Пустынная песня

— Это слова из древнего языка, — объяснила та. — Они означают: «Иди ко мне!» Не могу сказать, имеют ли они какое-то значение или нет.

— Я испробую их в Беларе в разных местах, — сказала я.

Я не могла вернуться сейчас в Теннебоде и слушать лекцию. Боль вспыхнула с новой силой при мысли, что время окончательно истекает.

— Так и сделай, — сказала бабушка, которая, похоже, поняла, как я себя чувствую. — Я приду, как только освобожусь здесь.

Я допила кофе и вышла из дома. Песочного цвета кошка Седонии снова примкнула ко мне и сопровождала, пока я шла по улочкам Белары и постоянно повторяла одни и те же слова: «Меррум се лири».

Когда я около восьми утра проходила мимо туристического бюро, из дверей внезапно вышла Нурия. Она снова выглядела болезненно, а под глазами залегли глубокие тени.

В тот же момент спешно подошёл Грегор Кёниг. Похоже он проспал.

— Увидимся позже на лекции, — крикнул он.

Но прежде, чем я смогла объяснить, что не последую за ним, он уже исчез в туристическом бюро. На дверях бюро я заметила оповестительную вывеску о том, что сегодня в шесть вечера оно окончательно закрывается и они благодарят за хорошую совместную работу.

— Ну? — в тот же миг спросила Нурия. — Уже что-нибудь произошло?

— Значит ты всё же получила моё сообщение? — спросила я.

— Да, конечно. И пришла сразу, как только смогла.

— Пока ещё ничего, — сказала я. — На данный момент я хожу по Беларе и произношу это предложение, в надежде, что что-то случиться.

— Хорошо. Если ты не против, то я немного отдохну у родника. Я не очень хорошо себя чувствую и от всего этого волнения провела всё утро на ногах. Просто позови меня, если что-нибудь найдёшь.

— Без проблем, — сказала я и действительно не имела ничего против того, что Нурия хотела немного отдохнуть, потому что сейчас просто не была в настроении для светской болтовни. Лучше, если не будет никто мешать. В этот момент я услышала, как вдалеке громко ссорятся Леннокс и Рамон.

— Братья Торрел всё ещё здесь? — спросила неодобрительно Нурия, подняв вверх бровь.

— Да, — ответила я. — Они отвозят драконов в Шёнефельде.

— Точно, — вспомнила Нурия и зевнула. — Прости, мне не хорошо.

— Приляг и отдохни, — сказала я.

— Спасибо, Сельма. Прости, что я иногда странно себя веду. Просто я испытываю такое давление и знаю, что ты, как никто другой, можешь меня понять.

— Понимаю.

Я энергично кивнула, поскольку слишком хорошо понимала её чувства. Я проводила Нурию до родника в центре Белары, где одна села под тенью одной пальмы. Наверху, среди листьев, бодро щебетали маленькие птички, будто всё это их совсем не касалось, а в это время за ними зачарованно наблюдали две большие, чёрные кошки, которые сидели в тени кофейной. В этот момент я услышала недовольное шипение Ариэля.

Я быстро прошла вдоль узкой улочки и вышла за городскую стену. Там, где ещё вчера на песке стояли палатки и жилища, теперь одиноко возвышалось одно единственное здание.

И именно из него раздавалось гневное шипение.

— Всё в порядке? — спросила я, открывая дверь загона. — Разве вы не хотели уже давно отправиться в путь?

— Да, — яростно ответил Леннокс.

Он и Ариэль воинственно стояли в стойле напротив друг друга. Другие драконы тоже гневно шипели в своих стойлах, и даже Торин с Рамоном не знали, что делать.

— Твой дракон не хочет покидать загон, а другие подражают ему. Но они должны выйти из загона, чтобы мы могли его убрать. Вообще-то, мы уже давно должны были закончить, — с недовольством в голосе произнёс Леннокс.

— Что случилось? — мягко спросила я, и драконы подняли головы, внимательно следя за тем, что я делаю.

Между тем Леннокс непонимающе уставился на меня.

— Я же тебе только что объяснил, — прошипел он, явно раздраженный.

— Я не тебе, — со вздохом ответила я, а Леннокс махнул рукой. — Я имею в виду Ариэля. Итак, толстячок, — я подошла к нему. — Что с тобой?

Я погладила его по морде, и он, казалось, начал успокаиваться.

— Разве ты не хочешь домой? Аврора и маленькая Сесилия ждут тебя.

Как только я упомянула имена его самки и дочери, он замер и, казалось, будто решил подумать над этим ещё раз.

— Я знаю, что тебе здесь очень нравится, но пора возвращаться домой.

Ариэль недовольно зарычал, но затем опустил морду и подтолкнул меня. Краем глаза я увидела, как Леннокс непонимающе на нас смотрит, в то время как я открывала стойло и выводила Ариэля на улицу.

— Нужно действовать с чувством, — улыбаясь прошептала я, но он только закатил глаза.

Однако я увидела, как усмехнулся Торин и направился к стойлу Пико.

После того, как Ариэль покинул загон, остальные драконы тоже с готовностью позволили вывести себя на улицу. А после того, как мы нашли безветренное местечко между двумя дюнами, где все пятеро с удовольствием принялись рыться в горячем песке, мы поспешили освободить загон и упаковать остатки принадлежностей в коробки.

Теперь посреди песка осталось лишь пустое здание, и я выжидающе посмотрела на Леннокса.

Тот поднял руки, загон моментально обратился в пламя и в течении нескольких секунд сгорел дотла.

Я испуганно отпрыгнула назад, в то время как ветер унёс пепел. Пустыня выглядела так, будто здесь никогда не проходило драконьих соревнований с участием тысячи магов.

— Что это было? — испуганно спросила я, растерянно посмотрев на Леннокса.

— Одноразовые дома, — сказал он, пожимая плечами и собрал несколько, оставшихся лежать, веревок. — Новейший хит из исследовательского отдела платы сенаторов. Быстрая постройка и ещё более быстрое снесение. Новая секретная фишка каждого крупного мероприятия.

— Здорово, — сухо ответила я. — Надо будет обязательно рассказать об этом Лоренцу.

Затем я помогла Ленноксу, Рамону и Торину отнести оставшиеся картонные коробки к туристическому бюро, где мы, одну за другой, перенесли их к госпоже Трудиг. Там их приняла команда фавнов и доставила в Акканку.

— Так, сказал Торин, выходя на маленькую площадь возле родника. — Всё готово. Теперь осталось только перевезти драконов в Шёнефельде.

— Так и сделайте, — сказала я. — А я продолжу решать загадку этого послания.