Путь домой

На улицу без защиты не выходил. Даже когда бегал по утрам, включал браслеты. На меня не покушались, но уже на третий день после встречи с Кириллом заметил слежку. Ненавязчивую, но меня вели постоянно, правда, на прямой контакт не шли.

Всё изменилось к концу четвёртой недели со дня, как начал продвижение лекарств на родной земле. Целый день промотался между отражениями, перетаскивая в одни миры металл, в другие коробки с лекарствами. Радовало, что с заболевшими детьми в двух мирах вопрос был практически закрыт, теперь надо было увеличивать объём поставок, потому что в очерёдности были подростки и взрослые люди, а их количество было огромно…

– - -

Закрыв переход, услышал, как звонит мой телефон. Номер на экране был неизвестным, но ответил на вызов.

– Александр Николаевич, добрый вечер. Полковник Иванов беспокоит. Федеральная служба безопасности.

– Если Вы по поводу перевода денег на безопасный счёт, ошиблись номером. Чтобы закончить разговор, сразу проинформирую – на Госуслугах не зарегистрирован, облом-с.

Тишина и тихий смешок.

– Приятно общаться с человеком, который владеет нужной информацией. Ошиблись, Александр Николаевич, я не хочу узнать у Вас заветные цифры. Мне бы встретиться с Вами. В Управление повесткой вызвать могу, но не вижу смысла, понимая, что Вы можете в любой момент уйти.

– Полковник…

– Иван Сергеевич…

– Пусть будет так. Иван Сергеевич, по какому вопросу?

– Лекарство.

– Не поняли сути вопроса. Я и так знаю, какая тема разговора. Что Вы лично хотите получить от меня? Предоставить «крышу»? Получить процент от поставок? Предложить помощь в реализации? Что конкретно? Если не в курсе, лекарства для детей поставляются бесплатно. Я ничего на этом не имею, наоборот, трачу собственные деньги, поэтому делиться с Вами прибылью, извините, не получится.

– Я в курсе. Ничего из того, что вы перечислили, в разговоре подниматься не будет. Вы, на мой взгляд, имеете предвзятое отношение к службе, к которой я отношусь.

– Поверьте, не на пустом месте. Это далеко не первый контакт с Вашей организацией. Хорошо. Давайте встретимся завтра утром, потому что дальше буду занят. Где живу, думаю, знаете. Подходите или подъезжайте к десяти утра на Рубинштейна двадцать три. Там есть неплохое кафе, где я иногда завтракаю. У Вас будет час, не больше. О чём попрошу особо – давайте без киношных сцен. Не пытайтесь меня задержать. Это будет верхом бескультурья. Всегда держите в голове информацию - если я исчезну, где страна возьмёт лекарства? Скопировать то, что сюда доставляю, не получится – пробовали. В стране пока нет подобных технологий.

– И это знаю, не удивили. Хорошо, буду в назначенное время в нужном месте. Всего доброго.

– - -

Утром сидел в кафе и завтракал, когда в кафе вошёл благообразный мужчина. Именно благообразный. Хмыкнул про себя, дав офицеру такую характеристику, но было заметно, это не рядовой деятель службы безопасности. Слишком умные глаза у него были, да и лицо открытое.

Поздоровались и он сел напротив, заказав себе не только кофе, но и пирожное. Это тоже отметил, выходило за рамки шаблона.

Полковник молчал, изучая моё лицо. Видимо видел старые фотографии и даже зная, что выгляжу в два раза моложе, невольно сравнил два изображения.

– Сошлось? – улыбнулся, заметив, как у мужчины всё же концы с концами не сходятся.

– Вы о чём? – дёрнулся собеседник, но невольно улыбнулся, понимая, что я его «просчитал». – Ну да, похож на себя в юности.

– Но мы встретились не для сверки изображений? Что бы сразу ограничить наш разговор определёнными рамками, скажу – не надо меня просить и тем более умолять выделить Вам энное количество лекарств для особо важных для государства лиц. Скажу сразу нет. Пока дети не пойдут на поправку, ни одна ампула на сторону не уйдёт, а если такое случится, поставки прекратятся. Для всех и навсегда. Знаю, что рак – бич нашего времени и болеет им масса народа, но не мне и не вам выбирать кто получит лекарство первым, вне очереди, а кто последним. Жизнь любого академика не стоит жизни маленького ребёнка. Это было единственное условие, с которым поставил первую партию лекарств и оно никогда не изменится.

– Даже если Вас об этом попросит Президент?

– Нет. Сначала дети, потом все остальные. Хотите получить лекарство быстрее? Обеспечьте беспрепятственный доступ вакцины для детей. Всё в Ваших руках, не моих.

– Ясно. – Мужчина потёр переносицу. – Так… Понял, что с вами легко не будет. Что касается оплаты. Сколько будет стоить лекарство для взрослых? Для детей, как понимаю, Вы его сделали бесплатным.

– Именно сделал, господин полковник. Я лекарства покупаю за собственные деньги. Бесплатно мне никто ничего не даёт. Знаете, провёл много дней и ночей в расчётах, потяну такую нагрузку или нет, но всё же решил взяться, рискнуть, пусть и останусь без гроша. Но мои проблемы Вас не должны интересовать, как и Ваши меня. Разовая инъекция для взрослого человека будет комбинированной. За неё придётся расплатиться стограммовым слитком серебра и внести на мой расчётный счёт пять тысяч рублей.

– Подождите. Это получается…

– Слиток серебра высшей пробы сейчас стоит около тринадцати тысяч рублей. Плюс минус пятьсот рублей. Плюсуя безналичный перевод, получается в районе восемнадцати тысяч. Согласитесь, совсем немного для человека, кто сможет продолжить жить, навсегда забыв о страшном недуге.

– Вы сейчас говорите серьёзно?

– Полковник, я похож на шута? Металл нужен, что бы расплатиться с поставщиком, а деньги тоже пойдут на дело, только иной направленности. Останутся в стране, себе ничего не заберу. Да, налогом эти средства облагаться не должны, прошу Вас обратить на это особое внимание. Если всё же будет налог, сумма будет увеличена соразмерно. Вдогонку что ещё скажу. Если сюда ринутся иностранцы, сумма оплаты для них будет другая - в тысячу раз больше. Как в металле, соответственно, так и в рублях. Валюта мне не нужна.

– Сто килограмм серебра и пять миллионов рублей? – хмыкнул полковник. – Для большей части из них это будет под силу.

– Вот и славно. Металл заберу весь, а полученные деньги от забугорных деятелей размещу на счёте, которым будет распоряжаться благотворительный фонд, оказывающий помощь детям-инвалидам.

– Простите, Александр Николаевич, а что Вы так заботитесь о детях? Постоянно делаете на этом акцент? Дети, дети… Государство и так взяло их под крыло. Выплачивают приличные пособия родителям, для самих детей созданы все условия для учёбы и отдыха. Медицина для них бесплатна, как и сложнейшие операции.

– Господин полковник. Вы когда последний раз включали телевизор или слушали радио? Прошу, не позорьтесь. Каждый день непрерывным потоком льётся информация – всем миром собирают деньги на дефицитные лекарства и операции для детей. Всем миром, отмечу. Где наше государство? Где помощь? Не всем, как говорится с высоких трибун, а конкретно одному маленькому человечку, который, если не успеют собрать нужную сумму, может умереть. Не все родители могут потянуть дорогостоящие операции и лекарства по миллиону рублей за разовый приём. Мне лично противно после подобных передач слушать громкие заявления ответственных лиц, что у нас всё хорошо. Всё плохо у нас, полковник. Не надо врать самим себе.

– Не буду спорить. Вы во многом правы, но… Не, не буду продолжать, потому что… не буду.

– И правильно, господин Иванов. Теперь, когда Вы меня выслушали, уж простите за эмоции, слушаю Вас. Вы, судя по всему, приехали на встречу не только для того, что бы меня увидеть и услышать.

– Ради этого тоже, - мужчина улыбнулся, – хотя на большую часть моих заготовленных вопросов вы уже ответили. Осталось малое. Какие будут объёмы поставок?

– Так сразу ответить не могу. Россию обеспечу, а на экспорт, в массовом порядке, сразу скажу, не рассчитывайте. Не потяну.