Путь домой

– «Как там? Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок?»– Вспомнилась детская присказка. Хихикнул, делая шаг в свой мир. Сегодня словно гору с плеч свалил – даже легче стало дышать. Теперь у меня ни перед кем обязательств нет. Жаль только папу, если когда-нибудь узнает, как его долго водили за нос…

– - -

Новое отражение. Сел в кресло, набирая знакомый номер. Пару дней назад с этим человеком общался, но сугубо по делу, а сейчас хотел поговорить совсем на другую тему. В этом мире у меня тоже остались нерешённые вопросы.

– Доброго дня, Пётр Алексеевич. Пару минут уделите?

– Доброго, Александр Николаевич. Есть вопросы по последней поставке? – отставной генерал, чувствуется, слегка напрягся.

– Никаких. Вы как всегда точны, что радует. Не по делам беспокою, по другому поводу. После известных событий, что слышно о графине?

– Вы о Евдокии Васильевне?

– Именно. Что касается светлоликого, он меня не интересует, а вот о судьбе женщины почему-то вспомнил. Она ведь краем оказалась замешана. Её использовали вслепую, вот в чём беда, а повернули дело так, что чуть ли она сама была центром того скандала.

Старик долгое время молчал. Я даже подумал, что тот вообще куда-то ушёл, оставив телефон на столе.

– Получилось не совсем так, как сейчас сказали. Евдокию Васильевну изначально ни в чём не обвиняли, среди наших следователей нет дилетантов. Разобрались и да, пожурили за доверчивость к людям. Графиня на время покинула Петербург, но неделю назад вернулась. Сам её не видел, но люди говорят, что вроде восстановилась от пережитого.

– Простите за наглость, а номер её телефона у Вас есть? Честное слово, выговаривать и грубить не буду, не в моих это правилах. Чувствую за собой некую вину. Хотел перед ней извиниться.

– Раз так, записывайте, – генерал продиктовал два номера телефонов. Как понял, мобильный и стационарный – во втором было всего шесть цифр.

– Благодарю, Пётр Алексеевич. Как Ваши девочки? Как супруга?

Вновь молчание, но уже не такое длительное.

– Спасибо, со всеми всё хорошо. Можно в свою очередь задать вопрос? Личный.

– Почему нет, задавайте, – усмехнулся, зная заранее, о чём меня спросят, но его дочкам ничего не светило. Мне они были не интересны.

– Вы последнее время какой-то осунувшийся, похудевший, но в глазах загорелся огонь жизни. Знаете, я человек, поживший на этом свете и такое мне знакомо. Вы сейчас один?

– Если столь интеллигентный вопрос был задан ради последней фразы, отвечу утвердительно. Один и без юридических обязательств.

– Даже так? Расстались с женой? Жаль. Были красивой парой.

– Жизнь показала совсем иное, но пусть все мои личные перипетии станутся за рамками нашего разговора. Одно скажу – отвечать за себя значительно легче и проще чем отвечать за двоих. Спасибо, Пётр Алексеевич, за помощь. С Вами всегда приятно общаться. Получаю от этого истинное удовольствие.

– Спасибо за добрые слова. Может как-нибудь придёте в гости?

– Может быть. Жизнь – штука непредсказуемая. Спасибо за приглашение и всего Вам доброго.

– И Вам…

Сидел и хохотал. Да, старику задал задачку – две взрослых дочери, а так и не пристроены, хотя что с младшей, что со старшей я общего языка так и не нашёл. Хорошие девочки, не буду спорить, но не для меня. Если бы это были их копии, те, с кем общался в мире Ольги, там интерес был, но именно что был, а как они сейчас, кто знает? Скорее всего, юношеская влюблённость перегорела, и у них давным-давно появились ухажёры, ведь почти год прошёл с момента, как видел их последний раз. И всё равно, сделаю отметку в памяти. Буду в том отражении, попытаюсь найти их номер телефона.

Сидел и крутил в руках телефон - надо было позвонить. Надо, потому что в одном из мёртвых отражений лежали уже три партии довольно специфической парфюмерии, а выходить на бывшего генерала, которого сам отговаривал этим заниматься, было просто напросто глупо. Так, нервы под контроль, эмоции на ноль. Набрал номер городского телефона. Несколько минут длинных гудков, потом музыки и связь прервалась. Теперь мобильный, на сигнал которого ответили почти сразу. Услышал бархатный женский голос и перед глазами всплыла из памяти сцена у графини в спальне. Даже жарко стало, пришлось расстёгивать пуговицы воротника. Неужели интимная сцена настолько врезалась в подсознание? Ведь ни разу за всё время не вспомнил, а сейчас, когда услышал её голос…

– Доброго дня, Евдокия Васильевна. Прошу прощения за беспокойство.

– Александр? – у женщины, я услышал, спазмом перехватило горло.

– Да, я. Звоню, чтобы принести извинения за сказанные в запале слова. Был не прав и готов просить прощение как по телефону, так и лично. Только когда всё успокоилось и закончилось благополучно, я осознал, что Вас и Ваш дом использовали втёмную, а потом ещё и попытались обвинить, в чём не были замешаны. К счастью, делом занимались опытные люди. К тому же неподкупные. Как мне кажется, это и сыграло решающую роль.

– Решающую роль сыграл глава царственного дома, - еле слышно проговорила женщина. – Он прекрасно понимал, если сокрыть истину, на них ляжет несмываемое пятно. Слишком всё было очевидно, да и результаты розыска не остались в тайне. О них знало множество высокопоставленныхлиц.

– Повторюсь. Я счастлив, что всё закончилось благополучно.

– Счастлив? – Усмехнулась графиня. – Неудачное слово. Ладно, я просто ворчу. Как дела у твоей жены?

Этого момента я ждал, потому что дальше разговор мог пойти двумя путями, но мне нужен был только один.

– Тогда с трудом, но пришла в себя. Последнее время чувствовала себя неплохо, а как сейчас… Даже не знаю как сказать… наверное, нормально.

– Ты что, с ней не живёшь? Прости… - женщина снова поперхнулась. – Извини за грубость. Вы развелись? Или просто поссорились?

– Первое. Зачем двум людям находиться в браке, у которых, как выяснилось, разные приоритеты в жизни?

– Она тебе изменила? Ты ей? Прости. Я стала совсем невыдержанной. Задаю такие вопросы, после которых самой становится стыдно. Прости, Александр. Можешь не отвечать на мои бестактные вопросы.

– Бестактные, не спорю, но почему не ответить? Нет, измены на момент расставания не было. Возникли причины, которые намного хуже физической близости с третьим человеком.

– Саша, ты меня заинтриговал. Скажи, ты здесь надолго? Не хочешь посетить моё жилище? Или для тебя это будет горьким напоминанием?

– Ваш дом запомнился не только неприятностями. Были и другие моменты, которые трудно забыть.

Услышал задорный смех в трубке и чуть позже совершенно нормальный голос, уже без зажатости и волнений.