Пурпурное сердце

Они въезжают на стоянку возле мотеля, и Мэри Энн расплачивается с таксистом. Майкл жалеет, что не взял с собой денег, хотя какие у него могут быть деньги?

– К твоему сведению, – говорит она, пока они пересекают вестибюль, – я заказала два номера. Это мояуступка реальности.

Он пытается возразить, но уже поздно – менеджер приветствует их.

– Два номера, пожалуйста.

– О нет, – с неподдельной искренностью произносит Майкл, – поберегите свои деньги. Я могу и потесниться.

Она оборачивается и обжигает его взглядом, потом протягивает менеджеру кредитную карточку.

– Реальностьтакова, – произносит она, – что мы можем себе позволить снять два номера. Майкл кивает в знак согласия.

* * *

Он провожает ее до номера и успевает придержать дверь, прежде чем она ее захлопнула.

– Почему ты это делаешь? Почему я не могу быть с тобой?

– Я тебе уже сказала.

– Могу я хотя бы войти и поговорить с тобой?

Она смягчается.

– Да, конечно.

Он заходит следом и обнимает ее.

– Не надо, Майкл, – говорит она, пытаясь высвободиться.

– Я просто хочу подержать тебя в своих объятиях.

Она постепенно расслабляется в его руках. Он чувствует ее дыхание и чувствует, как прикасается ее грудь к его груди. Он ведь только держит ее в своих объятиях, не претендуя на что-то большее. Но одно легкое движение, и она вновь ускользает от него.

– Нет, так дело не пойдет, – говорит она. – Такое положение дел нас не устроит.

– Тогда давай изменим его.

– Я не могу, Майкл.

Он видит боль, застывшую в ее глазах и хочется облегчить ее, но собственная боль все пересиливает.

– Почему?

– Ты знаешь почему.

– Нет. Скажи мне.

– Потому что я замужем за ним.

Он хватает ее правую руку, подносит к ее лицу, так что кольцо оказывается у нее перед глазами. Кольцо Уолтера.

– Я первый сделал тебе предложение, – говорит он.

Его это выводит из себя. По-настоящему бесит. И он понимает, что этой злости уже сорок лет. Просто до настоящего момента он этого не осознавал.

Он видит, как в глазах ее закипают слезы, но ни одной слезинки не скатывается по щекам. Он напрасно ждет, когда она заплачет.

– Я знаю, – говорит она. – Я знаю, дорогой. Но когда-то в эти прошедшие сорок лет ты потерял свое место в строю. Я знаю, что это несправедливо.

Он пытается отодвинуть стул от стола, но тот не поддается сразу, тогда он набрасывается на него и со всей силы швыряет об пол.

– Тебя волнует, что ты предашь его. Но ты не считаешь предательством то, что покинешь меня, вернувшись к нему? Ты не понимаешь, каково мне это пережить.

– Я понимаю. И я знаю, каково мнеэто пережить. Я просто не знаю, как мне поступить в этой ситуации. Если бы я знала, что когда-нибудь у меня появится возможность соединиться с тобой, я могла бы строить планы. Добилась бы развода.

– Еще не поздно.

– О Майкл, послушай, что ты говоришь. Посмотри на нас обоих.

Она подходит к зеркалу. Отражение в зеркале возвращает их к реальности. Майкл чувствует, как из него улетучивается воинственный дух. Из него как будто вынули запал.

Она приближается к нему, чтобы обнять его, но теперь он стоит в ее объятиях скованный, злой и неуспокоенный.

– Ты не думаешь головой, милый, – говорит она.

– Нет, конечно, – отвечает он. – Я думаю сердцем.

Но при этом старательно избегает смотреть в зеркало.

Он касается ее губ легким поцелуем и уходит к себе в номер.

* * *

Они стоят у парапета набережной и смотрят на море. Майкл наконец чувствует, что к нему возвращаются знакомые ощущения. Что-то есть в воздухе – его температуре и запахе. Он пахнет солью. И еще ветер так знакомо надувает рубашку. И линия горизонта – там, где океан встречается с небом, – тоже знакома. Сорок лет не могут этого изменить. Может, даже тысяча лет не изменит этого. Он начинает ценить вещи, которые не меняются.

– Здесь ты стояла, когда он делал тебе предложение, так ведь?

– Нет, это было на вокзале.

– Я говорю про Эндрю.

Она поворачивается к нему лицом, и он замечает, как знакомо треплет ветер ее волосы.

Он достает сигарету и прикуривает, прикрывая пламя рукой. Глубоко затянувшись, он немного успокоился.

– Откуда ты знаешь, где Эндрю сделал мне предложение?

– Я был там.

Она молча смотрит на волны.

– Я это знала. Я чувствовала. До того момента, пока мы не поженились. Потом я уже больше не ощущала твоего присутствия.

– Я оставался здесь до тех пор, пока мой младший брат не попал в армию. Тогда я рассудил, что ему я нужен больше, чем тебе. Где сейчас Эндрю, ты не знаешь?

– Не знаю. Он мне не сказал.

– А что, если он тоже приехал сюда?

– Вполне мог. Он любит рыбачить в открытом море. Он не может без этого.

– Значит, он может быть в одной из тех лодок.

Он показывает на кажущиеся точками лодки, что маячат далеко в море. Лиц рыбаков, конечно, не разглядеть.

– Не исключено. Майкл! Постарайся не ожесточиться, как Уолтер.

– Почему ты говоришь об этом?

– Ты был таким беспечным и добродушным юношей, когда я встретила тебя. Успокойся. Мне неприятно видеть, как ты утрачиваешь свойственную тебе доброту. Уолтера нет, и мы не в силах этого изменить. Майкл живет. У него своя жизнь. Я бы не хотела, чтобы он прожил ее в злобе. Не стоит перенимать и его дурные привычки, – добавляет она, указывая на сигарету.

Он обрушивается на нее с гневной тирадой, зная, что его реакция неправильная, полностью противоположная тому, о чем она только что просила. Знает, что лишь подтверждает ее правоту.

Он сам чувствует, как каменеет его лицо.

– Не думаю, что ты вправе давать мне советы. Потому что ты не знаешь, что он чувствует.

– Верно. Этого я не знаю.

– Никогда больше не говори мне, что я ошибаюсь в своих чувствах. Я имею право на его чувства.

– Хорошо, – говорит она. – Я признаю свою ошибку.

Глава двадцать шестая Эндрю

Эндрю стоит у борта катера, широко расставив ноги, чтобы противостоять качке, и снова и снова закидывает удочку.