Пушкин и его современники
Шрифт:
«Пушкин весь кончен, — сообщал наконец Анненков Тургеневу через две недели (20 июля) в письме из Петербурга, — с биографией, с хронологическим порядком, с примечаниями. В рукописи имеет, кажется, Европейский вид, но наступает решительный шаг».
«Пушкин кончен, — отзывался Тургенев в письме от 26 июля, — вот это большая и радостная весть. Поздравляю вас с окончанием такого славного и трудного дела. Ваше издание останется в русской литературе — и ваше имя. Дай Бог вам благополучно окончить печатанье и не замешкаться в материальных и пр. подробностях. Вот бы время вам приехать отдохнуть на месяц в Спасском!»
Но отдыхать было ещё рано: предстояли хлопоты с цензурою, едва ли не более сложные, чем самое собирание материалов. Хлопоты эти заняли у Анненкова август и сентябрь 1853 г., растянувшись затем и на длинный ряд последующих месяцев [828] . В записках, поданных тогда министру народного просвещения А. С. Норову, «он изъяснил, что Опека над детьми Пушкина передала своё право на издание ему, Анненкову, с условием непосредственного наблюдения за сим изданием, и поручила ему же, для полноты издания и предупреждения опытов биографии А. С. Пушкина, какие уже показывались в журналах, заключая не совсем верные показания, — составить такую биографию. Он, Анненков, исполнил это, обращая преимущественное внимание на литературную деятельность покойного; черты же из его жизни сообщены составителю родственниками и близкими людьми поэта, как-то: братом, покойным Львом Сергеевичем Пушкиным, сестрою — Ольгою Сергеевною Павлищевою, H. Н. Ланскою [829] и проч. Г. Анненков присовокупил, что цель биографии также заключается и в том, чтоб указать примерное религиозное и нравственное направление Пушкина во
828
Дела III отделения об А. С. Пушкине. СПб., 1906. С. 222. 1 сентября 1853 г. помечено предисловие, или объяснение Анненкова, напечатанное при II томе Сочинений и излагающее программу издания.
829
Это единственное указание на содействие вдовы Пушкина; ниже, из записей Анненкова, видно ближайшим образом то немногое, что сообщила она биографу поэта.
830
Дела III отделения об А. С. Пушкине. С. 222—223.
Цензура представленных рукописей была поручена попечителем петербургского учебного округа М. Н. Мусиным-Пушкиным известному цензору А. И. Фрейгангу [831] , придирчивая и мнительная осторожность которого причинила немало хлопот и огорчений Анненкову. «Издание моё в цензуре и притом — у Фрейганга, — писал Анненков Тургеневу 8 октября. — Оно должно пройти все степени, повышаясь всё более, а я за ним — хоботом. Процедуре этой я рад, потому что только ею узнаются намерения, очищаются сомнения и открывается мысль, а всего этого я не боюсь. Однако ж и ворочает это — точно процесс».
831
Дела III отделения об А. С. Пушкине. С. 223, 225, 227—228; П. В. Анненков и его друзья. T. 1. С. 394.
И действительно, дело с цензурой вызвало целую «любопытную тяжбу», которую Анненков должен был вести с цензурным ведомством и о которой он впоследствии рассказал подробно в особой статье под тем же заглавием [832] .
Между тем Тургенев не переставал спрашивать Анненкова о положении дел.
«Что вы мне ничего не пишете об издании Пушкина? Я из этого заключаю, что оно идёт своим порядком», — писал он 6 ноября 1853 г. — как раз в то время, когда, по окончании первого строгого и придирчивого просмотра Фрейганга, рукописи Анненкова, вернувшись из цензуры в министерство народного просвещения, направлялись последним в III Отделение для решения вопроса, могут ли в таком виде, более полном, чем издание 1838 г., быть изданы сочинения Пушкина. Начальник III Отделения гр. А. Ф. Орлов 27 января 1854 г. положил следующую резолюцию на записке, представленной ему по этому случаю: «Издание сочинений Пушкина может быть допущено в испрашиваемом Г-м Анненковым виде [833] , но необходимо, чтоб г-н Министр Народного Просвещения испросил на это высочайшее соизволение». Норов уведомлен был о решении Орлова 28 января [834] и затем, 26 марта и 7 мая, цензура разрешила добавления и поправки к биографии Пушкина, доставленные Анненковым [835] . Последний 1 мая писал Тургеневу: «Пушкин подвигается. Биография переписывается и теми, которые слышали её, похваливается, ибо есть люди, изливающие силу свою из одежд, если даже и сзади к ним прикоснёшься. А вышло биографии на могущественный том листов в 30. Это, разумеется, сожмётся, в дальнейшем ходу. Задавлен я теперь проверкой текстов. Это работа, под которой, с непривычки, я ей богу погибал и теперь ещё едва на поверхности, но надеюсь нынешнем летом все порешить».
