Пустой Трон

В ту ночь мы снова пировали с Сигтрюгром, хотя прибытие Этельфлед с таким количеством воинов означало, что мяса стало мало. Зато эля имелось достаточно, а управляющий выдал бурдюки с вином и большую бочку медовухи. Тем не менее, присутствие Этельфлед означало, что настроение в зале стало более сдержанным, чем в предыдущую ночь. В ее присутствии воины, как правило, старались говорить тихо, не затевать драки и не орать во всю глотку свои любимые песни о женщинах. Настроение было еще более мрачным из-за полудюжины церковников, что заняли стол на возвышении, где Этельфлед расспрашивала меня и Меревала о битве у северных ворот. Сигтрюгра посадили на почетное место за столом, как и мою дочь.

– Это все её вина, - сказал Сигтрюгр, кивая в сторону Стиорры.

Я перевел это Этельфлед.

– Почему её?
– спросила она.

– Он увидел ее и растерялся, - пояснил я.

– Какая жалость, - холодно вымолвила моя дочь, - что это не продлилось чуть дольше.

Этельфлед одобрительно улыбнулась в ответ на это замечание. Она сидела с прямой спиной, приглядывая за залом. Она мало ела, а пила еще меньше.

– Так она не напьется?
– язвительно спросил у меня Сигтрюгр, кивнув в сторону Этельфлед. Он сидел за столом напротив меня.

– Нет.

– Моя мать к этому времени бы уже боролась на руках с воинами отца, - уныло заметил он, - или напилась бы больше, чем они.

– Что он говорит?
– спросила Этельфлед. Она заметила, что норвежец бросил на нее взгляд.

– Хвалит твое вино, - ответил я.

– Скажи ему, что это подарок от моей младшей сестры Эльтрит.

Эльтрит была замужем за Бодуэном Фландрским, правившим землями к югу от Фризии, и вместо этого фландрского вина я бы скорее предпочел испить лошадиную мочу, но Сигтрюгру оно, похоже, понравилось. Он предложил налить немного Стиорре, но она резко отказалась и вернулась к своей беседе с отцом Фраомаром, молодым священником на службе у Этельфлед.

– Хорошее вино, - пытался настоять Сигтрюгр.

– Я сама о себе позабочусь, - отстраненно заявила она. Похоже, она единственная среди членов семьи и моих людей не поддалась чарам норвежца. Мне он определенно нравился. Он напоминал мне меня самого, по крайней мере, того человека, кем я был в юности - упрямца, рискующего жизнью ради завоевания репутации. Моих воинов Сигтрюгр тоже очаровал. Он подарил Финану браслет, похвалил боевые навыки моих воинов, признал, что его как следует отделали, и обещал, что однажды вернется и отомстит.

– Если отец даст тебе еще один флот, - сказал я.

– Даст, - уверенно заявил он, - только в следующий раз я не буду драться с тобой. Поищу тех саксов, кого легче разбить.

– Почему бы не остаться в Ирландии?
– спросил я.

Он поколебался, прежде чем ответить, и я решил, что за этим последует шутка, но потом он посмотрел на меня своим единственным глазом.

– Они свирепые воины, господин. Ты нападаешь на них и побеждаешь, но внезапно появляется еще целая орда. И чем дальше ты углубляешься в их земли, тем больше их становится. Половину времени ты их не видишь, но знаешь, что они там. Это как драться с призраками, которые появляются из ниоткуда и нападают, - он криво улыбнулся.
– Пусть они оставят эту землю себе.

– А мы будем хранить нашу.

– Может и так, а может, и нет, - ухмыльнулся он.
– Мы поплывем вдоль побережья Уэльса и, возможно, захватим несколько рабов и заберем их домой. Отец простит меня, если я привезу ему целый выводок новых девушек.

Этельфлед обращалась с Сигтрюгром с презрением. Он был язычником, а она ненавидела всех язычников кроме меня.

– Как жаль, что ты его не убил, - сказала она во время пиршества.

– Я пытался.

Она наблюдала, как Стиорра отвергает все попытки Сигтрюгра завоевать ее дружбу.

– Она так повзрослела, - тепло заметила Этельфлед.

– Да.

– Не то что моя дочь, - вздохнула она, а голос ее стал тише.

– Мне нравится Эльфвинн.

– У нее в голове одни опилки, - пренебрежительно заявила она.
– Но пора найти Стиорре мужа.

– Я знаю.

Она помедлила, оглядывая освещенный лучинами зал.

– Жена Этельхельма умирает.

– Он мне говорил.

– Может, уже умерла. Этельхельм сказал, что священники уже свершили над ней последние обряды.

– Бедняжка, - почтительно отозвался я.

– Я долго с ним беседовала до того, как покинуть Глевекестр, - продолжала Этельфлед, по-прежнему рассматривая зал, - с ним и моим братом. Они приняли решение витана. И также согласились оставить Этельстана на моем попечении. Он будет воспитан в Мерсии, и никто не попытается его похитить.

– Ты этому веришь?

– Я верю в то, что мы должны охранять мальчишку, - едко ответила она. Она взглянула на Этельстана, сидящего вместе со своей сестрой-близняшкой за одним из дальних столов. Его королевское происхождение означало, что он должен есть за главным столом, но я избавил его от разговоров со священниками Этельфлед.
– Я верю в то, что мой брат не хотел причинить мальчику никакого вреда, - продолжала она, - и он настаивает, что не должно возникнуть вражды между Мерсией и Уэссексом.

– Ее и не будет, если только Этельхельм снова не начнет мутить воду.

– Он переоценил свои силы, - сказала она, - и ему это известно. Он извинился передо мной, и весьма любезно. Но он амбициозен, так что, может, новая жена его отвлечет? Та женщина, о которой я подумываю, уж точно займет всё его время.

Сначала я не понял, о чём она.

– Ты?
– спросил я изумленно.
– Ты подумываешь выйти замуж за Этельхельма?

– Нет, - ответила она, - не я.

– Тогда кто же?

Она мгновение поколебалась, а потом посмотрела на меня с вызовом.

– Стиорра.

– Стиорра!
– воскликнул я слишком громко, и моя дочь обернулась и бросила на меня взгляд. Я покачал головой, и она снова вернулась к своему спору с отцом Фраомаром.
– Стиорра!
– повторил я, но на сей раз тише.
– Она во внучки ему годится!

– Мужчины частенько женятся на юных девах, - язвительно произнесла Этельфлед. Она взглянула на Эдит, сидящую за дальним столом с Финаном и моим сыном. Этельфлед не обрадовалась, обнаружив сестру Эрдвульфа в Честере, но я с жаром настаивал на ее присутствии, заявив, что обязан ей своим выздоровлением.

– А кто ж еще?
– резко спросила Этельфлед, и я проигнорировал этот вопрос, как и Этельфлед с тех пор игнорировала Эдит.
– А Этельхельм вполне здоров, - продолжала она, - и богат. Он достойный человек.

– Который пытался тебя убить.

– То был Эрдвульф, - возразила она, - который неправильно истолковал желания Этельхельма.

– Он бы убил тебя, убил бы Этельстана и любого, кто встал бы на пути его внука.

Она вздохнула.

– Мой брат нуждается в Этельхельме, - сказала она.
– Он слишком могущественен, чтобы не обращать на него внимания и слишком полезен. И Уэссекс тоже нуждается в Этельхельме, как и Мерсия.