Пустынный океан

Мужик что-то пробормотал себе под нос и вышел из каморки на долю секунды. Вернулся он с грязным вонючим тулупом, который он протянул мне. Я не смогла взять его в руки, меня опять затошнило, и шахтер, тяжело выдохнув, кинул одежку на лавку. По меху проползло какое-то насекомое, и меня передернуло.

— Ничего получше у нас нет.

— Отпустите нас…

— Вы, барышня, простите, — мужик склонил голову и снова закашлялся, — мы тут подыхаем и делаем это все от отчаяния. На вашем месте могла бы оказаться любая другая, но не повезло только вам.

— Вы хотите, чтобы Изумрудная Императрица дала вам свободу взамен свободы своей дочери? — голос Цейхан был грубым и раздражительным.

— Да.

— И давно вы все это планировали?

— Давно, да только все возможности не было. А сейчас прямо-таки судьбой нам было восстание предназначено. Ваш приезд, болезнь стражей и надзирателей, обвал одной из пещер…

— Вам это все воздастся, — Цейхан почему-то улыбнулась. Мужик улыбнулся ей в ответ.

— Нам уже терять нечего.

***

Я замерзала. Холод с кончиков пальцев медленно перебирался по рукам к груди, и вот у меня уже дрожит все тело. К тулупу я так и не притронулась, но Цейхан грела меня своим теплом, прижимая к себе. Я начинала засыпать. Интересно, сколько мы здесь уже? Сейчас, наверное, вечер. Наверное, мама уже читает письмо о том, что меня взяли в заложницы. Наверное, мама сильно злится…

Я замерзала. Не чувствовала своих ног. Из моего рта выходил пар. Затем, кажется, я все-таки задремала, а, когда проснулась, шахтера в каморке не было. Цейхан спала. Она была очень теплой. Я посмотрела на свою дрожащую кисть — на среднем пальце появился маленький волдырь. Коморка была настолько маленькой, что я не могла здесь нормально развернуться: два шага влево, один — вправо. Тяжесть в груди…Будто легкие ни с того, ни с сего стали больше в несколько раз. Мне нужно походить, размяться, слишком…холодно. Я прислонилась к каменной стене, прикрыв глаза. Там, где я родилась, тоже было холодно. Из детства я помню босые стоптанные ноги, костлявые ручонки и грязные бирюзовые волосы…Я забыла об этом. О прошлом, в котором мне было суждено погибнуть от голода. Я не хотела вспоминать свое детство, и вбила себе в голову то, что я истинно императорских кровей…

Я боялась остаться одна, как много лет назад. Боялась вновь почувствовать голод, холод и ненависть всего мира. Но теперь, когда все эти чувства овладевали мною вновь, я чувствовала страх, жалость к себе, беззащитность, из-за которой не ты решаешь жить ли тебе дальше. Мне было очень холодно. Хотелось плакать, хотелось спать…Нужно…походить. Да, я должна походить, так, возможно, станет теплее. В детстве я часто бегала, согревая себя и без одежды. Кутаясь в какую-то потрепанную тряпку…Почему же сейчас я не могу надеть этот тулуп?

Не знаю, что точно мной двигало, но я вышла из каморки. Найти факел, найти хоть что-то теплое, просто походить и вернуться. Уйти из этой маленькой коморки, в которой нет ничего, кроме страха уснуть и замерзнуть во сне. В коридоре никого не было, поэтому я просто начала быстро ходить туда-сюда, растирая себя ладонями. Пропала хотя бы сонливость, потому что я боялась, что сюда вот-вот кто-то придет. Кто-то из тех самых отморозков.

Что я сделала не так? Почему заслужила это? Предавший меня Табрис, холодный Валефор, будущий наг-муж, милый повар, которого я не сделаю счастливым, внезапно отгородившаяся от меня мама…Даже сердце защемило. За что? Почему я…

— О, нашей красавице условия номера не по душе?

