Путь к себе
Шрифт:
— Все целы… — флегматично отозвался Василий.
— Не все! Вон какую шишку набил за твою лихость.
— До свадьбы заживет…
Степан Корнеич снисходительно поглядывал на развеселившихся парней, пряча в усах добродушную усмешку.
А у Алексея на душе петухи пели.
Да с такими ребятами не то что Шайтан, сам сатана не страшен!.. А он, скотина, еще хрипел на них, начальника из себя строил… Да каждый из них больше его болеет за дело и уж конечно сделал больше его…
Ему уже казалось, что все опасности и трудности позади, еще день-другой,
Елисей Назарыч устроит, у него не засохнет. А сегодняшнюю удачу надо сегодня обмыть!
Алексей встал, намереваясь кликнуть Варьку и сказать, чтобы выдала по чарке, но Степан Корнеич, по-своему истолковав его движение, тоже поднялся.
— Однако в путь-дорогу пора, ребята! Самая забота еще впереди…
— Точно, — подтвердил Роман. — Это семечки. Малый Шайтан, тот покажет кузькину мать.
И, только когда все поднялись за Степаном Корнеичем, Алексей спохватился, что так и не сказал никому доброго слова.
Подошел к Роману и обнял его.
— Была бы моя власть, любую награду проси!
Роман прищурил острые свои глаза.
— Любую?.. А если Варьку попрошу?
Сейчас даже такую шутку стерпел. Весело хлопнул Романа по плечу:
— Пойдет, бери!
Повернулся и оторопел. В дверях стояла Варька и смотрела на него пытливым и чуточку презрительным взглядом.
Глава двадцать третья
МАЛЫЙ ЗЛЕЕ БОЛЬШОГО
К Малому Шайтану подошли вскоре после полудня.
В пути Степан Корнеич успел порассказать Алексею немало историй о злодейском норове порога, подтверждавших, что прав был Роман, когда говорил, что Большой против Малого — семечки.
Но Алексей, все еще радостно возбужденный после лихой и удачливой схватки с Большим Шайтаном, не то чтобы не верил рассказам старого лоцмана, но воспринимал их именно как истории, то есть события, случившиеся когда-то и с кем-то и к нему прямого отношения не имеющие.
Еще более утвердился он в этом настроении, когда приблизились к порогу. С виду Малый Шайтан был куда скромнее своего старшего брата. Русло реки здесь было шире, берега отложе и ниже. Не было устрашающего утеса посреди реки. А валуны, громоздившиеся вдоль берегов, выглядели безобидно: между ними не только мог спокойно пройти караван судов, но хватило бы места разминуться двум встречным. После ревущего грохота Большого Шайтана гул Малого представлялся шаловливым журчаньем…
К тому же дождь кончился и из-за туч выглянуло солнце.
И вовсе непонятно было, почему Роман, не доходя порога, повернул караван к берегу.
— Зачем? — удивился Алексей.
Степан Корнеич посмотрел на него с не меньшим удивлением:
— На расчалку!
Тогда только понял Алексей, что он снова попал впросак.
Первой повели заднюю облегченную баржу. Так потребовал Роман. Алексей, не прекословя, согласился.
Роман зря осторожничать не станет.Когда подошли вплотную к порогу, Алексей сообразил, как ошибался он, судя о пороге по первому впечатлению.
Баржа, которую один катер тянул, другой толкал, казалось, застыла на месте, хотя вода стремительно и с шумом проносилась мимо нее. И, только внимательно присмотревшись, можно было по смещению береговых валунов установить, что все же она движется.
Алексей теперь тревожился, успеют ли засветло провести обе баржи, и уже ругал себя, что согласился оставить баржу с дизелями напоследок.
— Еще метров сто одолеть, — сказал Степан Корнеич, — и все!.. Однако нелегко достанутся, самая быстрина…
Алексей не успел ничего ответить, — где-то под водой лязгнуло. Тут же заглох мотор на головном катере, его развернуло поперек течения и понесло вниз вместе с баржей… Катер Василия тут же вырвался вперед, чтобы взять баржу на буксир… и в это время…
Это уже потом все — и бывшие на барже Алексей, Степан Корнеич, и Варька, и Василий с Сеней, вспоминая — и перекоряясь, — установили, что головной катер, оставшийся без винта, срезанного ударом о подводный камень, развернуло и понесло вниз, ударило, видимо, о тот же камень, положило на бок и тут же потянуло на дно. Гриша успел выброситься из катера, а Роман остался в затопленной рубке…
Но это уже потом… а в момент аварии Алексей видел только красную рубаху Романа в опрокинувшейся рубке, а потом и ее не стало видно…
Где-то боком проскочила трусливая мысль: «Хорошо, что остался на барже…» И тут же, как бы в ответ на нее, скинул сапоги и бросился в воду…
В несколько взмахов догнал катер, открыл дверцу чуть выступавшей из воды рубки… Романа — не понять живого или мертвого — прижало к ней, и вода вытолкнула его наверх. Выволок его, стараясь держать голову над водой… и тут Митрич подогнал лодку…
Пока Варька, взяв в помощники Гришу, приводила в чувство Романа, Василий забуксировал баржу и отвел к берегу, где на якорях стояла двухсотка с дизелями.
Варька вынесла свою постель и разостлала на палубе. Роман лежал на спине, уставясь прямо перед собой непривычно серьезными глазами.
Все столпились вокруг него.
Василий, отведя Варьку в сторону, допытывался: как состояние Романа?.. Может, плюнуть на баржи и отвезти его в ближайшее село, где есть больница?
— Ты уж не скрывай, скажи прямо…
— Второй раз не утопите, жив будет.
Потом с этим же вопросом подошел Алексей.
— Думай о своих дизелях! — с удивившей его резкостью ответила Варька. — О нем моя забота.
Сказано было ясно, но Алексей так и не понял, что она хотела сказать.
О дизелях, конечно, надо думать… А что можно придумать?.. И все равно права Варька… Она всегда права!..
Отозвал Степана Корнеича. Отвел подальше, на корму, чтобы не беспокоить Романа. Потом окликнул Василия. Тот подошел хмурый. Видать, не было у него никакой охоты к этому разговору.