Пуля для невесты. На карусели чувств

Егор выглядел сбитым с толку, но послушно замер, оставив между нами спасительных три шага. Стараясь не смотреть на мужчину с оголенным торсом, дабы не отвлекаться и не начать пускать слюни, я призвала на помощь всю свою скопившуюся злость.

— Если бы Кузя не появился вовремя и не отвлек внимание твари на себя, вряд ли я сейчас бы здесь разговаривала.

Мужчина сцепил руки в кулаки. Побледнел.

— Кузя?

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — не стала медлить с последней попыткой к примирению.

Егор опустил глаза:

— Я…

— Может быть начнешь с объяснений того, что я увидела в лабиринте?

Мужчина открыл рот. Помолчал. Закрыл рот. Переступил в нерешительности с ноги на ногу.

— Нет? — впилась ногтями в ладони, чтобы болью контролировать силу голоса. Переходить на крик, как истеричка, не хотелось. — Или подтвердишь, наконец, что все «показалось» на моем счету существовали в реальности?

Егор скривился. Запустил руки в волосы. Потянул. Сильно. Вероятно, даже до боли. Возможно, хотел собраться с мыслями.

Я же отчаянно ждала от него решительности. Именно сейчас. Мгновенной. Той, которая всегда наполняла этого мужчину до краев.

Но, видимо, удача была не на моей стороне.

Егор затягивал молчание.

— Тоже нет? — горько усмехнулась я.

Очередной собственный смешок в тишине лаборатории прозвучал для меня, как выстрел. И я не сдержалась. Сорвалась криком:

— Да ради Бога, Егор! Сколько можно выставлять меня полной дурой?!

— Катя, — предупреждающе дернула меня за подол платья Ада.

— Я все давно знаю!

— Ты знаешь? — осипшим голосом выдавил Егор.

— Знаю.

— Что именно?

— Катя, ты уверена, что, — подался вперед Илларион, перестав изображать одну из своих безмолвных пробирок.

Я же сосредоточилась лишь на Егоре. Остальные свидетели нашего «разговора» беспокоили меня в последнюю очередь.

— Многое, — вздернула подбородок выше. — И про орден. И кто ты такой. И про все «показалось».

— Тогда почему…

Догадавшись, что собирается спросить Егор, я пожала плечами:

— Просто ждала, когда ты наберешься смелости признаться мне в лицо.

— Я… собирался…

— Но, видимо, твоя трусость не лечится, Егор.

— Катя! — вскрикнула Ада. Вскочив, она попыталась задвинуть меня к себе за спину. — Она совершенно не это имела в виду! Простая девичья глупость, глава.

В этот момент мужчина выглядел так, словно я только что собственноручно сбросила бомбу на его голову.

— Именно это! — выглядывая из-за брюнетки, громко и четко подтвердила я. — Ты просто трус!

Илларион заливисто расхохотался. От неожиданности, скованная напряжением, я вздрогнула.

— А с тобой мы поговорим позже, — пообещала ему, помня о недавнем кровотечении и своей догадке. Я остро нуждалась в профессиональном мнении Иллариона на этот счет.

— В любое время дня и ночи, мартышка, — растягивая слова и поигрывая бровями, кивнул Илларион. — Я буду для тебя готов.

Вновь послышалось рычание. Ада передо мной напряглась, словно окаменела.

— Хочу напиться, — подвела итог я, потянув брюнетку к выходу. — Чаю. Крепкого. Очень крепкого.

— А со мной ты поговорить больше не хочешь? — голос Егора заставил меня остановиться перед порогом.

Оборачиваться я не стала. Но ответить пришлось.

— Нам больше не о чем говорить.

ГЛАВА 7

— Я бы не советовала тебе крутить хвостом сразу перед двумя мужчинами, — сказала Ада, хмуро поглядывая на меня.

После того, как я приняла душ и переоделась в удобный спортивный костюм, (мою брошенную около особняка сумку кто-то заботливо оставил в комнате) мы встретились с брюнеткой на кухне.

Петр остался в профессиональных руках Иллариона. О должном уходе за дворецким можно было не беспокоиться. К тому же, Ада предупредила, что после операции мужчина еще не скоро придет в себя. Сначала отоспится. Веря ей на слово, я с чистой совестью решила хоть немного отвлечься.

Заказанным ранее чаем брюнетка меня не потчевала. Предложила кофе. С коньяком.

Возможно, коньяка было даже намного больше, чем кофе. Но кто считал пропорции? Уж точно не я.

Как бы плохо не реагировала на алкоголь, а отказываться от предложенного не стала.

Чувствовала острую необходимость хоть немного успокоить нервы. Хоть и спустила пар, а нервозность все равно осталась.

— О чем ты? — отхлебнув еще глоток, я непонимающе уставилась на Аду.

Девушка выглядела слишком серьезной. Особенно для той, кто несколько минут назад принялся травить байки про существ. От смеха я чуть не свалилась с диванчика и к резкой перемене темы разговора оказалась совершенно не готова. Мрачное выражение лица брюнетки укрепило меня в догадках, что ничего хорошего от дальнейших ее слов ждать не следовало.

— Просто хочу, чтобы ты понимала, — Ада пощелкала пальцами, пытаясь призвать меня к повышенному вниманию. Точно я и так полностью не обратилась в слух! — не стоит давать надежду обоим одновременно. Если уж совсем не можешь определиться с выбором, то хотя бы флиртуй с одним без присутствия в комнате другого.

Пьянела я быстро, но не до такой же степени!

— Я искренне пытаюсь напрячься и понять, о чем ты говоришь. Но, прости, не получается.

Ада поставила чашку. Звук получился резким. После легкости, что наполнила мое тело и голову во время баловства коньячным кофе или кофейным коньяком, возвращение в реальность стало неприятным сюрпризом.

— Я знаю, что Иллариону держать штаны застегнутыми стоит огромных усилий.

Сказано было не с сарказмом, злостью или издевкой, как можно было ожидать в таком случае, а скорее с… ярко выраженной грустью. Даже каким-то отчаяньем.

— Но не ожидала, что и ты не сможешь себя контролировать, — фыркнула девушка. — Постарайся не капать на него слюной хотя бы при Егоре! Это чревато последствиями.

— Оу, — растерялась я. — Ты думаешь, что я и он… гхм… вместе… в физиологическом смысле…