со страхом. Лицо мадам Клары побелело и ничем не отличалось от снега на полу комнаты. Ее нос удлинился на глазах, а глаза изменили форму и почернели. Несколько мучительно долгих мгновений она не мигая глядела на тело младенца на полу. А затем, склонившись к нему, взяла его на руки.

– Мадам Клара! Это не мы… – попытался сказать Финч, но с пересохших губ сорвалось лишь какое-то невнятное бормотание.

– Это сделали дядя Сергиус и Птицелов, – добавила Арабелла.

Мадам Клара будто их не услышала. Прижав к груди птенца, она заплакала.

Дети глядели на содрогающуюся спину этой несчастной женщины, глядели на то, как она стала покачиваться, словно задетая пружина, и молчали.

Впрочем, никакие слова не понадобились.

В какой-то момент мадам Клара просто прекратила плакать. Она замерла, словно решилась на что-то или просто прекратила дышать. Няня обернулась, и дети с удивлением увидели, как младенец на ее руках рассыпается снежным крошевом, опадает снежинками на пол, проходя сквозь ее пальцы. Спустя мгновение его не стало.

Мадам Клара решительно подняла голову и, не сказав ни слова, твердой походкой прошла мимо детей, после чего направилась прочь из квартиры. Финч шагнул следом за ней.

– Ты куда? – позвала Арабелла, но он не ответил, и девочка бросилась догонять.

Мадам Клара поднялась по лестнице на седьмой этаж, вошла в свою квартиру, дверь которой была настежь открыта, и исчезла в гостиной. Финч и Арабелла осторожно перешагнули порог.

Они оба оказались в квартире № 21 впервые. Ожидая попасть в чудесное таинственное место, в котором только и могла жить племянница королевы, дети были несколько разочарованы.

Судя по обстановке, здесь жила самая обычная женщина. В прихожей стоял комод, на стене над ним висело овальное зеркало, а рядом, у вешалки, на крючках разместились обувные и одежные щетки… В гостиной детей встретили: ничем не примечательный полосатый гарнитур (диван и пара кресел), темно-красный ковер на полу и радиофор на круглом столике. Между тем Арабелла по достоинству оценила большие книжные шкафы, а Финч отметил двух вороненых автоматонов, похожих на не-птиц, которые молчаливо замерли по обе стороны от камина. Из гостиной вели три двери: одна, судя по всему, в кухню, вторая – в спальню мадам и третья… Третья была открыта, а за ней темнела кирпичная кладка, словно кто-то зачем-то замуровал проход. Судя по всему, именно к ней мистер Дрей и пытался подобрать отмычки.

Мадам Клара подошла к этой двери и закрыла ее. Сняв с шеи цепочку с серебряным ключом, она вставила ключ в замочную скважину, бесшумно повернула его несколько раз. После чего снова распахнула дверь.

Стены за ней больше не было. Зато взору пораженных детей открылась снежная буря, проносящаяся мимо дома, но не смеющая проникнуть в гостиную даже снежинкой, не смеющая поднять голос в присутствии мадам Клары, способная лишь едва слышно шелестеть.

Мадам Клара резко взмахнула рукой, будто отметая что-то от себя. В тот же миг метель словно прожгло потоком кипятка, и в ней образовался тоннель, ведущий куда-то в бесконечность.

Не раздумывая и не выжидая, няня шагнула в этот тоннель и пошла по нему, словно по обычной улице. Дети с опаской приблизились к дверному проему. Фигура мадам Клары, черный силуэт на фоне снега, становилась все меньше – женщина отдалялась от дома довольно быстро.

Глядя ей вслед, Финч пробормотал:

– Подумаешь, проход в буре, – после чего, сжав кулаки, переступил порог.

– Стой! – воскликнула Арабелла, вцепившись в дверной косяк. – Ты куда?!

– Я иду за ней, – сказал Финч. – Она хочет что-то сделать… Я боюсь за нее…

– Не иди! – взмолилась Арабелла. – Пожалуйста!

– Я должен.

– Нет, ты не должен.

Финч развернулся и пошагал следом за уже едва различимой вдали мадам Кларой.

– Ты же замерзнешь! – крикнула Арабелла.

– Здесь совсем не холодно, – равнодушно ответил Финч.

Девочка не оставляла попыток его образумить:

– Зачем ты туда идешь?! Что ты сможешь сделать?!

Финч, не оборачиваясь, буркнул себе под нос:

– Если хочешь, можешь оставаться…

Арабелла закусила губу от отчаяния и досады, после чего изрекла:

– Ну что за гремлинский мальчишка! – и побежала догонять друга…

…Так дети и оказались в этой трубе, проложенной сквозь бурю.

Последовав за мадам Кларой, ни Финч, ни Арабелла и представить не могли, насколько их путешествие затянется, но хуже всего было то, что путь назад исчез, а буря медленно и неумолимо пожирала тоннель за их спинами.

Мадам Клара давно исчезла из виду. Дети сильно отстали. Финч не знал, сколько они уже шли… Как и многие мальчишки, он всегда мечтал о миленьких карманных часиках на цепочке, какие носят взрослые джентльмены, – сейчас бы они пригодились.

Арабелла пытливо глядела на Финча и все гадала, о чем он думает. Еще в самом начале пути она пыталась заговорить с ним о произошедшем, пыталась объяснить, почему не рассказала ему о Птицелове, но он только отстраненно бросил: «Не хочу об этом говорить».

Больше попыток поднять данную тему она не предпринимала, и Финч был этому рад. К тому же уже довольно продолжительное время его волновало кое-что другое, а именно что случится с проходом, по которому они идут, если буря вдруг возьмет и закончится. Рухнут ли они вниз вместе с опавшим снегом? Наверняка…

Его угрюмые мысли словно обрели жизнь. В какой-то момент Финч почувствовал, что прямо за спиной что-то происходит – как будто там кто-то был и этот кто-то тянул к нему руки. Мальчик обернулся.

«Нет! Только не это!»

– Гляди! – закричал Финч.

Арабелла повернула голову и вскрикнула. Ломающийся край прохода был всего в дюжине шагов от них! По неизвестной причине тоннель стал рушиться быстрее – если раньше буря сжирала его медленно, по дюйму, то теперь в ее пасти исчезали уже фут за футом.