Путь домой

– Шаг влево вправо считается побегом? – хихикнул мой друг.

– Намного круче – не прыжок на месте, протянутая в сторону рука повод для расстрела.

– Сань. Я всё понял. Ну что ты за человек такой? Всё сделаю, сказал же. Детки – это святое. Вопрос, а не возникнут у врачей сомнения, откуда появились такие чудодейственные лекарства? Начнут узнавать, а о них никто и не слышал. Могут запретить.

– А я чего тебе звоню? Вот и подготовь заранее почву, а для подтверждения реальности существования таких препаратов, у меня дома стоят шесть мешков с литературой, что притащил из-за границы. Был на выставке, вот со мной и поделились. Ты наверняка знаешь, кому что вручить – пусть читают, просвещаются.

– Не боишься, что к тебе вопросы возникнут? У органов?

– Могут возникнуть. И не только у них. Быдла у нас в стране много, но ты знаешь, начнут прессовать, я незамедлительно уйду. Только кто в таком случае проиграет? Обычные люди, а когда наступит момент, что у тех, кто меня притеснял, кто-то заболеет из родных или близких, поздно будет метаться, лекарства уже не будет. Тогда вой до небес поднимется, только будет поздно. Что касается меня, поверь, существует много мест, где меня встретят с объятиями. УЖЕ ждут, Слав, но я пока подожду. Посмотрю, как здесь всё сложится. Да, пришли ко мне кого-нибудь за литературой, а то полкоридора в мешках, пройти сложно. Можешь даже раздраконить любопытство у медиков – отправить по направлениям деятельности не в одно лечебное заведение, а в несколько. Только опять ставлю условие, как и в первый раз – обо мне молчи. Повторяй как заведённый - есть меценат, который хочет и может помочь, но на определённых условиях, которые нарушить ну никак нельзя.

– Понимаю одно - как ты меня подставляешь, - хмыкнул Никодим. – Ладно история со Святой иконой, а то, что предлагаешь, будет похлеще явления Христа народу.

– Я не Бог, но стараюсь жить по правде. Ты это знаешь.

– Знаю. Я тебя понял, Саша. Можно вопрос?

– Давай.

– А взрослым?

– После детей и не бесплатно. Цену пока не определили, но ты ведь далеко не дурак, сам должен понимать, что оплату за вакцинацию детей полностью беру на себя. Есть у меня средства на такое, но взвалить на себя ещё и заботы о взрослых, это будет явным перебором.

– Прости, последний вопрос. Эти лекарства ЗДЕСЬ производить смогут?

– Вопрос был поставлен, но, скорее всего, не получится. ТАМ медицина на много десятков лет впереди нашей. Даже если будут формулы, есть много нюансов. Компоненты, из которых синтезируются лекарства, думаю, здесь отсутствуют. Кстати, хорошо, что поднял этот вопрос. На каждой ампуле и каждой партии будет свой индивидуальный код. Запомни. Сделав укол ребёнку, в журнал регистрации надо будет внести соответствующий код. Случайный повтор автоматически будет означать, что лекарство или украли или ввели «пустышку». Ладно, друже, я тебя заговорил. Мой телефон у тебя есть, звони. Если не смогу сразу ответить – напиши сообщение. Когда вернусь, перезвоню.

– Неугомонная ты душа. Никак покоя не найдёшь.

– Пух, мне вторую жизнь не просто так дали. Надо отрабатывать. Всё, Слав, жду от тебя человека за литературой и конкретных действий. Время у тебя сейчас есть, службой в соборе не отговоришься. Подумай вот ещё над таким вопросом – не может быть, что авария, в которую ты попал, не трагический случай, а веление Господа? ОН тем самым тебя освободил от служения в церкви, перенаправив твою энергию и помыслы в иное русло?

Полминуты тишину. Только после паузы услышал голос друга.

– Ну, ты и сказал... Знаешь, есть в этом что-то. Буду молиться, искать ответа.

– Главное – выздоравливай, отец Никодим, и спасибо тебе за всё. Давай!

– И тебе спасибо, божий человек.

* * *

Спустя 3 недели.

Не предполагал, что моё новое направление окажется настолько трудным. Нет, даже не настолько физически выматывающем, как морально. Временно поставки металла, как и алмазов, потекли усиленным потоком. Закупки вакцины к моему удивлению не настолько потрепали мои закрома, как считал. Хотя два мира работали на другие два мира, с родной планетой у меня всё было сложно – литературу, которую мой друг разослал по ведущим институтам, приняли с благодарностью, но уже через пару дней посыпались вопросы – как можно напрямую связаться с разработчиками вакцин. Где можно получить карту технологической линии и почему МЫ, такие-то такие (а это было в каждом письме и телефонном разговоре), одни из многих, а не единственные в своём роде. Как понял из разговоров с моим другом, Никодимом, который стойко взвалили на себя всё общение и переговоры со множеством заводов и НИИ, все хотели получить эксклюзивное право на «разработку» и производство вакцин. Долго не мог понять, что там надо было ещё разрабатывать, когда конечный продукт был готов, но Пух подсказал – ДЕНЬГИ. Именно так, большими буквами, которые можно получить от государства и, естественно, мировую славу. Когда всем этим требовальщикам объясняли, что препарат уже разработан и апробирован, слышалось «фи» и общение фактически прекращалось. В питерских больницах применение вакцин тоже тормозилось, причём искусственно. Прошла информация, что это распоряжение из Москвы, да и местные деятели не особо стремились использовать то, что им предлагали. Никодим уже ругался самыми страшными словами, но, как и я, понимал – если исчезнет поток больных, множество врачей останется без работы. Финансирование уменьшится, а это для нынешней системы здравоохранения сродни стихийному бедствию. И, к сожалению, мало кто в запале споров вспоминал о своих пациентах. Особенно маленьких. Между тем в одной из больниц главврач взял на себя ответственность и десятку самых тяжёлых, фактически обречённых малышей, вкололи первую дозу. Через четыре дня провели первые исследования, и врачи собственными глазами увидели, что лекарство действует. Последовала вторая серия уколов. «Экспериментальную» группу отделили от остальных и ход выздоровления мониторили чуть ли не круглосуточно. Показатели ремиссии были настолько поразительными, что главврач решил использовать лекарства на всех своих маленьких пациентах. Уколы делал лично, не доверяя никому (желая подстраховаться, чтобы в случае чего не пострадали его сотрудники) и ампулы с лекарством хранил не в больнице, а в соседней воинской части, где у него были хорошие знакомые.

