Пустой Трон

– Ты хочешь сказать, что Уэссексом правит Этельхельм?

Она пожала плечами, не желая этого признавать.

– Я говорю, что Этельхелм - достойный муж, у него есть свои амбиции, это верно, но он приносит пользу. Нам нужна его поддержка.

– И ты считаешь, что пожертвовав Стиоррой и уложив ее в постель Этельхельма, ты получишь эту поддержку?

Она вздрогнула от моего тона.

– Я думаю, что твоей дочери пора выйти замуж, а лорд Этельхельм ее обожает.

– В смысле, хочет ее завалить, - прорычал я. Я взглянул на дочь, которая кивала головой, слушая отца Фраомара. Она выглядела серьезной и прекрасной.
– Значит, она станет жертвенной коровой ради мира между Мерсией и Уэссексом?

– спросил я. Жертвенной коровой называли женщину, что выходила замуж за врага, чтобы скрепить договор.

– Поразмысли над этим, - поспешно сказала Этельфлед.
– Овдовев, она унаследует больше земель, чем ты можешь мечтать, больше воинов, чем ты можешь надеяться собрать, и больше денег, чем во всей казне Эдуарда, - она сделала паузу, но я молчал.
– И всё это станет нашим, - добавила они тихо.
– Не Уэссекс поглотит Мерсию, а мы поглотим Уэссекс.

В христианском писании есть история про человека, которого привели на вершину холма и предложили весь мир. Нынче я уже плохо помню это сказание, лишь то, что этот придурок спустился с холма, и во время этого праздника я чувствовал себя тем самым придурком.

– Почему бы не выдать за Этельхельма Эльфвинн?
– спросил я.

– Моя дочь недостаточно умна, - ответила Этельфлед, - не то что Стиорра. А чтобы управлять Этельхельмом, нужна умная женщина.

– Тогда как ты поступишь с Эльфвинн?

– Выдам за кого-нибудь замуж. Может, за Меревала? Не знаю. Я разочарована в ней.

Стиорра. Я взглянул на нее. Она и впрямь была умна и красива, и мне нужно было найти ей мужа, так почему бы не самого богатого человека в Уэссексе?

– Я подумаю над этим, - обещал я и вспомнил о старом пророчестве, которое гласило, что моя дочь станет матерью королей.

Так оно и оказалось.

На заре слабый туман на Мерзе прорезали темные очертания двадцати шести драккаров, что медленно шли на веслах, чтобы перебраться через волны прилива. Люди Сигтрюгра сдержали слово. Корабли были готовы поднять паруса, а Брунанбург снова оказался в наших руках. На берегу остались только Сварт и еще шестеро норвежцев, охранявшие Эрдвульфа и трех его воинов. Я хотел, чтобы в день поражения Сигтрюгра Эрдвульфа отдали мне, но он слишком быстро сбежал, хотя добрался лишь до датских домов в Вирхеалуме, где его нашли люди Сигтрюгра. Теперь он ожидал нашего прибытия.

Я взял Финана, сына и двадцать воинов, а Этельфлед сопровождала еще дюжина. Я настоял, чтобы Этельстан отправился со мной в Брунанбург, а моя дочь также желала посмотреть, как отплывают норвежцы, и потому вместе со своей служанкой Геллой поехала с нами.

– Зачем брать с собой служанку?
– спросил я ее.

– А почему бы нет? Там ведь нет никакой опасности?

– Никакой, - согласился я. Я верил, что Сигтрюгр сдержит обещание, и между нашими людьми не завяжется драка. Так оно и случилось. Мы встретили Сварта и его воинов неподалеку от строящегося бурга, где Сигтрюгр оставил взятую взаймы лошадь. Сварт отдал ему меч, а Сигтрюгр взглянул на меня, словно спрашивая разрешения его забрать. Я кивнул. Он вытащил клинок из ножен и поцеловал сталь.

– Хочешь, чтобы я убил саксов?
– спросил он, кивнув в сторону Эрдвульфа.

– Я сам сделаю свою работу, - ответил я и спешился, удивившись, что не испытал боли.

