Пуля в глазу

Я молча сел напротив него. Гудение не прекратилось, Примус очень напряженно о чем-то думал. Настолько, что я для него кажется был мебелью. Я коснулся руки Примуса, он дернулся, прекратил гудеть. Он кивнул и начал говорить:

— Дал. Я заметил, что в моих воспоминаниях кажется какая-то ошибка…

— Ошибка? Разве ты не высокоактивный искусственный интеллект, который должен идеально хранить информацию?

— При экстренном повреждении, — мальчик сильно замялся, — если есть опасность для головы автоматически блокируется и замораживается модуль памяти. Если мои воспоминания были по какой-то причине утеряны, они должны быть там.

Он встал, смотря на меня сверху вниз, придавая значимости своим словам. Как бы он не старался быть уверенным, в голосе его звучал скрип, тот самый, что звучал только при страхе.

— Я… Разрешаю… Тебе… — он останавливался после каждого слова, давая мне понять свои слова.

— Я разрешу тебе посмотреть мои воспоминания, но лишь с условием, что ты вернёшь их мне. Все, что тебе нужно — отключить модуль заморозки и разблокировать доступ от одного модуля к другому, чтобы я все вспомнил.

Я встал, долго смотря в глаза своего маленького друга. Его живой глаз выглядел таким печальным, еще печальней был только разбитый, а страх в голосе начинал пугать уже меня. Не было ничего сложного в том, чтобы залезть роботу в голову, но то как он просил меня об этом… А вдруг я найду то, чего не хотел бы? А если не найду ничего? Примус подумает, что я просто забрал воспоминания себе? Что такого вообще помнит этот робот? Пытки от подпольных механиков? Дрессировки корпоратов? Вдруг он скрывал, что является военным прототипом и захочет убить меня как только я узнаю правду?..

С другой стороны, Примус был моим другом. Другом, который нуждается в помощи, моей помощи.

* * *

Провода. Двадцать шесть штук, десяток с лишним подключенных. Тринадцать, если я не ошибаюсь… Остальные запасные, некоторые замыкали цепь потока в роботе, какие-то выходили огромным колесом к компьютеру, что-то работало с портативным сервером, найденным и починенным мною на месте. Наконец — вскрытая голова… Провода шли через затылок к «мозгу», голова была зафиксирована этими же проводами под подбородком. Как же много всего…

Вся эта работа, я так не хочу этим заниматься. Квартира снова невероятно грязная, пыльная, все эти провода и техника воспроизводили просто невероятно мерзкий писк. «Техника в ваших руках может работать только против людей» — я это помнил еще с учений и сейчас становилось так гадко от того, что я использую все это на благо одного-единственного робота. Снова писк. Будто кардиограмма больного, еще чуть-чуть и он станет постоянным. Ненавижу звуки больниц. Они всегда сулят о смерти… Лишь мне в них и удалось выжить.

Примус… Вернее, его тело, лежало неподвижно, работать было проще, чем в первый раз. Хотя иногда еще все еще дергало, но провода, лежащие под ним, отлично ограничивали движения. Работа началась уже около получала назад… Отныне от меня ничего не зависело. Оставалось только ждать…

…хотел подумать я, но процесс резко остановился. На экране вспыхнуло сообщение: «ОБНАРУЖЕНЫ СЛЕДУЮЩИЕ АРХИВЫ ДАННЫХ» и короткий список из них. Ничего проще не было, чем просто взять и перекинуть все это на первый уровень… Но к этому моменту моё любопытство было слишком сильным. Покопавшись немного в файлах, дабы найти хоть что-то, что было бы похоже на то, что можно прочесть или расшифровать, я наткнулся на парочку воспоминаний. Там же были расшифровки диалогов, часть «мыслей» машины, случайно сохраненная информация, недавние запросы, в том числе информация про книги или бренды, которые мы обсуждали. Так грустно понимать, что всё наше общение — лишь строчки кода, поисковые запросы и парочку психологических уловок… Это не значит, что оно было совсем неискренним, наверное.

Воспоминания… Остались только они. Среди них был поход в магазин, то, как я придумал ему имя, наша встреча… И все. Не было ничего раньше. Было только позже. Примус не помнил ничего раньше первого дня у меня. Он очнулся здесь и с тех пор жил у меня. Пару часов ранее его отключки в переулке еще были. Ему действительно попали в глаз, но кто это был — видно не было. Он действительно бежал и прятался, но с тех пор воспоминания были только звуками. До момента, пока я не включил его. Настало время сделать это снова.

* * *

Примус довольно болтал ногами, пока я сворачивал провода, выключал аппаратуру. Как приятно стало снова убрать все это подальше, в захламленные шкафы, куда-нибудь за старую одежду. Пусть оно пылится.

— Дал?

— Да?

— Так, что там было? Мне кажется я не вспомнил ничего нового…

О нет. Вот она, худшая часть. Свернув очередной провод в огромную сумку и закрыв ее, я присел рядом с Примусом, собираясь с мыслями. Не знаю, как он отреагирует, боюсь, его не сильно обрадуют новости.

— В твоих… Воспоминаниях, полагаю. Там было много записей, что-то из недавнего, но… — он уже знал, что за «но» — но ничего дальше нашей встречи, Примус.

Он снова начал трещать. Громко и отчетливо, будто что-то сгорало внутри. Как бы он и правда не разгорелся от перенапряжения.

— Но было и что-то до этого, совсем немного… Как тебя подстрелили и как ты убегал, лежал в том самом переулке…

— Подстрелили? — он глядел на меня с абсолютным непониманием и животным страхом. Конечно. Он не помнил.

Схватившись за голову Примуса начало мотать то влево, то вправо, это была очередная паническая атака. Это он сказал мне, как это правильно называется. Я решительно схватил его, прижимая маленькое, холодное тельце к себе. Он еще бился, вырывался. Не знаю, зачем, его будто рвало куда-то. Но схватил мою руку, сжимая ее до невыносимой боли, бился ногами, мальчик совсем не мог контролировать свою силу сейчас. Я взял его запястья в свои руки. Он успокоился, прижавшись ко мне. Кажется, малыш уснул… Так много потратил энергии на этот всплеск, что вырубился прямо у меня в объятиях.

Я аккуратно переложил Примуса на диван, накрыв сверху лежащим рядом пледом. Он дернулся разок, но вновь не включился.

«Все нормально» — уверял себя я. Конечно, он еще включится. Он уже так делал однажды… Все будет в порядке.

Настало время навестить Трисс.

Ещё на лестничной клетке я почувствовал что-то… Что-то холодное и скользкое. Такое… Будто пенилось во рту. Мне не хотелось открывать ее дверь. Ключ-чип был очень холодным у меня в руке, хотя я держал его давно. Лестница давила на все вокруг… Было так неприятно. Плитка показалась мне грязнее, чем обычно… Хотя здесь никогда и не убирались. За дверью я не услышал ни шагов, ни воды, ни кипящего чайника, как обычно. Может, она куда-то ушла? Или еще спала? Было бы крайне грубо разбудить ее…