Меня порадовала первая «ласточка», но не думал, что большинство врачей испугается взять на себя ответственность. Единственное, что успокаивало скептиков, была надпись на ампулах, где ясно было напечатано - «сделано в России». Где конкретно, вот здесь и была основная загвоздка. К слову, как я и думал, повторить лекарство в нашей стране не смогли. Кроме технологической карты и химической формулы там присутствовали два синтезированных элемента, которые в моей стране ещё не были известны, а без них мощное средство против онкологии превращалось в набор стабилизирующих здоровье биологических добавок. Грубо говоря, витаминов.

В мире Катерины и в мире, где со мной расплачивались металлами, всё прошло без особого сопротивления руководства. Там и там были отданы распоряжения с самого верха, и я только успевал таскать коробки с лекарствами, а обратно металл и камни. В мире, где поучаствовал в войне, завод, который захотели переводить на выпуск других лекарств, значительно увеличил выпуск. Проинформировали, что устанавливают ещё одну производственную линию. Молодцы, что сказать. Они за неполный месяц заработали больше, чем за весь предыдущий год.

Отчётность по расходу лекарств ввели наисторожайшую. Считаю, не потому, что испугались моих предостережений. Играл большую роль факт, что другие страны, узнав о вакцине, устроят безумие, требуя и им предоставить лекарства. Пока всё было под строжайшим контролем, но до каких пор так будет продолжаться, не знал.

Что касается мира Ольги, там дела вообще никак не сдвинулись с мёртвой точки. Разумовский со товарищи, с кем поделился информацией, пытались пробить идею использования иноземных лекарств на самом верху, но неожиданно для себя почувствовали массовый отпор со стороны властей. В конце концов, старик пошёл на принцип и решил на свой страх и риск организовать платную клинику, где имел право без согласования применить предоставленные лекарства. Как мы с ним договорились, цена была чисто условной. (Когда мне сказали, сколько будет стоить лекарство что в мире Ордена, что во втором, который для себя назвал «Медик», не поверил. На привычные деньги выходило около десяти тысяч рублей за три ампулы и за одиннадцать тысяч за разовую инъекцию шприц-тюбиком). Ответственные люди, с кем вёл переговоры, что в одном, что в другом случае мою мимику приняли за удивление высокой ценой, пообещав, что когда поставки станут регулярными, снизят отпускную стоимость на десять процентов. Десять тысяч… и человек здоров. Подобное в голове не укладывалось. Не раз и не два вспомнил соседа, который, даже не зная ориентировочной отпускной цены, планировал брать за укол от полумиллиона. Сейчас уже улыбаюсь, вспоминая тот разговор, а когда впервые услышал цену, вернувшись домой, истерически хохотал.

Вообщем, дела стронулись с мёртвой точки, но пока не достигли той отметки, что могли меня устроить. Хуже всего, к моему другу-священнику зачастили сотрудники ФСБ с вопросом, откуда в стране появились лекарства от онкологии и, к моему удивлению, больше их интересовало происхождение печатных материалов, что появились в медицинских организациях по всей стране. Никодим пока молчал, говорил, что на него вышел таинственный меценат, который желает сохранить своё имя в тайне, но мы оба знали, что рано или поздно ниточки приведу ко мне. Оставался последний вариант – обратиться к Патриарху Кириллу, чтобы он, в свою очередь, вышел на Президента. Пух до последнего сопротивлялся, но, в конце концов, связался с Москвой. Думали, Кирилл отправит кого-нибудь в Питер вместо себя, но ошиблись оба – тот прилетел сам, благо совсем недавно тесно общался к моим другом, когда проводили службу в соборе в честь возвращении иконы Владимирской Божьей Матери. На следующий день в самых лучших традициях шпионских боевиков встретился с Кириллом в Летнем саду. Приглашать его в кафе, как хотел вначале, посчитал глупой затеей. Встретились, раскланялись и решили погулять, благо погода позволяла. Кирилл был в повседневной гражданской одежде и мало кто мог опознать в этом человеке руководителя духовенства страны. Сопровождение и охрана Патриарха нам не мешали – отстали метров на пять, но я заметил, люди были начеку.

Проговорили больше часа. Миролюбиво и достаточно искренне. Пришлось немного приоткрыть тайну, откуда у меня лекарства. Вкратце поведал и историю иконы. Что могу сказать – человек был потрясён до глубины души и в конце разговора пообещал мне всяческую поддержку со стороны церкви, а также дал слово, что в самое ближайшее время переговорит с Президентом, потому что делаю я «великое богоугодное дело». Его слова, не мои.

Естественно, встречу отслеживали и за мной долго шли, но сбросил «хвост» в проходных дворах, благо знал их намного лучше моих контролёров, хотя и понимал - ещё день-два и на меня всё равно выйдут, но тут всё решало время.