Пушкин и его современники
Шрифт:
отомстил В. Л. Пушкину, сказав в одном обществе: «Буянов действительно хорош, а остальное всё плохо у него. Прибавлю ещё жалобу: Надо же моё несчастие, что раз удалось бздуну перднуть — и то на мой счёт». Причину вражды к Кар<амзину> со стороны <Шаховского> В. Л. Пушкин объяснял непомещением стихов в журнале за ошибки в версификации.
4) В. Львович в 1829 году был старик чуть двигавшийся от подагры, небольшой ростом, с открытою физиономией, с седыми немногими <?> волосами, весёлый, балагур, гастроном, беспутный, как всё семейство; он имел огромную библиотеку, в которой стояли книги в три ряда, так что отыскать нужную не было возможности. Между прочим, он умер совсем не так, как рассказывает Бартенев. В 1830 году он уже не мог ходить, лежал на диване и перелистывал Беранжера, которого весьма любил, — и вдруг вздохнул тяжко и умер.
5) Хмельницкий, очень приятной наружности, имел весьма сильные неприятности по службе и был переведён в 1837 году с смоленского губернаторства губернатором в Архангельск. Последние его произведения: Мундир и Мой мячик <?>,
6) С. Н. Глинка, ходивший в синем или сером фраке и в круглой шляпе, довольно странной формы. Он оставил своё родительское наследство сестре, сам <?> пошёл в учителя; участие его в событиях 1812 года. Вот анекдот.
В 1818 году в Москве он ехал на извощике и в Иверских воротах встретился с отрядом солдат. Молодой гвар. офицер с обнажённой шпагой сперва яростно кричал на извощика, потом ударил его шпагою и окровавил. Глинка соскочил с дрожек, узнал фамилию офицера в задней шеренге и прямо отправился к дивизионному командиру, объявляя, что если извощик не будет удовлетворён, он войдёт с просьбой к Государю. Призвав молодого офицера к генералу, Глинка объяснил ему, что он офицер, но извощик тоже полезен и они друг другом заменены быть не могут. Смущённый офицер попросил извинения у извощика в своей горячности и дал ему 25 р. Глинка тотчас же стал обнимать его. Замечательно, что офицер сознался, что уже давно серый фрак Глинки возбуждал в нём желание придраться к нему и напакостить.
В Смоленске Глинку все знали и уважали. Раз извощик утащил у него верхний сертук. Он в полицию. В полиции говорят: извольте подать прошение на 50-коп. листе. Как? — возражает: меня же обокрали, да я же и заплачу? Идёт на биржу, созывает извощиков, рассказывает происшествие, называет себя и свой адрес. «Знаем, батюшка вас, Сергей Николаевич», отвечают извощики, — и на другой день сертук и вора приводят. Последнему С. Н. делает наставление, но тотчас отправляется в отысканном сертуке в полицию, чтобы сказать канцеляристу: полтины я не платил, сертук на мне, а я не полицмейстер.
VI. Дело по просьбе Пушкина о разрешении поездки для лечения
Генерал-губернатор Эстляндии в 1826 г., маркиз Паулучи, обратился к графу Карлу Васильевичу Нессельроде с следующим письмом:
М. Г. мой, Граф Карл Васильевич!
Выключенный из службы Коллежский Секретарь Александр Пушкин, присланный по распоряжению г. Новороссийского Генерал-Губернатора из Одессы в Псковскую Губернию и о подвержении коего надзору Псковского Губернского Начальства Ваше Сиятельство сообщить мне изволили в отношении от 12 июля прошлого 1824 году Высочайшую волю блаженные памяти Государя Императора Александра Павловича, поданным ныне к Псковскому Гражданскому Губернатору на Высочайшее имя прошением, при коем представил свидетельство Псковской Врачебной Управы о болезненном его состоянии и подписку о непринадлежности его к тайным обществам, просит дозволения ехать или в Москву, или С.-Петербург, или же в чужие краи для излечения болезни.
Усматривая из представляемых ко мне ведомостей о состоящих под надзором полиции проживающих во вверенных главному управлению моему губерниях, что помянутый Пушкин ведёт себя хорошо, я побуждаюсь, в уважение приносимого им раскаяния и обязательства никогда не противуречитъ своим мнением общепринятому порядку [926] , препроводить при сём означенное прошение с приложениями к Вашему Сиятельству, покорнейше Вас, Милостивый Государь мой, прося повергнуть оное на Всемилостивейшее Его Императорского Величества воззрение, полагая мнением не позволять Пушкину выезда заграницу, и о последующем почтить меня уведомлением Вашим [927] .
С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Милостивый Государь мой
Вашего Сиятельства покорнейший слуга
Маркиз Паулуччи
Рига
Июля 30-го дня 1826 года
№ 922 [928]
926
В подлиннике подчёркнуто карандашом, неизвестно чьей рукой (Примеч. П. В. Анненкова.)
927
Две черты, сделанные в подлиннике тоже карандашом. (Примеч. П. В. Анненкова.)
