Путь к тишине. Часть 1

— Я не хочу, — равнодушно отозвалась Мишель.

— Неправда, — мягко возразила Кедвин. — Вставай, не упрямься.

Мишель рывком села:

— Почему вы не оставите меня в покое?

— Потому что еще не время для покоя, — спокойно сказала Кедвин, жестом останавливая порывавшегося вставить слово Райли.

— Вы думаете, я буду брать еду у НИХ? — кривясь, выдохнула Мишель.

— Другой еды нет. Мишель, хлеб ни в чем не виноват. Это просто хлеб… Тебе нужно есть. Чтобы поддержать силы.

— Зачем? — спросила Мишель и отвернулась.

Кедвин придвинулась к ней поближе:

— Разве ты не хочешь отомстить?

Мишель вскинула на нее глаза в темных кругах. Еще мгновение, и что-то в выражении этих глаз дрогнуло. Потом Мишель решительно взяла протянутый ей кусок хлеба и откусила.

Кедвин, чтобы не стоять у нее над душой, снова отодвинулась к противоположной стене.

— Что ты делаешь? — тихо спросил ее Райли. — Зачем внушать ей такие мысли?

— Любые мысли хороши, если нужно заставить человека хотеть жить, — шепотом ответила Кедвин. — Время для душеспасительных бесед еще не пришло.

— Но…

— Мы на войне, преподобный отец. На поле боя не читают проповедей.

Райли быстро глянул на нее и снова опустил глаза.

— Может быть, ты и права.

*

Наутро явился Поль — такой же робкий и улыбчивый, как и накануне. Пирсон снова предложил ему присоединиться к себе за столом. И тот снова с готовностью согласился.

Пирсон, не спеша задавать лишние вопросы, внимательно к нему присматривался. И понемногу все больше убеждался в правильности своей вчерашней догадки.

Мальчишка приходит сюда не просто так. Он ждет. Может быть, вопросов. Может быть, возможности задать вопрос.

— Тебя хочет видеть Эдмунд, — сказал Поль после завтрака.

Пирсон кивнул. Когда за Полем закрылась дверь, нахмурился и коротко вздохнул.

При свете дня он чувствовал себя под постоянным пристальным взглядом.

*

Новая встреча с Эдмундом прошла все в том же кабинете. Интересно, этот «мыслитель» бывает где-нибудь еще в здании, подумал Пирсон, привычно доставая сигарету.

Первые же слова Эдмунда прогнали иронию.

— Нам стало известно, — холодно начал Эдмунд, — что Дункан МакЛауд вернулся в Париж.

— Вот как? — Пирсон слегка приподнял брови. — Сведения из достоверного источника?

— Более чем.

— И что?

— Это ты должен мне сказать — что. Вроде как это твоя обязанность.

Пирсон задумался.

— Я должен составить план кампании, исходя из единственного известного факта? Да еще столь неопределенно сформулированного?

— Почему-то я ждал, что именно так ты и ответишь, — заметил Эдмунд. — Но я тебя не тороплю. Похоже, кое-кто жаждет отыграться за полученную затрещину.

Если он ждал хоть какой-то реакции на это заявление, то Пирсон ему такого удовольствия не доставил. Прищурился, поморщился, вдыхая терпкий дым, и равнодушно спросил:

— Жосс надеется сделать мою работу, чтобы поскорее получить возможность отрубить мою голову?

— Тебя эта перспектива, похоже, не пугает.

— Не пугает, — скучно ответил Пирсон. — Потому что у него ничего не получится.

— Почему ты так уверен?

— Хочешь пари?

— Нет, не хочу, — ответил Эдмунд. — Ладно, до вечера можешь быть свободен. Насколько это для тебя возможно. Поль, надеюсь, хорошо тебя развлекает?

— Неплохо. Симпатичный мальчик.

— Да, способный. Он многое умеет, так что не стесняйся…

При последних словах на лице Эдмунда мелькнула тень язвительной усмешки.

*

За обедом он снова внимательно присматривался к Полю, задавая пустячные вопросы и больше обращая внимание не на то, что отвечает его компаньон, а на то, как отвечает. Да, усмешка Эдмунда все-таки имела смысл вполне определенный.

— Скучища у вас здесь, — сказал Пирсон, когда с едой было покончено. — Сыграть бы во что-нибудь.

— Я плохо играю в карты, — зарделся Поль.

— Кто говорил о картах? Может, у тебя шахматы есть?

Совершенно неожиданно Поль просиял:

— Да, есть! Только здесь никто не любит этой игры! Я принесу.

Он умчался, а Пирсон в который раз подумал: он ничего не знает, он не знает, что здесь происходит, не знает, каким путем Эдмунд добивался моей покорности, и не понимает, что может сам стать первой жертвой…

Поль вернулся с маленькой плоской коробкой, быстро вытряхнул и расставил на доске фигуры. Пирсон сел напротив, облокотился на стол и подпер щеку кулаком. Он хорошо играл в шахматы, настолько хорошо, что не нуждался в полном сосредоточении на хитром танце фигур, даже вступая в сражение с более серьезным противником.

«Мальчишка ничего не знает обо мне и о том, как я здесь оказался. Но он больше, чем просто сторож-шпион, по воле хозяев или против нее…»

— Как ты попал сюда, Поль? Здесь не самая престижная работа.

— А, глупо получилось, — парнишка нахмурился и вздохнул. — Проиграл в карты Жоссу кругленькую сумму. Платить было нечем. Он сказал — отработаешь. Ну вот, недавно приходит и говорит: есть работа. Куда мне было деваться? Не отрабатывать же другим способом.

— И чем ты здесь занимаешься? — Пирсон сделал очередной ход, предпочтя не заострять внимания на «другом способе».

— Жосс сказал, что скоро буду, как все остальные, караулить подвал…

Поль вздохнул и добавил:

— Мне не хочется. Но меня не спрашивают.

— Тебе известно, кого и зачем держат в этом подвале?

— Нет. То есть… мне объяснили, что эти люди… ну, они не совсем нормальные… — он вдруг быстро глянул на Пирсона и спросил: — Но ты не такой, как они?

— Я похож на ненормального?

— Нет… просто… я ведь сам попросился к тебе. Думал, это будет лучше, чем торчать целый день с остальными.

— Ну и как? Лучше?

— Спрашиваешь! Мне давно ни с кем так поговорить не удавалось. И в шахматы поиграть.

Пирсон бросил на него острый взгляд, но Поль, занятый обдумыванием следующего хода, этого не заметил.

— И ты отчитываешься в том, как провел со мной время?

Рука Поля застыла над доской. Он быстро посмотрел на Пирсона и поспешно отвернулся.

— Н-нет… То есть… Я должен сообщить, если ты начнешь задавать ненужные вопросы.

— Какие например?

— Ну… Насчет охранной системы или ходов-выходов в здании.