Пустой Трон

– А Этельхельм?

– Он в главном зале вместе со своей дочерью и епископом Вульфхедом. Просил пожелать тебе доброго утра, - ухмыльнулся Финан.
– Не стоит беспокоиться, господин.

– Мне следовало провести ночь в главном доме, - сказал я.

– Оо, это было бы мудрым решением. Любовник леди Этельфлед дарит ей жаркую ночь за день до похорон мужа? Почему мне это не пришло в голову?

Я печально улыбнулся и отправился на кухню, где завтракали мои дочь с сыном. Оба неодобрительно на меня посмотрели, очевидно, сплетники уже сообщили им, с кем я разделил свое ложе.

– Добро пожаловать в один из лучших дней моей жизни, - приветствовал я их.

– Лучших?
– откликнулся сын.

– Мы хороним Этельреда, - ответил я, отломив ломоть хлеба и отрезав себе кусок сыра.
– Помнишь отца Пенду?
– спросил я сына.

– Припоминаю, как мы вместе мочились.

– Я хочу, чтобы ты разыскал его, - сказал я, - когда закончишь набивать брюхо. Вероятно, он в большом зале, так что найди его и передай, что мне необходимо с ним увидеться. Но скажи ему это с глазу на глаз. Убедись, что об этом не прознает епископ!

– Отец Пенда?
– удивилась Стиорра.

– Один из священников Вульфхеда, - пояснил я.

– Священник!
– поразилась Стиорра.

– Я перехожу в христианскую веру, - ответил я, и мой сын поперхнулся элем в то самое мгновение, когда вошел Этельстан, склонив голову в приветствии.
– Ты отправишься на похороны, - сказал я мальчику, - и сделаешь вид, что опечален.

– Да, господин.

– И будешь держаться рядом с Финаном.

– Конечно, господин.

Я направил на него нож.

– Я серьезно говорю! Тут есть ублюдки, которые хотят твоей смерти, - я сделал паузу, воткнув нож в стол.
– Хорошенько подумай над этим, хотя это, возможно, облегчит мне жизнь.

– Присядь, - обратилась Стиорра к ухмылявшемуся мальчишке.

Колокол всё еще звонил. Полагаю, он будет звонить, пока не начнутся похороны, а это не случится, пока лорды Мерсии не решат отправиться в церковь.

– Что они сделают, - сказал я, - так это соберут витан сразу же после того, как закопают ублюдка. Может, и сегодня, но завтра уж наверняка.

– Не отправив вызовов?
– удивился мой сын.

– Им и не надо их рассылать. Все заинтересованные лица находятся сейчас здесь.

– Кроме короля Эдуарда.

– Он не состоит в витане Мерсии, олух ты эдакий, - сказал я ему.
– Он западный сакс.

– Он захочет, чтобы его пригласили, - заметила Стиорра.

– На витан?
– спросил мой сын.

– Принять корону, - терпеливо ответила она.
– Если он здесь, создастся впечатление, что он просто принял ее. Ему удобнее, если его пригласят.

– И его пригласят, - продолжил я.
– Вот почему здесь находятся Вульфхед с лордом Этельхельмом. Дабы убедиться, что его пригласят.

– А Этельфлед?
– поинтересовалась Стиорра.
– Что станет...
– она резко смолкла, когда в комнату нервно вошла Эдит, остановившись у двери. Её волосы были собраны в пучок и скреплены заколками из слоновой кости, но пряди выбились, беспорядочно свисая на лицо. Зелёное платье выглядело мятым.

– Освободи место для леди Эдит, - обратился я к Этельстану, сидевшему рядом со Стиоррой.

– Можешь сесть рядом с принцем Этельстаном, - сказал я Эдит.
– Всё в порядке, - вернулся я к мальчишке, - она всё же решила тебя не убивать.

– Я не голодна, господин, - проговорила Эдит.

– Конечно же, ты голодна. Присядь. Стиорра нальет тебе эля. Ты спрашивала, - повернулся я дочери, - какая участь ждёт леди Этельфлед? Ее попытаются удалить в женскую обитель.

– И ты остановишь их, - сказал мой сын.

– Нет, их остановишь ты вместе с леди Эдит.

– Я?
– удивился Утред.

– Разыскав мне этого священника. Немедленно! Отправляйся! Приведи его сюда.

Мой сын ушел. Когда открылась дверь, я заметил, что дождь усилился.

– А что мне предстоит сделать, господин?
– тихо спросила Эдит.

– То, что я тебе прикажу, - отрезал я, - и ты отправишься на похороны вместе со Стиоррой. Но не в этом платье. Найди ей тёмный плащ, - последние слова были обращены к моей дочери, - с капюшоном.

– С капюшоном?

– С большим капюшоном, - подтвердил я, - чтобы никто не смог увидеть её лица и приказать ей покинуть церковь.

Я повернулся, когда в дверь ввалился Финан.

Он выругался, стянув с головы кусок холста, который использовал вместо капюшона, и швырнув его на стул.

– Если так продолжится, то жди очередного наводнения, - проворчал он.
– Льет так, будто мочится дьявол.

– Что там происходит?

– Ничего. Все ублюдки ещё в постелях. Самое место в такую погоду.

Не переставая звонил большой колокол. Дождь барабанил по соломенной крыше и просачивался внутрь, образуя лужи на каменном полу. Когда-то дом был покрыт черепицей, а теперь потемневшие от времени стропила закрывала нуждающаяся в замене солома, но, по крайней мере, огонь в очаге ярко пылал, и дров было достаточно.

Отец Пенда прибыл где-то через час. Он выглядел несчастным и недовольным, что его принудили пройтись в ливень, вымочивший до нитки его черную рясу, но осторожно мне кивнул. Его озадачило скопление людей в моей комнате, и он пришел в ещё большее замешательство, когда заметил Эдит. Предполагалось, что его верность мне будет держаться в секрете, и он недоумевал, зачем я привел его в эту компанию.

Пришлось ему растолковать.

– Святой отец, - почтительно начал я, - я хочу, чтобы ты меня окрестил.

Он лишь уставился на меня. Вернее, все уставились. Мой сын, вернувшийся со священником, раскрыл было рот, но не найдя нужных слов, смолчал.

– Крестить тебя?
– наконец сумел спросить отец Пенда.

– Мне открылась греховная сторона моих поступков, - смиренно ответил я, - и я желаю вернуться к церкви Христа.

Отец Пенда покачал головой. Нет, он не отказывал мне, просто его мозги набухли от дождя и смешались.

– Ты искренен, господин?
– спросил он.

– Я грешник, отец и ищу прощения.