– Отец, - окликнул меня Утред. Он сам хотел их убить.

– Я сам сделаю свою работу, - повторил я, и хотя боли не было, прислонился к лошади. Я сделал глубокий вдох, словно боль вернулась, оттолкнулся от бока жеребца и похромал в сторону Эрдвульфа. Эта хромота была притворной.

Он смотрел, как я приближаюсь. Он стоял выпрямившись, с ничего не выражающим лицом. Его темные волосы, больше не смазанные маслом, как раньше, были завязаны лентой. На длинном подбородке топорщилась щетина, плащ был грязным, а сапоги истёрты. Он выглядел как человек, претерпевший удары судьбы.

– Тебе следовало убить меня в Аленсестре, - сказал я.

– Если бы я это сделал, то сейчас правил бы Мерсией, - отозвался он.

– А теперь ты будешь правителем мерсийской могилы, - сказал я и вытащил Вздох Змея. Я скорчил гримасу, словно он слишком много для меня весил.

– Ты убьешь безоружного, лорд Утред?
– спросил Эрдвульф.

– Нет, - ответил я.
– Берг, - крикнул я не оборачиваясь, - дай свой меч этому человеку.

Я оперся на меч, поставив его острие на плоский камень и перенеся свой вес на рукоять. За спиной Эрдвульфа возвышался недостроенный бург, теперь на его земляном валу торчал колючий кустарник в качестве временного частокола. Я думал, что норвежцы сожгли церковь и конюшни, но они остались нетронутыми. Свант со своими людьми охранял воинов Эрдвульфа.

Берг пустил лошадь рысью. Он взглянул на меня, вытащил Ледяную Злобу и бросил клинок на сырую от росы траву у ног Эрдвульфа.

– Это, - сказал я Эрдвульфу, - Ледяная Злоба. Клинок Кнута Длинного Меча. Твоя сестра сказала, что однажды ты пытался его купить, а теперь я его тебе отдаю. Он чуть меня не убил, посмотрим, сумеешь ли ты довершить дело.

– Отец!
– в тревоге крикнула Стиорра. Должно быть, она решила, что мне не осилить Эрдвульфа с Ледяной Злобой.

– Тише, девочка, я занят.

Почему я решил с ним драться? Ему в любом случае предстояло умереть, и он был опасен, опытный воин и вдвое меня моложе. Но всё дело в репутации, дело всегда в репутации. Думаю, что гордость - это самая предательская из добродетелей. Христиане считают ее грехом, но ни один поэт не станет слагать песни о человеке, не имеющем гордости. Христиане говорят, что кроткие унаследуют землю, но кроткие не вдохновляют на песни. Эрдвульф хотел меня убить, убить Этельфлед и Этельстана. Эрдвульф хотел править, он был последней крупицей ненависти Этельреда. Вполне естественно, что покончить с ним должен был я, и все саксы Инглаланда узнают, что именно я его убил.

Он нагнулся и подобрал меч.

– Ты в кольчуге, - сказал он, и это выдало, что он нервничает.

– Я стар, - ответил я, - и ранен. А ты молод. И однажды Ледяная Злоба уже проткнула мою кольчугу, так что может сделать это снова. Это магический клинок.

– Магический?
– спросил он, а потом перевел взгляд на меч и заметил надпись.

VLFBERH T

Его глаза расширились, и он взял меч в руку.

Я поднял Вздох Змея и вздрогнул, когда его вес отдался в ребрах.

– А кроме того, - продолжал я, - без кольчуги ты будешь быстрее.

– А если я тебя убью?
– спросил Эрдвульф.

– Тогда тебя убьет мой сын, но до конца времен люди будут знать, что лорд Эрдвульф победил Утреда, - слово "лорд" я произнес с насмешкой.

И он ринулся на меня. Он двигался быстро. У меня не было щита, и он взмахнул Ледяной Злобой у моего незащищенного левого бока, но это была лишь пробная попытка, он хотел посмотреть, сумею ли я отразить удар, а мне даже не нужно было об этом задумываться. Клинки скрестились, и Вздох Змея остановил Ледяную Злобу. Я сделал шаг назад и опустил меч.