Пусть небеса падут

Она закрывает глаза и тянется вверх, размахивая руками в воздухе.

– Есть что-то другое в этих Буреносцах. Что-то неестественное в том, как они приближаются. Столько волнений в ветрах.

Боль просачивается в ее черты, и она складывается пополам, обнимая ноги, когда все ее тело дрожит, и слабый стон ускользает сквозь ее губы.

Я никогда не видела, чтобы ветра влияли на нее так сильно, и к тому времени, я понимаю, что мне, вероятно, следует попытаться стабилизировать ее, защитить ее... как всегда делал мой отец... она уже выпрямилась. Но ее руки сцеплены на животе, как будто она, возможно, больна.

– Я не знаю, что все, что я чувствую, означает, - она задыхается, делая рваные вдохи.
– Но я думаю, что можно с уверенностью сказать, что мы находимся все цело в бою.

– Тогда, возможно, мне нужно воспользоваться экстренным вызовом.

– Нет!
– Ее резкий тон отражается от ветряных мельниц, и ее пальцы снова начинают потирать черных птиц на ее манжетах, когда она пытается успокоиться, прежде чем продолжить.
– Бури не могут спасти несколько защитников... сколько раз я должна говорить тебе? Они слишком слабы для этого. Ты понятия не имеешь.

Она начинает шагать, приближаясь к теням.

– Я не могу понять, почему у Вейна не было последнего прорыва. Ты должна была подтолкнуть его сильнее.

– Еще сильнее, и он был бы мертв. Я сделала три прорыва за двадцать четыре часа... и ветер почти утащил его. Я привезла его на Запад, и окружили его Западными ветрами. Он даже дышал частью одного, но он затянул его так глубоко в его сознание, что он почти исчез. Мне пришлось выпустить его воспоминания, чтобы вернуть его обратно.

Гэвин визжит, когда она подбегает ко мне и хватает меня за плечи.

– Ты выпустила его воспоминания?

Я гляжу на ее тонкие пальцы, врезающиеся в мою кожу. Точно как тогда, когда я сказала ей, что мой отец прислал мне свой дар много лет назад.

– Почему?

Ее губы расходятся, а затем замирают. Он отпускает меня и отворачивается.

– Я просто... всегда думала, что это был наш последний шанс. Что возможно, его родители научили его чему-то, что поможет ему найти свое наследие. Но если ты выпустила его воспоминания, и у него до сих пор не было прорыва...

Ее голос угасает.

Я опускаю плечи, стараясь не отставать от хаотичных сдвигов настроения моей матери. Я никогда не видела ее такой нестабильной. Она, кажется, почти... потерянная. Хрупкая.

Гэвин ярко смотрит на меня сквозь тьму.

– Зачем ты привела его сюда?

Она поворачивается ко мне лицом, но не поднимает глаз.

– Когда я получила твое сообщение, я последовала за твоим следом, но он привела меня в твой дом. Я не понимаю, как ты жила в такой...

– Лачуге?
– закончила я, когда она не смогла.

Она кивает. Она смотрит на меня, и что-то возникает в выражении ее лица, чего я не видела ни разу. У меня уходит секунда, чтобы осознать, что это жалость.

Или может быть сожаление.

– Ты не смогла найти нигде лучшего жилья?
– спрашивает она через несколько секунд.

Я пожимаю плечами. Честно говоря, я не искала. Мне не нужен был комфорт. Мне нужно выполнять свою работу.

Она заламывает руки.

– Хорошо, я увидела там Гэвин, и... Я подумала, что настало время помириться.

Мне пришлось сжать челюсть, чтобы удержать ее от падения.

Я знаю, что означает каждое слово, которое произнесла она, но звуча из маминых губ, они казались иностранными.

– Ты действительно была готова пожертвовать собой?
– прошептала она.

– Я поклялась. Я намерена сдержать клятву.

Она молчит достаточно долго, чтобы заставить меня волноваться, и ее пальцы сжимают настолько сильно ее манжет, что я удивлена, что частички черного не отслаиваются.

– Что?
– наконец спрашиваю я.

– Ничего. Просто... ты действительно дочь своего отца.

Слова греют.

Это все, чего я когда-либо хотела.

– Вы двое были всегда, как облака и небо... идеальная пара. Иногда я не знала, принадлежала я этому соединению.

Я не могу прочитать ее тон. Слова грустные, но звучат... как рана.

Я прочищаю горло.

– Небо будет пустым без птиц.

Она приближается ко мне, когда пытается почувствовать меня таким же способом, как она делает это с ветрами. Но она не подходит ближе.

Я закрываю глаза, концентрируюсь на ветрах, бушующих по коже, бросающих распущенные волосы. Они поют о крошечных шагах, которые вызывают изменение. Рябь на воде.

Я не уверена, готова ли все сломать.

– Мы должны отправить Гэвина домой, - говорю я.
– Он может мешать.

Моя мать опускает руку и кивает.

– Я позабочусь об этом.

Она зовет Гэвина, и когда он садится ей на плечо, я с удивлением понимаю, что я ей доверяю.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти... а затем поворачиваюсь назад и прочищаю горло.

– Спасибо, что ты пришла, помочь.

Проходит несколько бесконечных секунд. Потом моя мать шепчет, - Всегда, пожалуйста.

Это маленький, неохотный шаг. Но, может быть, со временем это приведет нас у чему-то лучшему.

Глава 49 Вейн

Мы были так. Чертовски. Близко.

Еще секунда и я бы наконец-то узнал, что чувствуешь, когда целуешь девушку, которую любишь.

Красные огни на ветряных мельницах подмигивают мне сквозь тьму. Почти, так как будто они издеваются надо мной. Я хочу кричать, или бросать вещи или... Я не знаю, просто что-то делать.

Я пинаю ближайшую мельницу.

Боль стреляет по моей ноге, и я заставляю себя сесть, прежде чем я выставлю себя действительно глупо и пойду противостоять Одри снова.

Я наклоняюсь к мельнице и потираю дрожащие ноги. Мои глаза замечают браслет с компасом, вспоминаю что Одри застегнула его на моем запястье - после того как хранила его для меня на протяжении десяти лет.

Она не могла притворяться. Наша связь слишком глубока. И я не могу поверить, что она уже подошла так близко к тому, чтобы поцеловать меня, если все это было спектаклем.