928
По отпуску напечатано в «Русской старине» (1908. № 10. С. 116).
Подлинная просьба Пушкина, вся писанная его собственной рукой (на простой бумаге).
Всемилостивейший Государь
<и т. д., — дословно, но без соблюдения некоторых особенностей орфографии Пушкина, как, например: «нещастие», «разкаянием», — напечатано в книге Анненкова «Пушкин в Александровскую эпоху», стр. 315—316>.
Подписка, приложенная к просьбе, тоже собственной руки поэта <напечатана там же, стр. 316>.
Свидетельство, приложенное к просьбе на гербовой бумаге (цена три рубля).
По
предложению Его Превосходительства, Господина Псковского Гражданского Губернатора и Кавалера за № 5497 свидетельствован был во Псковской Врачебной Управе Г. Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин. При сём оказалось, что он действительно имеет на нижних оконечностях, а в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил (Varicositas totius cruris dextri); от чего Г. Коллежский Секретарь Пушкин затруднён в движении вообще. Во удостоверение сего и дано сие свидетельство из Псковской Врачебной Управы за надлежащим подписом и с приложением Ее печати. Июля 19-го дня 1826 года.Инспектор Врачебной Управы В. Всеводовс [929]
№ 426
Печать чёрная
929
Всеволод Иванович Всеволодов (1790—1863). — Ред. (1929).
VII
Ченстон — поэт 18 столетия, автор идиллий приторных, пользовавшихся успехом, из которых одна школьная учительница имела некоторое достоинство.
VIII. <Переписка о вызове Пушкина в Москву в сентябре 1826 г.>
Высочайшая резолюция на просьбы <sic> его существует в следующем виде, переписанная неизвестно чьей рукой:
Высочайше повелено Пушкина призвать сюда.
Для сопровождения его командировать фельдъегеря.
Пушкину позволяется ехать в своём экипаже, свободно, под надзором фельдъегеря, не в виде арестанта.
Пушкину прибыть прямо ко мне.
Писать о сём Псковскому Гражданскому Губернатору.
27 Августа.
За тем псковскому губернатору писано:
Дежурство Главного Штаба Его Императорского Величества.
По Канцелярии Дежурного Генерала.
№ 1432.
31 августа 1826.
В Москве.
Господину Псковскому Гражданскому Губернатору.
По Высочайшему Государя Императора повелению, последовавшему по всеподданнейшей просьбе, прошу покорнейше Ваше Превосходительство находящемуся во вверенной вам губернии 10-го класса Александру Пушкину позволить ему отправиться сюда при посылаемом вместе с сим нарочном фельдъегере.
Г. Пушкин может ехать в своём экипаже свободно, не в виде арестанта, но в сопровождении только фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к Дежурному Генералу Главного Штаба Его Величества.
Подписал: Начальник Главного Штаба Дибичь.
Скрепил копию: Верно. Правитель Канцелярии Вердеревский.
4-го <сентября> 1826 года псковский гражданский губернатор барон [930] фон Адеркас отвечал за № 188 барону Дибичу, что Пушкин отправляется того же числа вечером.
Пушкина, по назначению барона Дибича, привезли к дежурному генералу, которым тогда был генерал Потапов. Он сей час написал Дибичу официальную записку:
«Имею честь донести Вашему Высокопревосходительству, что сей час привезён с фельдъегерем Вельшем, из Пскова, отставной 10-го класса Пушкин, который оставлен мною при Дежурстве впредь до приказания.
Дежурный Генерал Потапов
Москва.
8-го сентября 1826»
930
Читай: Борис.
На этой записке Дибич сделал резолюцию:
«Нужное. 8 сентября Высочайше повелено, чтобы Вы привезли его в Чудов дворец в мои комнаты к 4 часам по полудни».
Наконец, 21 ноября 1826 г. состоялась записка:
«По распоряжению Г. Начальника Главного Штаба Е. И. В. вытребованный из Пскова чиновник 10-го класса Александр Пушкин оставлен в Москве.
Правитель Канцелярии Николаев (?)»
[Я видел].
Следует сказать, что в начале 1826 года посылался от правительства агент для разысканий о Пушкине, что по близким связям последнего с декабристами весьма понятно [931] . Агент был коллежский советник Бошняк, который в проезд через губер. С.-Петербургскую, Псковскую, Витебскую и Смоленскую собрал несколько сведений о местных, частных злоупотреблениях и представил их в особенной записке. «Предписано было мне не только разыскать касающееся до Пушкина, но и не упускать из вида и прочих случаев, которые могли бы казаться мне не недостойными внимания, почему и излагаю здесь подробный отчёт о всём слышанном и замеченном мной в продолжении пути». — Что доносил Бошняк о Пушкине, не мог ни от кого узнать [932] .
931
Пушкин в Александровскую эпоху. С. 320.
932
Теперь это донесение Бошняка известно по статье А. А. Шилова в «Былом» 1918 г., № 22; ср. «Пушкин под тайным надзором», в наст. изд. с. 79—84 [Ориентир: ссылка на прим. [118]. — Прим. lenok555].