Пустой мир 3. Короны королей

— Вероятнее всего, противник смог уничтожить основные камские ретрансляторы, поэтому никак не получается выйти с местными гарнизонами на прямой канал… — начал один из адъютантов, и тут же замолчал, получив гневный взгляд от своего барона и не менее гневную отповедь:

— Вы озвучиваете очевидные вещи, — прошипел Эдвард сквозь зубы, но тут же снова постарался вернуть себе спокойный вид, — а мне нужна более детальная информация и связь, в конце концов. В этом сражении наш флот в долгосрочной перспективе понесет большие потери, но без прямого взаимодействия с камскими войсками перелома ситуации не добиться.

Сразу четыре армии сошлись в одном сражении в небе Камского герцогства, и теперь любой, подняв голову, мог увидеть яркие вспышки бортовых орудий и похожие на метеоры обломки кораблей, затянутые гравитационным полем острова и сгорающие в его жесткой атмосфере. Небеса вновь воссияли светом, похожим на тот самый свет легендарных звезд, но вместо них там пылали корпуса кораблей и гибли тысячи людей, сгорая заживо в холодной пустоте и мраке.

Камские и тристанские войска вступили в ожесточенный бой с саальтскими силами и кораблями тоскарийского графства, тоже вмешавшимся в основное сражение, даже лишившись флагмана. Из-за такого количества противников со всех сторон приходилось крайне осторожно и внимательно подбирать тактику, чтобы обходной маневр случайно не оказался вовремя захлопнутым капканом, а оборонительные позиции не были атакованы с тыла непринятым в расчет противником. Порой сражение затихало, распадаясь на отдельные схватки в точках соприкосновения флотов, а порой разгоралось с новой силой, когда в бой снова вступали основные силы, пусть и потрепанные, но готовые стоять до конца. Никто все еще не смог добиться решающего перевеса, но Эдвард, ни разу за все это время не покинувший мостик, среди всеобщего хаоса, противоречивых тактик и отчетов смог вычленить что-то, отдаленно напоминающее план действий.

Саальт выдыхался. Это не было видно сразу, мощь флота вторжения все еще оставалось огромной, позволяя ему давить сразу с нескольких направлений, действуя и против оборонных флотов герцогства, поддерживая атаки и на земле, и в воздухе, и против тристанских подкреплений. И все же, сравнивая отчеты с разных направлений, вдумываясь в действия своего противника, отслеживая перемещения его основных эскадр на тактической карте, тристанский барон убедился, что сил для последнего решительного рывка командующему Саальта не хватает. Слишком растянуты силы, слишком много резервов уже введено в бой, слишком много кораблей уже потеряно. Камские корабли, одни из лучших во всем Рейнсвальде, оказались гораздо более крепким орешком, чем рассчитывал Аллирд, отправляя сюда этот флот. Небольшое герцогство выставило силы, которые смогли не только остановить направленный на них удар, но и сохранить способность к контратакам, не давая противнику начать правильную осаду и взять их измором.

Так что теперь вынужденный воевать на два фронта, постоянно перебрасывая силы с одного участка на другой, командующий Саальта не мог сосредоточить достаточное количество кораблей для серьезного удара хотя бы по одному из противников. Он еще мог действовать наступательно, но это была скорее инерция, оставшаяся от первых планов, а не спланированные заранее действия. В удар было вложено больше, чем возможно, и теперь запал иссяк. Назревал тот самый переломный момент, когда ситуацию можно либо обернуть себе на пользу, либо выпустить из рук, оказавшись в той же патовой ситуации, когда новые жертвы будут лишь продлевать эту агонию.

Только для этого Эдварду были нужны камские войска. Все камские силы на земле и в воздухе, чтобы объединить усилия и зажать противника в угол, откуда уже не будет выхода. Иначе саальтские силы просто отступят с позиций и снова выровняют фронт. Затягивать это сражение дальше уже было равносильно поражению, тристанскому барону уже доложили о происходящем на розмийском направлении и продолжавшемся отступлении, которое в любой момент могло превратится в бегство. Силы флота сейчас нужны были там, но и позволить противнику забрать верфи барон не мог. И потому приходилось рисковать.

— Камский замок в пределах нашей досягаемости, господин! — наконец, доложил один из операторов. — Там идет бой! Вероятно, это высаженный раньше противником десант. Точных данных пока нет, идет анализ полученных от разведчиков сведений.

— Корабли вряд ли смогут пройти еще ближе, мы рискуем попасть под союзный огонь со стороны камских эскадр, что ведут бой за сектор, — доложил капитан минутой позже, — пытаемся выйти с ними на контакт, но исходя из полученных данных, на этом участке мы будем им только мешать…

— Тогда прикажите подготовить один из малых кораблей сопровождения, я сяду на нем в замке, — велел Эдвард, задумавшись на несколько секунд, — возьму с собой лучших операторов, системы связи и технический персонал. Необходимо настроить контакт с защитниками любой ценой, иначе только и будем, что мешать друг другу.