832
Вестник Европы. 1881. № 1; П. В. Анненков и его друзья. T. 1. С. 393—423. Ср. ещё в статье Ю. Г. Оксмана «Легенда о стихах Ленского» (Пушкин и его современники. Л., 1928. Вып. 37. С. 64 и след.).
833
С исключением только мест, замеченных г. попечителем С.-Петербургского учебного округа, т. е., собственно, цензором Фрейгангом.
834
Дела III Отделения об А. С. Пушкине. С. 231.
835
Там же. С. 232—239.
«Известите о Пушкине, если что выйдет благоприятное, — и вообще не оставляйте известиями», — писал Тургенев Анненкову из Спасского спустя пять месяцев, 1 октября 1854 г. [836] Но лишь 7 октября последовало, по представлению Норова, окончательное разрешение со стороны Николая I на анненковское издание в следующих характерных выражениях: «Согласен, но в точности исполнить, не дозволяя отнюдь неуместных замечаний или прибавок редактора» [837] .
836
Былое. 1925. № 1 (29). С. 83.
837
Дело III отделения об А. С. Пушкине. С. 241.
«На прошлой неделе, — сообщал по этому случаю Анненков Тургеневу, — получено последнее согласие на издание Пушкина, но с некоторыми ограничениями. Как бы то ни было, — к половине октября начнётся печатание» (письмо от 11 октября).
Пятнадцатого октября Тургенев спрашивал из Спасского: «…вышло ли разрешение на печатание Пушкина?» — а 18 октября, получив письмо Анненкова, писал: «Душевно радуюсь получению разрешения насчёт Пушкина — наконец!»
Шестнадцатого октября Некрасов, в свою очередь, сообщал Тургеневу, что Анненков «Пушкина получил и на следующей неделе приступает к печатанию» [838] , а 22 октября писал, что Анненков «в сильной деятельности, но что это за кулацкое безвкусие! Я ему помогаю в выборе бумаги, но не я буду виноват, если формат нового Пушкина будет уродлив и шрифт гадок, — уж эти статьи он решил! Шрифт (тонкий и узкий) особенно для стихов мне решительно не нравится. Издание скоро начнётся» [839] .
838
Пыпин А. Н. Некрасов. СПб., 1905. С. 125; Тургенев отвечал: «Поздравь от меня Анненкова с благополучным окончанием первой и важнейшей половины его дела» (Русская мысль. 1902. Кн. 1. С. 120).
839
Там же. С. 126—127.
Упрёки Некрасова [840] нельзя признать справедливым, но сообщение его о начале издания было верно: 22 октября помечены цензурные разрешения на I и II томах Сочинений (цензором А. И. Фрейгангом) [841] , а 27 октября сам Анненков сообщал Тургеневу: «Наступили хлопоты для меня. Я печатаю Пушкина в двух типографиях [842] — бумага, обёртка, рисунки, шрифты, факторы, брошировка, — сон даже потерял. Первого ноября надеюсь увидать первую корректуру — будет мне это впечатлительно. Затем пойдут листы за листами, листы за листами. Не скрою, что страшно за себя, — ведь я собрал все мерзости последнего издания в примечаниях моих, а как сам наделаю ровно такое же количество их, то уж нехорошо. А русские корректоры и русские типографии на то и существуют, чтоб показать, как бы приятно было иметь настоящих корректоров и настоящие типографии…» «Посылаю вам корректуру (неисправленную) только что полученную моего объявления. Это из календаря на 1855 г., где оно будет приложено [843] .