Я была готово разрыдаться, услышав насмешливый голос. Лысый, с железными зубами и отрезанным ухом мужлан… Отвратительный, как и все здесь…

— Холодно… — мой голос дрожал.

— Да не, прохладно, но не более, — он широко улыбнулся и пошел прямо ко мне. Я отвернулась и быстро направилась в коморку. — Куда же ты? Раз тебе холодно, тебя надо согреть!

Он схватил меня за руку, и я тут же вспомнила слова того шахтера о «причиндалах». С ненавистью, я выдернула свою кисть, но лысый шахтер поймал мое запястье и, крепко сжав, потащил куда-то прочь.

— Тебе ноги что ль жалко раздвинуть? Я никому не скажу…И ты никому не скажешь, да?

Я ничего не смогла сказать, я даже закричать не смогла. Просто заплакала, рухнув на холодный каменный пол и повиснув на той руке, за которую меня держали. Заснуть…И не проснуться…

— Эй, принцесса, вставай! Я тебя что, тащить должен?

Я заплакала громче, навзрыд, наконец, срываясь на истошный крик. Мужик начал обеспокоенно оборачиваться по сторонам и шикать, больно дергая моим запястьем.

— Идиотка! Хочешь, чтобы остальные сбежались?

Еще громче. Не то выплескивая все, что накопилось внутри, не то боясь за свою жизнь и за свою гордость. Этот тип тщетно пытался поставить меня на ноги, бормотал всякие нецензурные выражения, лапал своими грязными ручищами, а затем просто сорвал с моего плеча ткань платья. Я, не видя перед собой ничего из-за слез, поползла в ту сторону, где, по-моему мнению, находилась каморка, а затем просто перестала дышать — рука лысого мужлана сильно сдавила мне горло.

Не знаю, что произошло дальше. Я не слышала ни криков, ни ударов, но хватка вокруг шеи пропала. Сев на камень, я часто и тяжело задышала, вытирая с глаз слезы. Испугавшись того, что тот шахтер может стоять позади, я обернулась, но там никого не было. Я медленно встала, держась за стенку, а затем, посмотрев перед собой, вновь чуть не села наземь. Почему я вновь не смогла закричать, а лишь замерла с гримасой страха? Быть может потому, что передо мной стоял совершенно другой мужчина. Быть может потому, что он прикладывал указательный палец к своим губам. Быть может потому, что половину его лица закрывала деревянная маска, от которой вверх по волосам шел густой белый мех. Он был высок, я едва доставала ему до груди, и очень мускулист. На его больших руках помимо мышц можно было увидеть вены, а от правого плеча до запястья тянулась черная татуировка из каких-то узоров. Преступник. Маар.

Он нерешительно протянул мне флягу, которая висела на его поясе. Внутри оказалась вода, хотя горлышко и пахло спиртным. Всхлипывая, я сделала несколько глотков. Узкие губы на щетинистом лице мужчины изогнулись в улыбке. Он взял меня за руку и повел в сторону коморки. Когда маар повернулся ко мне спиной, я увидела, что из-под белого меха до поясницы тянутся густые, спутанные, синие волосы.

Рядом с коморкой уже носились Цейхан и шахтер с палкой вместо ноги. Служанка тут же метнулась ко мне, оправляя платье, волосы, проводя пальцами по заплаканному лицу. Спасший меня незнакомец отошел в сторону, дав мимоходом сильный подзатыльник хромому шахтеру, а затем вернулся, снимая с маски мех и отдавая его мне. Его лица я так и не увидела. Я даже не успела сказать спасибо…

Глава 7

Я смутно помню тот день, когда каменные стены, что давили своей непроницаемостью, начало трясти. День или вечер…Неделя или же всего три дня…Все было как в тумане. Я то засыпала, то вновь просыпалась, кутаясь в оставленную незнакомцем меховую накидку. Пила принесенную воду, не притрагивалась к еде, несмотря на то, что на этом начала настаивать даже Цейхан, а потом…А потом начала кашлять. От холода, как подумала я в тот момент. От холода, подумала я, морщась от головной боли. От холода…