Путь к себе

— Слушай, Нинель, кончай ты все это, а? Поедем ко мне, поживешь пока, а там видно будет.

— И отсюда уже все видно. Некуда мне идти. Боров из-под земли достанет.

— Кто такой?

— Хозяин мой, вот кто. Меня Махмуд ему за приличные бабки продал. Это хахаль мой последний, — с какой-то даже непонятной гордостью пояснила она. — Я тогда еще в самом соку была. Не то, что сейчас, ухватиться не за что.

— Как это продал?

— А так. Деньги понадобились — и продал. Он вообще-ничего мужик был, справный, только вот баб за людей не считал.

Виталий поморщился. Тошно был слушать ее разглагольствования. Жгучее чувство вины душило его. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного.

— Познакомь меня с ним, может, сторгуемся.

— Ни фига! Он меня задешево не отдаст. Я ему деньги приношу. Иль ты разбогател?

— Да не особенно, — пробурчал Виталий.

— То-то.

— Все равно познакомь.

— А чего, можно. Вот он стоит. Сечет за нами, чтоб не прохлаждались.

Она указала на стоявшего неподалеку толстого мужика с раздувшейся шеей. Его крупное от природы тело сплошь заплыло жиром. Мясистый нос утопал в полных щеках, казавшихся еще круглее от покрывавшей их темной растительности. Узкие щелочки глаз с неподдельным интересом наблюдали за ними. Огромное брюхо распирало цветастую рубашку, вот-вот грозя вывалиться. Кожаная куртка, судя по всему довольно дорогая, явно на нем не сходилась и словно прилипла к бокам.

«Вот уж действительно свинская рожа, — подумал подходя. Виталий. — Так бы и врезал по ней». Он непроизвольно нащупал в кармане связку ключей и приладил ненадежнее фотоаппарат.

— Боров, тут мужчина хочет с тобой побалакать, — заискивающе сказала Нинель.

— Отчего же не побалакать? Можно, — благодушно отозвался он.

Глаза между тем смотрели настороженно. Виталий весь подобрался. С таким нужно держать ухо востро.

— Вот хочу девочку твою снять на недельку.

— Валяй. — Он окинул Виталия оценивающим взглядом. — Триста за ночь. Гуртом пусть будет две штуки. Жрачка твоя.

— Две штуки? Это ты загнул. Мы же не в «Метрополе».

— А ты не смотри, что она неказиста. В постели — огонь. Все, что хошь, делает.

— Ладно, уговорил.

— Куда везти?

— Я сам.

— Ишь, шустрый, Не-е, я свои кадры берегу, не то, что некоторые. Ну, чё, лады? Но деньги вперед.

Виталий посмотрел ему через плечо и увидел Лику. Она тоже заметила его и направилась в их сторону. Теперь, стоя в обществе Нинель и Борова, он смотрел на нее их глазами. Красивая блондиночка с потрясающей фигурой и легкой походкой, стильная даже в застиранных джинсах. У такой, наверняка, никогда, ни в чем отказа нет, любящая мамочка и куча поклонников. Фарфоровая цыпочка, не знающая, почем фунт лиха.

Он и сам не смог бы объяснить, почему думает о ней сейчас с таким раздражением. Видно, потому, что сам по уши в дерьме. Ну, ничего, он выкарабкается, вытащит Нинель, снимет грех с души, и Лика ему в этом поможет. При этом он нимало не задумывался о том, почему, собственно, она должна ему помогать. Просто потому, что у него нет сейчас денег, а девку выручать надо. Пропадет ведь. Отбросив сомнения, он решительно повернулся к Борову:

— Слушай, Боров, я сейчас не при деньгах, но девка твоя мне больно нравится. Предлагаю обмен. Ты мне свою, я тебе свою. Вроде как в залог. Часа на два, на три, пока деньги не добуду.

— Че ты несешь, парень? Какой залог?

— Вон идет. Блондинка.

— А мне один хрен, что блондинка, что… — Он не договорил, неуклюже развернулся всем телом и, увидев Лику, тихо присвистнул: — Эта, что ли?

— Эта.

— Чума! Совсем ты, паря, сбрендил.

— Не твое дело, согласен или нет.

— Конечно, согласен.

Виталий облегченно вздохнул. Пока все идет нормально, остается только договориться с Ликой. Он шагнул ей навстречу, подхватил под локоть и отвел в сторону.

— Представляешь, — огорченно проговорила она, та девочка, оказывается, вовсе не сирота. У нее мать, алкоголичка, жуткая баба. Заставляет ее побираться, а потом все деньги и отнимает, пропивает, видно, бьет смертным боем. Еле ее остановила. А пока мы с ней разбирались, девочка сбежала. Пойдем посмотрим вместе. Может, найдем ее.

— Не сейчас, — нетерпеливо оборвал ее Виталии. — Мне нужна твоя помощь. Я тут старую знакомую встретил. Случайно. Она попала в беду. Это долгая история. Потом расскажу. Короче, ее сутенер заломил за нее кучу денег.

— Она, что, проститутка?

— Ну да. Жертва обстоятельств. Мы с ней поедем деньги собирать, а ты побудешь здесь пару часов, ну как залог, что вернемся.

Лике на мгновение показалось, что она ослышалась, так невероятно прозвучало то, что он только что сказал.

— Ты хочешь отдать меня в залог этому типу?

— Подожди, я тебе все объясню.

— Нет, не торопись, Я сама сначала хочу все понять. Значит, ты решил отдать меня в залог, как серебряный портсигар или часы. А тебе известны правила?

— Какие еще правила? Речь идет о каких-то двух ну, по крайней мере, трех часах.

— Если по истечении этого срока хозяин залога не вернется с деньгами, залог переходит в полную собственность продавца.

Виталий очумело уставился на нее:

— О чем ты говоришь?

— A о том, что залог этот — я.

— И ты хоть на минуту можешь предположить, что я за тобой не вернусь?!

— Все может случиться. Машина встанет, не достанешь денег, попадешь в аварию, наконец. Что тогда?

— Слушай, не заводись, — примирительно сказал Виталий. — Что-то у тебя фантазия не в меру разыгралась. Все будет тип-топ. Мы мигом обернемся.

— А почему она не может здесь подождать?

— Ну, как ты не понимаешь? Она вроде как его собственность. Он в любой момент может и передумать. Запрячет ее так, что концов не сыщешь.

— А она действительно такое сокровище?

— Лика, девочка моя, я тебя не узнаю. Она же живой человек!

Лика впервые заколебалась, и он моментально почувствовал это.

— Я ж тебя знаю. Ты не допустишь, чтобы из-за твоей трусости человек пропал.

В чем, в чем, а в трусости ее еще никто не обвинял. Она решительно вздернула подбородок:

— Ладно, идем.

Он схватил ее за плечи и смачно расцеловал в обе щеки.

— Ты — чудо? Обещаю, что даже соскучиться не успеешь.

Прошло чуть больше получаса. Лика беспрерывно взглядывала на часы, но, как всегда бывает в таких случаях, стрелка ползла удручающе, мучительно медленно. Сразу же после ухода Виталия и Нинель Боров подхватил ее под локоток и подтолкнул к припаркованному у обочины невзрачному бежевому «жигуленку»: