Пустой мир 3. Короны королей

— Принимаем сообщение от карийского барона! — доложил другой связист. — Они вошли в контакт с нашими кораблями на правом фланге, в районе Террон-Один! Запрашивают поддержку!

— Квенти?! Он что там делает? — Эдвард сразу ухватился за неожиданно появившийся шанс. — Выводите сигнал на голограммный проектор, быстрее!

На проекторе появилось улыбающееся лицо Квенти, никак не соответствующее обстановке вокруг. Уставший, но довольный карийский барон, сложив руки за спиной, посмотрел на своего собеседника, стоя на мостике корабля в полевой форме карийского командующего.

— Эдвард! Ой… Господин барон, рад вас видеть! — улыбнулся Квенти. — И рад видеть, что твои войска все еще целы, — фраза прозвучала так восторженно и нелепо, что Эдвард даже опешил, а Квенти, не обратив внимание на реакцию собеседника, продолжил: — Мы полностью контролируем Террон-Один и сейчас зачищаем там остатки саальтского сопротивления. Наверное, мы вовремя подоспели, твои офицеры докладывают, что долго они вряд ли бы смогли продержаться.

— Квенти, какого демона ты забыл в Террон-Один?! — огрызнулся наконец тристанский барон, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на молодого феодала. — Он не имеет принципиального значения и нужен был лишь для того, чтобы оттянуть на себя правый фланг противника!

— Там твои солдаты едва удерживали оборону против превосходящих сил противника, когда мы ударили с тыла, — заявил Квенти, — и сейчас правый фланг практически свободен! Эдвард, сейчас не об этом…

— Именно, что не об этом! — рявкнул Эдвард. — Немедленно разворачивай свои корабли к Террону-Три! Сейчас же! Как только зачистите его, выдвигайтесь на направление Некельсейн-Кастерфакт! Понял?!

— Мои корабли сейчас необходимы королю, — отрицательно покачал головой Квенти. — Правый фланг королевской армии разбит, если сейчас ничего не сделать, Саальт сомнет и центр! Я должен быть там, чтобы защитить Его Величество!

— Квенти! У Дэлая достаточно кораблей, чтобы продержаться и в воздухе и на земле еще некоторое время, а мне ты нужен прямо сейчас. Как командующий объединенными армиями я приказываю тебе выступать к Террон-Один! Все имеющиеся в доступе войска на правом фланге переходят под твой непосредственный контроль. Если ты еще хочешь выиграть это сражение, то действуй, как я сказал!

— Я не совсем понимаю, что ты намереваешься сделать, — засомневался Квенти. — Мы бросаем короля в бою с превосходящими силами противника, и одновременно с этим ты приказываешь мне закрыть брешь, которая не имеет сейчас никакого значения, кроме стратегического… мои командиры не придают значения этому направлению…

— Просто выполни приказ! — выдохнул Эдвард, теряя остатки спокойствия.— У меня нет времени тебя уговаривать! Действуй немедленно, потом все поймешь! Я тоже немедленно выступаю, встретимся позже… — не дав Квенти ничего ответить, Эдвард прервал канал связи и схватил свой шлем, лежавший на столике неподалеку. Уже выходя из бункера штаба, бросил на ходу: — Действовать согласно оперативной обстановке, но удерживать линию фронта любой ценой.

Войска еще были — глубоко в тылу резерв из ударных частей флота и армии, не вступавший в сражение после первой высадки, и остававшийся нетронутым даже несмотря на критическое положение на передовой. Пока солдаты частей, державших оборону, умирали в пепельных пустошах, тщетно пытаясь остановить численно превосходящие саальтские армии, лучшие из имевшихся у Эдварда частей изнемогали от ожидания, понимая, что должны оставаться в стороне, пока решается судьба всего королевства. От офицеров, вынужденных оставаться в тылу, в штаб постоянно приходили запросы на разрешение вступить в бой на наиболее опасных участках, но им снова и снова безапелляционно отказывали.

Под прикрытием старого и выветренного горного хребта корабли и забитые войсками транспортники оставались вне поля зрения саальтской оперативной разведки, дрейфуя на малой мощности двигателей в паре километров от поверхности острова. Этих войск недостаточно было, чтобы получить даже временное численное преимущество над противником, но Эдвард в первую очередь рассчитывал на внезапность удара, и на этот маневр он поставил практически все, что у него было. В том числе и собственную жизнь.

Тристанский барон лично прибыл на флагман этой группы кораблей, где командование, получая короткие сводки с передовой, уже готово было взбунтоваться, требуя приказа вступить в бой, уже балансировавший на грани поражения. Встречали барона прямо на посадочной площадке, но он взлетел по ступенькам трапа, перепрыгивая через одну, и не дал никому даже слова сказать.