Такое же точно будет припечатано и во всех газетах. Напишите, достаточно ли? И так ли? [844] Да распространите около себя слух об издании. Деньги нужны, ах, нужны — менее 15 т. руб. сер. нельзя сделать, а их далеко, очень далеко ещё нет».840
О его участии в деле Анненкова см.: Панаева А. Я. Воспоминания. С. 296— 299, и ниже, в письмах И. В. Анненкова.
841
На 3-м и 4-м томах это разрешение помечено 1 ноября.
842
Том 1-й печатался в Военной типографии, а тома 2—4-й в типографии Главного штаба по военно-учебным заведениям: в этом сказались личные связи И. В. Анненкова, служившего в 1854 г. и. д. вице-директора Инспекторского департамента Военного министерства; тома 5-й и 6-й — в типографии Эдуарда Праца.
843
«Месяцеслов» на 1855 г., объявления. С. VII—VIII; объявление разрешено к печати цензором Фрейгангом 23 октября 1853 г.
844
См. его, между прочим, в книге «П. В. Анненков и его друзья» (т. 1, с. 383—385).
Незадолго до выхода в свет «Материалов» Анненкова ему пришлось вступить в спор с конкурировавшим с ним Бартеневым, — по следующему поводу. В № 71 «Московских ведомостей» от 15 июня 1854 г., в литературном его отделе, появилась 1-я глава работы Бартенева «А. С. Пушкин. Материалы для его биографии», посвящённая детству поэта, причём в 4-м примечании к статье было сказано: «Большую часть сведений о детстве Пушкина мы заимствуем из записки, составленной со слов сестры его, Действ. Ст. Советницы Ольги Сергеевны Павлищевой, и приносим ей за то усерднейшую благодарность». Примечание это дало И. В. Анненкову повод спустя четыре месяца обратиться к Павлищеву с таким письмом:
Милостивый Государь
Николай Иванович!
Я обращаюсь к вам с покорнейшею просьбою. В бытность вашу в Петербурге в 1851 году я просил вас составить записку о детстве Александра Сергеевича Пушкина, по воспоминаниям супруги вашей, для будущей биографии поэта, которую предполагал присоединить к новому изданию сочинений его, порученному мне тогда опекой над детьми покойного. Супруга ваша и вы сами были так добры, что приняли мою просьбу, и драгоценная записка о детстве Пушкина, написанная вашею рукою, была мне вручена тогда же. Впоследствии я передал как составление биографии поэта, так и приготовление издания брату моему Павлу Васильевичу Анненкову. После многих трудов, целого года высшего цензурного рассмотрения и наконец Высочайшего соизволения на издание как сочинений поэта, так и биографии его (куда с искренним изъявлением признательности за сообщение вошла и записка ваша) — я к удивлению нахожу в Московских Ведомостях 1854 года, № 71, в статье «Александр Сергеевич Пушкин», отрывки из вашей записки и всё содержание. Автор статьи г. Бартенев приводит её, как будто это была его собственность или поручена ему для опубликования.
Теперь, когда уже началось печатание нового издания сочинений Пушкина, вы легко поймёте, как неприятно будет брату моему носить упрёк в присвоении чужой собственности или употреблении материалов, не принадлежавших изданию. Вот почему обращаюсь к вам с убедительнейшей просьбой уведомить меня, дано ли было вами позволение г. Бартеневу к опубликованию записки вашей. В случае, если никакого позволения от вас не было, то я прошу вас послать в редакцию Московских Ведомостей или журнала «Москвитянин» небольшую записку с объяснением истины и с подтверждением, что записка исключительно принадлежит изданию Пушкина, которое теперь печатается.
В случае данного вами позволения, так как вы всегда имели право располагать своей собственностию, — убедительнейше прошу вас о публичном заявлении посредством тех же органов, что записка ваша первоначально была составлена по просьбе издателей нового собрания сочинений Пушкина. Вы понимаете, Милостивый Государь, настоящие причины моего домогательства, — тут дело не в интересах, а в сохранении честного имени перед публикою, что особенно и тревожит брата моего, нынешнего издателя Пушкина. Надеясь на прежнее ваше благорасположение, я смею ожидать ответа вашего, и если вы убедитесь в необходимости публикаций, по моему мнению неизбежных, то утруждаю просьбою о присылке с них копий. Вы согласитесь, что неприятно быть зачисленным в число тех писателей, которые не имеют понятия о правах литературной собственности и ради тщеславия посягают на всё, что ни попалось под руку или что плохо лежит.
