Пусть грянет гром

– Да, сэр.

– И все же, это заставило твою лодыжку зажить должным образом, не так ли? Иначе бы ты не смог сейчас ходить, верно?

– Да, но... — Гас перемещает свой вес — это не то же самое, что вы говорите.

– Но это то, Гас. Иногда боль необходима, чтобы решить проблему, которая не может быть решена иначе. Это неприятно и неудачно, но когда все заканчивается, все установлено верно.

– Ты себя слышишь?
– кричу я.
– Держу пари, что это тот вид дерьма, которое Райден извергает своим Буреносцам, чтобы попытать оправдать злые вещи, которые он делает.

Оз подходит ко мне.

– Райдена волнуют только его собственные эгоистичные нужды. Я думаю о пользе для наших людей. Пытаясь объединить разрушенные части нашего мира.

– И кто назначил тебя главным?

– Никто.
– Он отстраняется, сжимая свой синий кулон опекуна.
– Этот вопрос будет вынесен на совет Сил Бурь, и они решат. Я просто буду одним голосом. Однако они - очень разумная группа солдат. Я не сомневаюсь, что они решат то, что принесет пользу всем.

– Всем кроме меня и Одри.

– Со временем ты увидишь, что это не важно. Вы двое не были предназначены друг другу.

– Я могу кое-что сказать?
– спрашивает Солана, ее голос дрожит так же, как ее ноги, когда она выходит вперед.
– Я не хочу сближаться с кем-то, кто вынужден сделать это. Если Вейн любил бы меня, — она откашливается, — или если был способ держать наследие моей семьи без необходимости, чтобы мы были вместе, ну... это было бы по-другому. Но если Вейн действительно должен быть королем, и я не та, с кем он хочет быть, тогда... Я думаю, что так и должно быть.

Ее глаза бросаются к моим, столь печальные и сломленные, что часть меня не может сдержать пожелание, чтобы я мог ее любить.

Но я просто не могу так чувствовать. Не тогда, когда я знаю, на что похожа настоящая любовь.

– Еще один молодой человек, думающий, у нее есть выбор во всем этом, - говорит Оз со вздохом.
– Хотя я замечаю, что ты ужасно тиха, Одри. Ощущаешь себя виновной теперь, когда видишь последствия своих эгоистичных действий?

– Фактически, я пытаюсь выяснить, что вы знаете о силе боли. Астон сказал мне, что это была одна из уловок Райдена, и не чего-то такое, о чем знали Бури.

Оз подходит ближе, указывая на шрам под его глазом.

– Не секрет, что я знаю Райдена лучше, чем другие. В прошлом, когда мы были друзьями, он раньше разделял некоторые свои теории со мной... это было частично, когда я решил дистанцироваться от него. И когда он начал нападать на нас разрушенными ветрами, я знал, что это означало, что он доказал по крайней мере одну из своих правильных теорий.

– И теперь вы хотите использовать это, зная, что это - одна из его уловок?
– спрашивает Одри, вставая, чтобы стоять перед ним.
– Разве вы не понимаете, как это затронет вас?

– Затронет меня?

Она подходит ближе.

– Астон сказал мне, что сила развращает любого, кто использует ее. Это становится склонностью, которую ты не можешь вылечить, не может бороться, не может удовлетворить кроме, как еще ломать и разрушать... и после того, как я видела, как он вел себя, я верю ему.

– Похоже на кого-то с виноватой совестью, пытающегося обвинить во зле другого.

– Или, возможно, вы просто соблазняетесь больше силой, чем вы понимаете.

– Посмотри на себя, - говорит Оз, его шрам скручивается с угрюмым видом, таким образом, он больше похож на "X".
– Учитывая твои недавние преступления, ты преуспела быть максимально вежливой и послушной.

– Почему?
– спрашиваю я, ступая между ними.
– Ты уже пригрозил разорвать нашу связь... что дальше? Закроешь нас под землей в твоем водовороте?

Слово заставляет Оза замереть, и на секунду его рот просто открыт, туда могут залететь мухи.

Я столь же ошеломлен, когда я понимаю то, во что я влез.

Я поворачиваюсь к Одри, чувствуя, что сердце замирает, когда я вижу ужас в ее глазах.

– Ты имеешь в виду водоворот в Долине Смерти?
– спрашивает она меня.

– Нет, - медленно говорю я, пытаясь аккуратно подобрать ответ.
– Оз построил один в Центре Пустыни.

Я не упоминаю, кого он держит там, надеясь, что она не догадается. Но она начинает дрожать.

– Вы построили Водоворот?
– спрашивает она Оза, опираясь на меня, чтобы устоять на ногах.

– У меня не было выбора!

– Подожди, когда ты говоришь Водоворот...
– начинает Гас, но его голос затихает, когда я киваю.
– Ничего себе.

– Да.
– Я тяну Одрм ближе, тихо прося всех пропустить это. Сейчас не время, чтобы заставить Одро волноваться о чем-то еще.

Но Одри не отпускает.

– Как вы могли?
– кричит она Озу.
– Как вы могли сделать это с ветром? С невинными людьми?

– Кто сказал что-нибудь о невиновных?
– отрезает он.
– Единственный человек, пойманный в ловушку в моем Водовороте - жестокий убийца, который использовал свой дар для побега, почти дважды, из нашей обычной тюрьмы.

Одри вдыхает, и я сжимаю руки вокруг нее, желая удержать ее, когда она соединяет части.

Она отделяется от меня, спотыкаясь, бредет к моему окну и безучастно смотрит наружу.

Я должен был найти способ рассказать ей.

Она должна была услышать это от меня.

Но даже сейчас, я понятия не имею, как сказать это.

– О каком заключенном он говорит?
– спрашивает Солана, когда никто ничего не говорит.

Я открываю рот, пытаясь вытеснить слова. Но я вижу в глазах Одри, что она уже знает.

Она протягивается руку, позволяя маленькому пересмешнику приземлиться на палец, когда она шепчет:

– О моей матери.

Глава 32

Одри

Моя мать в Водовороте.

Я... не знаю, что чувствую.

Я смотрю на крошечную птицу, усаживающуюся на насест на моем пальце... прилетевшую

ко мне из-за того, что мы с мамой разделили ее подарок... и я пытаюсь не представлять серо-синее, иссохшее тело, свисающее с потолка на цепи, конечности искривлены и запутаны, лицо искаженно муками.