— Мы и так уже почти пробили их построения, — сообщил капитан, — если придерживаться такой стратегии и дальше…

— Тогда потеряем левый фланг и пропустим тоскарийцев в тыл, где им уже ничто не помешает разбомбить нашу дальнобойную артиллерию и приземлившиеся транспорты, — ответил Эдвард, переключив внимание на голограммную карту. — Обеспечьте мне безопасный коридор до замка огнем и поддержкой перехватчиков, после этого флагман должен отойти к расположению сил Пятой мобильной эскадры. Они удерживают безопасный участок восточнее замка, так что там вероятность ударов по флагману будет минимальна. Приказы ясны, капитан?

— Так точно, — ответил офицер и лишь поправил фуражку вместо обычного в таких случаях поклона. Эдвард не обратил на это внимания, слишком измотанный, чтобы замечать и, тем более, реагировать на подобные мелочи, тем более, что капитан уже делом доказал, сколь крепка его верность баронату. Коротко кивнув в ответ, барон впервые с момента выхода флота из прыжкового режима покинул капитанский мостик флагмана, направившись к корабельным ангарам.

Отсеки линкора, оборудованные для стыковки с небольшими кораблями и размещения звеньев истребителей и бомбардировщиков, напоминали поле боя. Огражденные от возможных атак щитами дефлекторов, закрывавших открытые взлетные люки, ангары принимали всех, кто успевал до них добраться. Прямо на посадочных полосах горели поврежденные перехватчики, едва успевшие заскочить в створки люков, откуда теперь инженеры вытаскивали раненых пилотов, громко требуя медиков. Разбитые машины, уже не подлежащие ремонту, техники в рабочих экзоскелетах оттаскивали в сторону, спешно туша на них очаги воспламенения и снимая контейнеры с остатками боезапаса. Чуть дальше прямо на палубе лежали искореженные с пробоинами в нескольких местах десантные челноки, едва сумевшие добраться до корабля сквозь плотный зенитный огонь после высадки солдат на поверхность. Пара пилотов, уже вылезшая наружу, задумчиво осматривала все повреждения, искренне удивляясь тому, каким чудом они вообще выжили. А над ними с громкими предупреждающими сигналами сирен с креплений срывались только что выведенные на передовую истребители, активировавшие ускорители и тут же вылетавшие наружу, оглашая ангар воем двигателей.

Мимо Эдварда, даже не обратив на него внимания, пробежала команда медиков, тащившая на носилках раненого пилота и нетерпеливо пищащего медицинского дрона, пытавшегося на ходу заштопать наполовину оторванную руку. Обгоревший боец в еще дымящейся униформе, залитой брызгами пожарных смесей, явно пребывавший в состоянии шока, тупо смотрел на обрывки мяса и кожи, начинавшиеся сразу ниже локтевого сустава, накачанный обезболивающим и потому почти ничего не чувствовавший, пока дрон поспешно зашивал сосуды и стягивал разорванные мышцы.

За отсеками истребителей находились закрытые причалы для небольших кораблей сопровождения, многие из которых были повреждены в бою. Под защитой дефлекторных щитов линкора небольшие кораблики длиной от пятидесяти до двухсот метров могли состыковаться и пополнить боеприпасы или же получить полевой ремонт. Разбитые, дымящие только что затушенными очагами воспламенения, со сбитыми орудиями и поврежденными двигателями, они занимали места вдоль причалов, где суетились техники и ремонтные команды, торопившиеся как можно быстрее вновь ввести корабли в строй. Инженерные экзоскелеты, серводроны и антигравные платформы облепляли корабли, работая без перерыва, чтобы вернуть их в строй снова как можно быстрее. Одновременно с ними медики вытаскивали из обгорелых и разбитых отсеков обугленные и изодранные мертвые тела, просто складывая рядами между причалами, где их уже разбирали сервисные дроны, раскладывая по пронумерованным мешкам.

Эдварда встретили чуть дальше, у подготовленного для выполнения поставленной задачи корабля, в который загружали аппаратуру для дальней связи, операторов-связистов и абордажные группы, поскольку никто точно не знал, что происходит в предполагаемой точке посадки. Корабль недавно вернулся из боя, с него сняли убитых и раненых, пополнили боезапас и готовили для новой миссии. Капитан, несмотря на ранение, оставшийся в строю лично приветствовал барона и предложил заранее подготовится к бою и к тому, что посадка будет жесткой, а приветствие жарким.