Для отстранения даже и тени неблагородного подозрения, я прошу вас как от своего имени, так и от имени брата — услуги, которая совершенно сходна с истинною, как вы знаете.
С истинным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейший слуга
1854 года октября 16 дня. И. Анненков.
Адрес мой: в Главном Штабе.
С. Петербург [845] .
845
Печатаем его по подлиннику, находящемуся в нашем собрании*.
* ИРЛИ, ф. 244, оп. 20, ед. хр. 87.
Павлищев, получив это письмо 23 октября, на другой же день ответил И. В. Анненкову, что он Бартенева не знает, и просил прислать ему № 71 «Московских ведомостей».
Получение этого письма Павлищевым совпало с получением О. С. Павлищевой письма Бартенева (от 30 октября); в нём Бартенев, посылая сестре Пушкина отдельные оттиски двух первых статей своих о поэте, благодарил её «за сведения, найденные им в записке её об детстве его», и просил «об исправлении и указании сделанных им ошибок». «Биография Александра Сергеевича, — прибавлял он, — есть дело общее: это одно даёт мне смелость обращаться к вам с подобною просьбою…» Между тем П. В. Анненков 13 ноября снова писал Н. И. Павлищеву, по тому же поводу использования Бартеневым записки Павлищева о Пушкине:
Милостивый Государь
Николай Иванович!
Я решаюсь лично благодарить вас за письмо ваше к брату моему Ивану Васильевичу, которым вы изволите подверждать права нового издания Пушкина на записку, вами составленную. Препровождаю при сём статью г. Бартенева. Если вы признаете нужным сделать какую-либо протестацию против самоуправства автора, то нескольких строк в Московских Ведомостях будет достаточно. Брат желал бы устранить своё имя из печати, так как всё издание передано мне, и я им один и занимался действительно. Во всём остальном просим вас поступить совершенно по вашему благоусмотрению и самим определить — пользу или бесполезность печатного объявления.
Подписка на новое издание Пушкина здесь открыта. Передо мной уже лежат первые 11 листов, вышедших из печати. Нет сомнения, что вы и супруга ваша получите первые экземпляры прямо из типографии.
Я бы желал знать, есть ли русские книгопродавцы в Варшаве, и можно ли открыть, посредством их, подписку и продажу Пушкин в Варшаве с той уступкой 10% в пользу комиссионеров, какую я здесь делаю всем вообще книгопродавцам. Я не смею утруждать вас каким-либо поручением, но желал бы знать ваше собственное мнение о возможности или невозможности приобресть покупщиков Пушкина в самом сердце Польши. Простите эту докуку заботливости человека, не очень богатого, который употребил 20 000 р. сер. на издание поэта, так близкого всем по всем отношениям [846] .
Во всяком случае, прилагаю объявление о выходе издания [847] и остаюсь в надежде вашего ответа. Я живу вместе с братом: в Главном Штабе, в квартире Вице-Директора Инспекторского Д-та.
С глубочайшим уважением имею честь остаться покорнейшим слугою
С.-Петербург. Павел Анненков.
Ноября 13-го дня 1854 [848]
846
Мы видели, что опеке Анненков уплатил 5000 руб. — следовательно, типографские расходы и бумага стоили Анненкову 15 000 руб., т. е. по 3 руб. на каждый из 5000 экземпляров. Продажная цена экземпляра, по подписке, была 12 руб.; следовательно, продажа всех экземпляров должна была дать 60 000 руб., вычитая 20 000 руб. расходов, — 40 000 тыс. чистого дохода (Следует заметить, что 5000 экз. — тираж, предположенный Анненковым; действительный тираж нам неизвестен, но скорее меньше, чем больше 5000 экз. — Ред. 1929).
847
Последняя часть литературного отдела «Московских ведомостей» от 4 ноября 1854 г. (с. 552).
848
Пушкинский Дом, архив «Русской старины», № 585.