Путь к тишине. Часть 3

Кассандра мысленно потянулась к МакЛауду, пытаясь нащупать утерянную связь, и это ей почти удалось. Почти. На пути снова встала невидимая, но неодолимая преграда, и…

Глаза, темные, с золотыми искрами на самом дне, глянули на нее в упор с насмешкой и с презрением.

Это видение выбросило ее из транса, заставив задохнуться и схватиться за край дивана, чтобы не упасть. Отдышавшись, Кассандра снова откинулась на спинку и утомленно прикрыла глаза.

Понятно, кто встал у нее на пути.

Сюрприз. Неприятный. Однако признавать себя проигравшей Кассандра не собиралась. Один удачный ход — еще не вся партия.

========== Глава 39. Короткое затишье ==========

Первое, о чем подумал МакЛауд, проснувшись — уже утро и он прекрасно выспался. Потом, разом вспомнив вчерашние приключения, торопливо сел на кровати.

Нет, ему ничего не приснилось.

Он пошарил под воротником свитера — надо же было уснуть в одежде! — и нашел цепочку. Камень был на месте, мерцал внутри голубоватый огонек.

Хорошее настроение МакЛауда улетучилось. Он встал и отправился в маленькую туалетную комнату, дверь туда была прямо из спальни. Ванны не было, но ему хватило и душа.

Заканчивая туалет, он снова припомнил вчерашнюю ночь. Митос что-то говорил о том, что Кассандра была плохим защитником. Можно было сколько угодно считать его слова ложью и клеветой, факт оставался фактом — так хорошо, как сегодня, МакЛауд уже давно не отдыхал.

Он еще раз критически окинул взглядом свое отражение в зеркале, поправил ремень и, решительно вздохнув, вышел из комнаты.

В маленьком холле никого не было. МакЛауд хотел было спуститься вниз, но заметил, что дверь напротив — очевидно, в спальню хозяина — приоткрыта. Ощутив укол любопытства, он неслышно подошел к двери и заглянул внутрь. Потом, убедившись, что комната пуста, открыл дверь пошире.

Единственной массивной деталью обстановки здесь была кровать — роскошное ложе под серебристым покрывалом. Остальное, казалось, было только свет и ветер. Стекло, металл, серые и голубые цвета, матовые плафоны светильников…

Внезапно МакЛауду явственно припомнился день, когда он впервые оказался в жилище Старейшего. Там тоже было много стекла и металла, серых и голубых тонов. Неполных пять лет прошло с тех пор. Что с ними стало за эти пять лет?

«Mi casa es su casa». Мой дом — твой дом.

Какой же злой насмешкой звучали эти слова сейчас!

МакЛауд отвернулся и прикрыл дверь. Интересно, Кедвин бывала в этой спальне? И что она скажет, когда узнает, что здесь творится?

Незачем об этом думать, решил МакЛауд. Какое это имеет значение для него?

*

Услышав шаги на лестнице, Митос отложил книгу. Выпрямился и придал лицу безразличное выражение. То, что МакЛауд, войдя в комнату, не пожелал ему доброго утра, его не удивило и не расстроило.

— Сядь, — сказал он. Подождал, пока МакЛауд сядет на диван напротив. — Судя по твоему цветущему виду, выспался ты неплохо.

— Откуда ты знаешь?

— Я уже говорил тебе, что Кассандра — никуда не годный защитник? Ну что ж, полагаю, ради хорошего утра, мне не придется клещами тянуть из тебя ответы на несколько вопросов? — Митос встал и прошелся по комнате. — Скажи мне, пожалуйста, — он отчетливо надавил на «пожалуйста», — ты ведь скептически относился к идее генератора?

— Ну-у… отчасти, — отозвался МакЛауд.

— И ты никогда не встречался с его создателем или его помощниками и не бывал в том особняке?

— Ты же знаешь, что нет.

— Думал, что знаю. Но тогда каким образом этому типу, Крамеру, удалось заполучить запись кода твоего энергополя?

— Что? — вскинулся МакЛауд. — Да я даже близко к этому чертову особняку не подходил!

— Предположим. Ну а в подвале с тобой не происходило чего-нибудь непонятного? Головокружения, дурноты, каких-нибудь болезненных ощущений?

— Н-нет…

— Точно? А если хорошо припомнить?

— Ну… — замялся МакЛауд, — то есть… в одном коридоре у меня закружилась голова, но это сразу прошло… только потом было странное чувство…

— Понятно. Когда у тебя начались кошмары? Все эти голоса во сне, призраки? До или после этого происшествия?

— После.

— Кому ты говорил об этом? Кассандре?

— Никому.

— Никому? Гениально. Кто к тебе приходил?

— В каком смысле?

— Ну, чьи призраки ты видел?

МакЛауд на секунду замешкался с ответом. Потом сказал:

— Грэйсона.

— Еще?

— Нет, больше никого. Но откуда ты знаешь?

— Привыкай к тому, что я многое знаю. О чем он говорил с тобой?

— Предупредил, что мне угрожает опасность. И что я должен быть осторожен в своих желаниях.

— Ну, а что предшествовало событиям в аббатстве?

— Я не хочу об этом вспоминать.

— И тем не менее. Явление Ричи не было для тебя неожиданностью?

— Ну… я видел сон. Накануне…

— Сон?

— Да, это точно был сон. Я видел Ричи. Он сказал, что я мог бы вернуть его назад, если бы захотел.

— И ты захотел?

— Ты же понимаешь, я всегда этого хотел!

Митос посмотрел на него задумчиво:

— Как видно, предупреждения Грэйсона ты пропустил мимо ушей. Ну что ж, картина ясная, остается решить, что делать дальше.

МакЛауд поднял на него взгляд:

— Значит, тогда, в монастыре, это не было галлюцинацией? И… значит, Ричи жив?

— Ты снова забываешься, Дункан. Твое дело сейчас отвечать на вопросы, а не задавать их. Впрочем, я уже узнал то, что хотел… Можешь спрашивать.

МакЛауд помолчал. Митос ожидал, что он повторит вопрос о Ричи, но МакЛауд, поколебавшись, спросил о другом:

— Когда ты меня отпустишь?

— Никогда.

— Никогда? Что значит — никогда?

— Я не могу отпустить тебя, Дункан. Ты должен вернуть себе свободу сам.

МакЛауд посмотрел с недоверием:

— Что это значит?

— Это значит, — разъяснил Митос, — что ты сам должен понять, что именно освободит тебя от этой зависимости. Решение может быть очень сложным и очень простым, но оно должно вырасти в тебе.