— Всем занять места по боевому расписанию! Командиров ударных групп ко мне! Всем остальным быть готовым к подъему в воздух! Войска подготовить к высадке! Быстрее! — Эдвард раздавал приказы, порой просто тыкая пальцем в сторону нужного человека, не тратя время на приветствия. — Все эскадрильи истребителей и бомбардировщиков ввести в строй! Выйди из режима радиомолчания! Герцог Херринский, вы командуете второй ударной группой! Ваши корабли должны выйти на северный рубеж вокруг Некельсейна! Граф Сорберийский, вы отвечаете за руководство первой ударной группой, пробивайтесь напрямую к Кастерфакту. Герцог Эмерский, возьмете руководство третьей ударной группой, ваша задача ударить по Некельсейну с южной стороны…

При каждом его указании названный дворянин только кланялся и сразу же, не теряя ни секунды, вместе со своими вассалами и офицерами отправлялся к шаттлам, чтобы вернуться на командный корабль своей группы и принять руководство. Счет шел на минуты, промедление означало смерть.

Эдвард не успел даже подняться на капитанский мостик, как ударная группа начала набор высоты, показавшись из-за хребта и, прогревая двигатели, выходила на крейсерскую скорость. Приближаясь к линии фронта, корабли сразу выстраивались в боевые порядки, разделяясь на ударные группы и выходя на указанные направления для атаки. Эсминцы и легкие корветы, более легкие и маневренные, старались держаться рядом с основным кораблями, а тяжелые линкоры, наоборот, форсировали двигатели, выталкивая из раскаленных дюз ревущее белоснежное пламя.

— До выхода на боевые позиции меньше десяти минут, — доложил капитан флагмана, когда Эдвард, сверяясь с последними сведениями в переданном адъютантом планшете, вышел на капитанский мостик, — орудия готовы к стрельбе, щиты активированы, группа сопровождения докладывает о полной боевой готовности. Какие еще будут приказания?

— Пленных не брать, — сухо велел Эдвард, возвращая инфопланшет адъютанту и, отмахнувшись от подлетевшего сервисного дрона, подошел к перилам капитанской надстройки. — Капитан… прошу прощения, не знаю вашего имени,.. но это сейчас не имеет значения, — добавил он, заметив, что командир корабля приложил руку к груди, собираясь назвать свое имя, — как только вступим в бой с противником, скорость не сбрасывать. У группы кораблей под моим командованием есть цели во вражеском оперативном тылу. Можете не волноваться, нас прикроют…

— Как вам будет угодно, — капитан сначала хотел что-то сказать, но потом просто согласился с приказанием и поклонился, после чего спустился вниз, еще раз проверить своих операторов на предмет готовности корабля к предстоящему бою.

Минуты тянулись медленно, словно свернувшаяся кровь, стекающая по лезвию клинка. Только гул работающих компьютерных панелей да команды офицеров нарушали тишину, но Эдвард чувствовал, как звенит внутри напряжение, гонит в бой, в самое пекло.

Боевые корабли летели к горизонту, к вспышкам эскадренных залпов и темно-красным ядерным грибам, поднимавшимся на едва различимой границе зрения. Разделившись на отдельные группы, они расходились все дальше, раздвигаясь распахнутой пастью над рвавшимися вперед саальтскими ударными силами, уже уверенными в своей победе. Слишком поздно они засекли приближение новых эскадр, слишком поздно сообразили, что Некельсейн с его узкими улицами и извилистыми переходами, тонкими башнями жилых модулей и корпусами перерабатывающих заводов стал ловушкой для их наземных частей. Вырвавшиеся вперед фрегаты и корветы оказались вне прикрытия более тяжелых и неповоротливых линкоров, растянувшиеся построения дредноутов и крейсеров не могли быстро сгруппироваться для отражения такой атаки, но и времени им уже никто не собирался давать.

— Противник в зоне поражения! — доложил ответственный за орудия основного калибра оператор, Эдвард ждал этого и все же сжал пальцы в кулаки, изо всех сил пытаясь не потерять самообладания.

— Огонь! — скомандовал тристанский барон, не поднимая взгляда, выплеснув в одном слове все скопившееся напряжение.

— Всем орудиям! Огонь! — подхватил его голос капитан корабля, уже не стесняясь в громкости команды. — Огонь по всем целям в зоне поражения!

— Огонь! — одновременно с этим приказали все капитаны ударных групп, идущих в первых рядах. — Стрелять без команды! Сжечь всех!