Птицы
Шрифт:
Женщина предусмотрительно удержала Финча и Арабеллу на лестнице, и они втроем замерли, прислушиваясь.
У окошка консьержки в самом разгаре был спор, что неудивительно, на повышенных тонах. Младший констебль Перкинс выступал за то, чтобы отворить дверь и впустить того, кто за ней стоял. Прочие (в лице некоей лысой женщины и ее лысой кошки) были весьма скептично по поводу этого настроены.
– Что за вздор! – визжала миссис Поуп. – Мы не будем никого впускать! Да там и вовсе никого нет!
«ТУМ! ТУМ! ТУМ!» – громыхало будто бы ей в ответ. Стучали, как ни странно, в заднюю дверь.
–
– Вы в своем уме? Почему мы должны рисковать из-за…
– Во имя сохранения жизни…
– Какой еще жизни? – Консьержка была непреклонна. – Никакой человек не выжил бы в буре!
– Я тоже считаю, что стоит отпереть дверь, – сказал доктор Нокт. Он сидел в одном из кресел у камина, подставив ноги почти вплотную к огню.
– С глубоким уважением, господин доктор, – воскликнула миссис Поуп, – но вашим мнением никто не интересовался, поскольку вы здесь даже не живете!
– И рад этому! – оскорбленно ответствовал доктор.
– Цисси, – негромко проговорил мистер Поуп, – полагаю, все же стоит…
Миссис Поуп была ошарашена подобным предательством:
– И ты туда же, Бартоломью?!
– Сэр? – Мистер Перкинс повернулся к старшему коллеге, до того молчавшему и надеявшемуся, что ему не придется принимать какие-либо решения, ведь он только-только более-менее согрелся и смог наконец взяться за чтение нового полицейского романа «В поисках невиновного».
Мистер Доддж отвлекся от книги, снял свое крошечное пенсне и, кряхтя, приподнялся в кресле.
– Вы слышали констебля, миссис Поуп, – сурово проговорил он. – Закон требует открыть двери. А значит, дверь будет открыта! Перкинс, мистер Поуп и господин доктор отворят дверь, впустят того, кто там стоит, и снова запрут ее.
– Сэр… – Констебль Перкинс стоял уже у самой двери и вслушивался в доносящийся из-за нее рокот бури. – Боюсь, нам понадобится ваша помощь.
– Так я и думал, – проворчал старший констебль, но тем не менее выбрался из пледа и захлопнул книгу.
Доктор и мистер Поуп уже стояли у двери. Мистер Доддж подошел и упер плечо в створку. Все приготовились, лифтер даже вжал голову в плечи.
Констебли взялись за засовы, переглянулись и дернули. Заработала теплорешетка, но ее мгновенно заглушило безумие, творящееся на улице.
Дверь будто ожила. Стоило ей лишь приоткрыться, как створка буквально вылетела из удерживавших ее рук и ударилась о стену. В тот же миг буря проникла в дом № 17.
Это была никакая не метель, это был самый настоящий шквал. С грохотом, какой могли бы издавать лишь огромные железные валы, снежный вихрь ворвался в подъезд, расшвыряв мужчин в стороны.
Камины погасли, и весь первый этаж погрузился во мрак и холод.
Миссис Поуп визжала, сжавшись у себя за стойкой и прижимая к груди обезумевшую от ужаса Мо. Миссис Чаттни схватила детей за руки и потащила их вверх по лестнице. Она не отпускала их, пока они не оказались на втором этаже.
А снег все проникал в дом. Дверной проем будто превратился в огромную воронку, которая засасывала в себя пургу. Снежные лапы сплетались жгутами и ползли все глубже.
– Закрывайте! Закрывайте! – кричал констебль
Перкинс.– Давайте же! Навались! – ревел констебль Доддж.
Мужчины схватились за створку и принялись с силой на нее давить, но ветер был слишком силен. Доктор и констебль Доддж толкали дверь, а мистер Поуп, глядя в кромешно белое марево, пятился и трясся от ужаса.
Снова дверь, казалось, было не закрыть. Никто больше не задумывался о том, кто же стучал в нее.
Констебль Перкинс пригнулся, выбрался из-за простенка и принялся расчищать путь для двери от навалившихся сугробов. Дикие порывы ветра толкали и били его. В одну секунду он оказался облеплен снегом.
– Перкинс! – заорал мистер Доддж. – Что ты делаешь?! Уйди оттуда!
Младший констебль будто не услышал и все продолжал отшвыривать снег руками.
– Толкайте! – закричал он в какой-то момент.
Доктор Нокт и констебль Доддж принялись толкать. Дверь сдвинулась на дюйм, на два, на три… она поползла, но неожиданно снова встала. Сил двух мужчин не хватало, чтобы ее закрыть, а Перкинс не мог им помочь, поскольку сидел на полу и уже ногами пытался отгребать снег.
– Поуп! Помоги!
Но мистер Поуп отполз подальше и вжался в стену.
– Мы не закроем ее! – кричал доктор.
– Поуп! – ревел констебль Доддж. – По-о-оуп!
Лифтер лишь потрясенно качал головой. Он впал в ступор и выл на одной ноте.
– Толкайте! – кричал Перкинс. – Толкайте!
Младший констебль не мог им помочь – если бы он вылез в проем, его бы тут же смело прочь.
Старший констебль и доктор пыхтели и сжимали зубы, но дверь упорно не желала сдвигаться.
– Толкайте! – закричал вдруг кто-то в самое ухо мистера Додджа и тоже принялся давить на дверь. Створка медленно поползла вперед. Младший констебль, словно безумный, заработал ногами, пытаясь отшвырнуть ими прочь как можно больше снега. Доктор Нокт, мистер Доддж и появившийся вдруг помощник толкали что было сил.
Дверь медленно ползла.
Дюйм за дюймом она продвигалась, и в какой-то миг наконец это произошло. Она закрылась. Один за другим громыхнули стремительно задвигаемые засовы.
Шум затих. Буря начала царапать дверь и стучать с той стороны, но больше она не могла угрожать жильцам дома № 17 – в ее силах было лишь ворчать да хрипеть с улицы.
Подъезд замело. Перкинс тяжело дышал, сидя на полу. Он был весь в снегу. Доктор Нокт облокотился на стену и дрожащей рукой потянулся к карману за платком. Мистер Доддж глянул на нежданного помощника. Рядом с ним стояла миссис Чаттни. Она держалась за грудь и пыталась успокоить дыхание.
– Мадам? Вы? – поразился старший констебль.
Доктор почтительно кивнул женщине.
– Мэм, вы оказались здесь как нельзя вовремя, – сказал он. – Мы вам благодарны.
– Да, мэм, – подтвердил мистер Доддж. – Это было очень храбро с вашей стороны. – Он обернулся к лифтеру, чей скулеж в отсутствие шума бури стал слышнее и при этом действовал всем на нервы. – А вы, Поуп, стыдитесь!
Судя по всему, лифтер начал активно стыдиться. Он поник и попытался поставить на ножки свой стул, перевернутый порывами ветра. О газете не шло даже речи. Она исчезла в снежном вихре.