Путь к свободе

Я был полностью с этим согласен. Всё, что мне хотелось, это рухнуть в какой-нибудь стог сена и отрубиться на пару деньков. Но, к сожалению, это всё оставалось на уровни мечты.

Нам понадобилось примерно минут двадцать, чтобы поймать лошадей, закрепить на них раненых и пленного монгола и усесться самим. После этого мы поскакали обратно в город.

Отряд Степана состоял теперь лишь из восьми человек. Двоих воинов зарубили насмерть. Ещё трое были сильно ранены и находились сейчас без сознания. Одним из них был Макар.

Ранения различной тяжести получили все, включая самого Степана. Его ранили в грудь и ногу. Спасла кольчуга. Надо бы и мне обзавестись чем-то подобным.

«Не надо, — голос Иня прервал мои размышления о том, где бы найти качественную, крепкую кольчугу и во сколько мне это обойдётся. — Лучше развивай энергосистему и учись сражаться так, чтобы не тратить её на блокирование ударов. По моим ощущениям, ты в этом бою собрал всё, что только было можно!»

— Да ну не всё, — смутился я.

«Пусть будет, почти всё! Учись сражаться с умом, а не просто бездумно рваться вперёд».

— Кто бы говорил! — возмутился я, припомнив, что сам Инь именно так и делал в этом сражении.

«У меня всё по другому! Ты меня с собой не сравнивай, человек! — не на шутку разозлился медоед. — Я за этот бой стал ещё сильнее, поглотив немало поверженных врагов! Может быть, когда-нибудь и ты приблизишься к подобному и сможешь практически моментально залечивать свои раны, но если это и случится, то очень не скоро! Так что думай головой, если не хочешь погубить нас обоих!»

— Нашёлся тут, умник! — пробурчал я себе под нос, понимая, что Инь прав.

Не знаю, что на меня нашло, но я действительно действовал неосмотрительно. Бросился в бой сломя голову. Словно Макар! А ведь не помоги мне Макс, то одной глубокой раной я бы не отделался точно.

— Ты о чём? — переспросил меня Макс, который ехал со мной рядом и явно думал о чём-то своём.

— Не обращай внимания. Ругаю сам себя за то, как провёл бой. Много ошибок допустил.

— Понимаю, — серьёзно кивнул Макс. — Сам каждый раз разбираю каждое сражение. Я и сам сильно подставился, — он прикоснулся пальцами к рассечённой брови. — Чуть без глаза не остался. А ведь я, в отличие от Евсея, новый глаз себе не выращу.

— Надо больше тренироваться! — одновременно произнесли мы и негромко засмеялись.

— Вместо того, чтобы веселиться, лучше внимательнее смотрите по сторонам! — прикрикнул на нас Степан.

Я пожал плечами и последовал его совету, хотя наш путь шёл между холмами, и ничего толком разглядеть всё равно было нельзя. Для этого необходимо было подняться повыше, но мы решили не рисковать и сделать упор на скорость.

Пленённый Степаном монгол пришёл в себя спустя час. Сперва он дёрнулся, вскинул голову, огляделся по сторонам ничего не понимающим взором и, когда до него дошло, в какой ситуации оказался, он забился в путах.

— Угомонись! — произнёс Степан, поравнявшись с пленником. — В противном случае, мне придётся снова тебя вырубить!

Монгол его не понял либо решил проигнорировать недвусмысленный приказ. Он ещё сильнее начал дёргаться, пытаясь освободиться от верёвок.

Степан зло оскалился и двинул его в голову, предварительно окутав кулак духом. Пленник тут же обмяк и завалился на лошадь.

Ещё где-то через полчаса я заметил на вершине холма, далеко позади нас, одинокую чёрную точку. И это точно был всадник, так как я уже ни раз смотрел в ту сторону, и ничего подобного до этого там не было.

— Командир! — крикнул я, привлекая внимание Степана. — Там!

Я указал пальцем направление.

— Что там? Ничего не вижу! — с раздражением бросил Степан.

— Я вижу, — произнёс Акамир.

И в его голосе я уловил напряжение. Видимо, у него зрение было получше, чем у нашего полусотника. А значит, я не ошибся и мне не почудилось. Там действительно был пока ещё далёкий, но всадник.

— Надо ускориться! — добавил наш проводник, показывая пример.

— Он исчез, — крикнул я, бросив очередной взгляд назад.

— Поскакал за остальными! Ходу, ходу!

Мы ускорились. Пусть, с таким количеством раненых это было и не просто, но мы старались. Признаться, я не совсем понимал опасения Акамира. Между нами и тем одиноким разведчиком, было довольно большое расстояние. И даже с ранеными мы скакали довольно быстро. Чего он, спрашивается, так напрягся?

Мы двигались в сторону города ещё какое-то время, периодически оглядываясь назад, в поисках погони. И в какой-то момент, я убедился, что Акам был прав. Множество точек появились за нами и начали постепенно приближаться.

— Быстрее! — подгонял нас Акамир.

До города оставалось не так уж и много. Я даже мог разглядеть его стены далеко впереди. Вот только и монголы постепенно нас догоняли, несмотря на то, что мы не особо то и щадили лошадей, постоянно их подгоняя и заставляя скакать ещё быстрее.

Я скакал в числе последних. Моя лошадь постепенно отставала всё сильнее. Не помогали ни понукания, ни крики. Она просто не выдерживала заданный Акамиром темп.

Город был уже довольно близко. Лошади хрипели и роняли пену. Здоровые бойцы придерживали раненых, чтобы те не вывалились из сёдел. Но и монголы уже сидели у нас на хвосте. При желании, можно было даже разглядеть их лица, на которых кривились рты, в беззвучном пока крике.

На нашем пути был заросший овраг, обойти который стороной мы бы просто не смогли. Он тянулся в обе стороны на неизвестное расстояние. Преодолеем его — и до спасительных стен рукой подать. А там, может быть нас заметят дежурные на стенах и вышлют навстречу подмогу!

Первые всадники спустились вниз, тараня тонкие кусты. небольшой пробег по дну, прыжок через неглубокий ручей, и вот они уже взбираются вверх, вырываясь из этой сумеречной растительной ловушки.

— Не отстаём! — кричит Степан, одним из первых оказавшись наверху и оглядываясь назад. — Проклятье! Скорей!

Убедившись, что замыкающие уже начали спуск и вскоре присоединятся к остальным, он снова помчался в сторону города.

Я посмотрел назад и с удивлением увидел, что монголы уже почти догнали нас. Они шли, словно огромная, единая, тёмная масса. А перед ними словно катилась волна энергии.

Так знакомо… Но, откуда?

Я отвлёкся на секунду, пытаясь удержать смутное ощущение узнавания. Словно назло, мой конь выбрал именно этот момент, чтобы провалиться передней ногой в яму и, издав жалобное ржание, кувырком полететь вниз, в овраг.