Путь к тишине. Часть 3

Если что-то случилось?

Почувствовав Зов и, вслед за тем, увидев в конце аллеи знакомую фигуру, Морган вздохнул с облегчением. Пошел навстречу.

— Сандра! Наконец-то! А я уже начал волноваться.

Она улыбнулась, вроде бы как обычно, и все же немного не так.

— Мы идем ужинать, не так ли?

Он не стал настаивать на разговоре; в конце концов, это ее жизнь, и она сама решит, какими заботами стоит с ним делиться, а какие лучше оставить при себе. Однако неясное беспокойство осталось.

Вечер прошел чудесно, и Морган решил, что слишком близко воспринял тревогу своей подруги. Но Сандра сама вернулась к этой теме. Она завела откровенный разговор, лежа рядом с ним в постели, в его гостиничном номере.

— Роберт.

— Да?

— Послушай, я… мне кажется, я обидела тебя.

— Чем?

— Своими подозрениями. Ты не похож на большинство Бессмертных, которых я знала.

— Ну что ты, какие обиды! Что поделаешь, и среди моих знакомых Бессмертных было много самых настоящих ублюдков. Удивительно, что ты вообще не разучилась верить и любить…

— Да, наверно, так. Но ты такой… Наверно, тебе повезло с учителем?

— Думаю, да.

— А каким он был?

— Почему был? Он и сейчас есть. Он сильный, опытный, мудрый… Хотя в пору моего ученичества все было не так уж гладко.

— Мало у кого бывает все гладко, — заметила Сандра. — Помнится, встречался мне один паренек. Всего и прожил у меня в доме неделю. Скрывался от своего учителя.

— Вот как? — Морган вдруг почувствовал беспокойство. — А почему?

— Пытался убить любовницу наставника, — хмыкнула Сандра. — Правда, не преуспел, но тот взбеленился и пообещал оторвать паршивцу голову.

— Объяснимое желание, — усмехнулся Морган. — И зачем ему понадобилось делать такую глупость?

— Знаешь, я тоже пыталась расспрашивать его. Сначала он просто каменно молчал, но потом кое-как разговорился и признался, что ревновал. Оказывается, воспылал к учителю непозволительной страстью, а эта женщина стояла у него на пути.

— Идиот, — пожал плечами Морган.

— Ну да. Мне вспомнилась эта история, когда ты сказал, что у вас не все было гладко. — Она приподнялась, заглядывая ему в лицо, и с притворным страхом спросила: — Надеюсь, ты не убивал его подружек? И не пылал к нему запретной страстью?

— Нет, не убивал, — успокоил он с улыбкой. — И запретной страсти тоже не было. Просто я был молодым и глупым.

— Все когда-то были молодыми и глупыми, — вздохнула Сандра, снова откидываясь на подушки. — Что ж, одним везет больше, другим меньше.

Теперь уже Морган приподнялся, чтобы видеть ее лицо:

— Хочешь сказать, что тебе не повезло? Кто был твой учитель? Тот, о ком ты говорила?

— Он не был моим учителем. Он даже не рассказал мне, что я такое.

— Как? Не объяснил Правила?

— А зачем ему было что-то объяснять? — Сандра, глядя в сторону, тоскливо усмехнулась. — Ему нужна была покорная рабыня. Он отнял у меня все — дом, близких, мою прежнюю жизнь — чтобы сделать своей игрушкой. Училась всему, что нужно знать, я уже потом, когда сбежала от него.

Морган долго молчал, потом осторожно спросил:

— Сандра… скажи, то, что ты сегодня опоздала… Нет, что ты вообще живешь в Париже… Это из-за него?

— Почему ты так решил?

— Ты живешь в гостинице, как я. Твой дом не здесь. Я вижу, что тебя что-то тревожит, все время.

— Это ничего не значит.

— Даже сейчас, когда ты говорила о нем, я почувствовал, что это для тебя не только прошлое, о котором хочется забыть. Конечно, я могу и ошибаться, но мне кажется, что все не так просто.

Она помолчала, потом сказала тихо:

— Даже если ты не ошибаешься, это мое дело. И мне надо сначала разобраться во всем самой. И не стоит об этом сейчас. — Она снова улыбнулась и заговорила более легким тоном: — Расскажи мне лучше еще о себе… и о своем учителе. Приятно узнавать, что не все Бессмертные — бессовестные негодяи…

*

На следующее утро Морган проснулся с чувством, которое даже с натяжкой нельзя было назвать приятным. Сначала он не понял, что именно так его угнетает, но потом мыслями вернулся к ночному разговору с Сандрой…

Он не помнил, когда заснул. И, еще хуже, довольно смутно помнил, о чем они говорили после того, как Сандра попросила его рассказать о себе. О чем он сам говорил. Нет, имен он точно никаких не называл, да Сандра и не интересовалась именами. А вот что он наговорил о своем прошлом и об отношениях с наставником?

Прямо сейчас спросить было не у кого — Сандра ушла очень рано, но он этого не заметил и не проснулся. Да и как спрашивать? «Ах, дорогая, я что-то запамятовал, о чем мы вчера беседовали, может, ты мне напомнишь?» Бред!

Да и как вообще такое могло случиться? Будь он пьян — еще было бы хоть какое-то объяснение. Но, чтобы отшибло память, ему нужно выпить очень много, а уж это он вряд ли бы забыл. А именно вчера он не пил даже шампанского, не говоря о более крепких напитках.

Так в чем же дело?

Нечто подобное он чувствовал лишь однажды, в юности, когда случилась та злополучная история. Тогда он так и не понял, в чем было дело, и вот сейчас опять!

Нужно было дождаться Сандру и все-таки выяснить, что произошло ночью.

Что если странный провал в памяти скрывает не только ночную беседу?

*

— Нет, он все-таки сумасшедший! Но нам такой и нужен. Активная фаза эксперимента…

— Если хотите знать мое мнение, не верю я в успех этой активной фазы.

— Я тоже не очень верю. Нужно подстраховаться.

— Уже. Копии всех расчетов и схем сделаны. Но много ли от них будет толку, если проверка формулы на практике окажется неудачной?

— Неудачи тоже бывают разные. Как ваши дела?

— Подозрительно спокойно. Хотя я не очень верю, что самого легко сбить со следа, если уж он этот след взял.

— Вы так боитесь этого старого маразматика?

— Нам бы с вами быть такими маразматиками… Играть с ним в подобные игры — самоубийство. Он поставит нас всех к стенке без зазрения совести, как только узнает, чем мы занимаемся!